Нашира Винг позвонила в дверь номера 47 и нервно затеребила бретельки облегающего платья. И едва из него не выпрыгнула, когда дверь номера приоткрылась, обнаружив голову огромного хищника со слюнявой пастью.

— Ты из сервиса? — осведомился хищник. — Наконец-то. Я с голоду помираю. — Несколько щупалец с раздвоенными, как змеиные языки, кончиками метнулись вперед и обнюхали ее руки. — Открытые части твоего тела — это те самые, что снова отрастут? Не волнуйся, мой яд работает и как обезболивающее.

— Э-э… нет, — ответила Нашира, вновь обретя уверенность в себе. Она каждый день смотрела в лицо банальной и бессмысленной смерти, и зрелище огромной слюнявой пасти лишь слегка подняло уровень адреналина в ее крови. — Извините, наверное, я не ту кнопку нажала. Мне нужна четвертая комната.

Существо — кажется, хпонг — втянуло голову вместе с языками.

— О, так вы, наверное, сексуальная партнерша Дэвида! Конечно, я должен был сразу распознать, какой вид вы представляете. Но это нелегко, когда ваш запах так замаскирован.

— Да, мы забавны в этом отношении.

Хпонг снова изучил ее с ног до головы, теперь уже глазами:

— И столько обнаженных частей тела… Жаль. Но ничего. Мне Дэвид нравится. Такой вежливый гуманоид. А пахнет просто восхитительно. Вы счастливая самка.

— Правда? Гм… конечно. Ага, счастливая.

Хпонг побрел в свою комнату, бормоча что-то насчет паршивого сервиса и грозясь съесть кое-какие части тел обслуги, не прибегая к анестезии. Нашира снова нажала кнопку звонка, надеясь, что на этот раз сигнал попадет на нужную грань номера-тессеракта[1]. К этому дню благодаря лентяям-техниками отеля-клоповника все остальные жильцы номера были уже в курсе ее частых визитов к Дэвиду Ламачче, что сделало их объектом сплетен на станции Оси номер 3742. Дэвиду это нравилось, но Нашира обошлась бы без лишних раздражителей.

На сей раз пространственный интерфейс сработал как положено, и к двери подошел Дэвид.

— О, отлично, ты уже пришла! — Молодой светловолосый американец быстро впустил ее, закрыл дверь и включил в кубической комнатушке «поле уединения». Его глаза сразу нацелились на дамскую сумочку. — Он там?

Нашира пронзила приятеля взглядом:

— Что? И никаких комментариев по поводу моего платья?

— Платья? Да-да, ты шикарно смотришься, — рассеянно бросил он. — Ну, не томи, дай взглянуть на модуль.

Шикарно? Это настолько ошарашило Наширу, что она даже не сопротивлялась, когда Дэвид взял у нее сумочку и принялся в ней копаться, отыскивая модуль датчика гравитации, который она всю последнюю неделю тайком проносила на свой разведывательный корабль. Через секунду-другую она пришла в себя. Почему, собственно, ее должно волновать, заметил ли ее наряд этот мужлан? Да она в любой день может найти себе кого получше! Вернее, могла бы, если бы ее соглашение с Дэвидом не требовало делать вид, будто их встречи наедине — это любовные свидания. Она вздохнула. Напрасная трата хороших духов…

Дэвида, разумеется, заботило только одно — желание разгадать секреты Оси и тем самым доказать, что человечество достойно называться межзвездной цивилизацией. Нельзя сказать, что Нашира не симпатизировала его стремлениям: если появится возможность предсказывать, какой вектор входа в эту зловещую «дырку реальности» выведет в конкретную точку Галактики, ей больше не придется рисковать жизнью, испытывая входные векторы наугад, надеясь отыскать среди них какой-нибудь полезный. Но то, что Дэвиду представлялось перспективой для нового и молодого вида разумных существ, Нашира полагала невежеством.

Однако даже оптимизм не мог увести Дэвида далеко. Вскоре он застонал и отбросил приборы:

— Опять ничего.

— Только не говори, что тебя это все еще удивляет, — предупредила Нашира. — Я в этом месяце сделала больше медленных погружений в Ось, чем прыгуны со скал на Фобосе, но переход все равно происходит фактически мгновенно. К тому же через Ось просачиваются сигналы от всех излучающих тел в пределах сотни килопарсеков. Из этого сплошно белого шума просто невозможно вычленить какие-либо данные. Думаешь, ты первый за шестнадцать тысяч лет, кто попробовал сделать подобное?

— Нашира, будь все настолько безнадежно, нам не пришлось бы разыгрывать эту комедию. Сам факт того, что досперхаги хотят нас остановить, подразумевает: такой способ должен существовать!

— Именно поэтому они пытались нас убить?

В целом, досперхаги были достаточно щедры, разрешив пользоваться открытой ими Осью и другим расам Большой Галактики. Но они могли себе такое позволить, учитывая огромную прибыль от монополии на единственный в известной Вселенной способ перемещений со сверхсветовой скоростью. Если кто-нибудь разгадает секрет Оси и использует его для создания альтернативного метода сверхсветовых полетов, досперхаги эту привилегию утратят. Поэтому у подобной благожелательности имелись пределы, в чем Дэвид и Нашира убедились на личном опыте.

Нашира вздрогнула, когда в дверь позвонили.

— Открой, пожалуйста, — попросил Дэвид. — Это Райньян.

— Райньян! — Нашира метнулась к двери и втащила сосирина в номер. — Ты что здесь делаешь? — прошипела она, едва дверь закрылась.

Рыжевато-коричневый сосирин с львиным лицом рассеянно поправил гриву из перьев:

— Дэвид пригласил.

— Надеюсь, тебя никто не видел?

— О, я только что мило побеседовал с хпонгом из пятой комнаты. Не волнуйся, нашу легенду я не провалил: мол, пришел к вам заняться сексом втроем.

Нашира поморщилась и негромко выругалась по-китайски. С Дэвидом и его закидонами вполне можно было примириться, но это означало, что придется терпеть и Райньяна. Неприлично богатая раса сосиринов гордилась своей щедростью, а ее представители безжалостно состязались в том, кто кого превзойдет в расточительности; особенно престижным считалось финансирование безнадежных предприятий — вроде затеянного Дэвидом. Нашира не возражала, когда Райньян направо и налево раздавал взятки, чтобы она могла пронести на борт приборы Дэвида, но прекрасно обошлась бы без высокомерия сосирина и его беспрестанных попыток затащить ее в постель. И она все еще негодовала на него за то, что он перехватил заявку на величайшее открытие, сделанное Наширой, хитростью лишив ее шанса покончить с опасной работой разведчика. Лишь то, что при этом он случайно спас ей жизнь, останавливало Наширу от решительных действий против сосирина. Однако Райньян, даже не представляющий, что такое неудача, продолжал отчаянно флиртовать. Неспособность Дэвида примириться с потерями хотя бы имела причиной обычный для людей самообман… впрочем, он назвал бы его надеждой.

Райньян оглядел Наширу.

— Ты выглядишь весьма аппетитно. Что скажешь, если мы смастерим маленького сосиринчика? И я предпочел бы, чтоб мы занялись этим делом вдвоем. В любом случае, мне нужны подробности, чтобы записать их в свой дневник.

Нашира подавила вопль.

— Все, с меня хватит… Рисковать своей задницей — одно дело, но репутация мне дороже! — Она решительно направилась к двери. — И больше никаких фальшивых свиданий. Если вы и впредь хотите сканировать Ось, вам придется летать вместе со мной.

Следуя вполне предсказуемой извращенной логике, Дэвид широко улыбнулся, услышав о такой перспективе, и вскочил с кровати:

— Отлично! Я уже весь извелся — так хотелось вернуться в космос! Мы сможем вылететь завтра?

— Если ты не против риска мгновенной и ужасной смерти — конечно.

— Ты говорила, что теперь перед каждым вылетом сканируешь корабль и проверяешь, не подстроил ли кто диверсию.

— Нас можно угробить и множеством других способов.

— Здесь столько свидетелей, что на станции они на такое не осмелятся. А после прыжка они уже ничего сделать не смогут. — Он улыбнулся и взял ее за руку. — И, кроме того… я верю, что ты о нас позаботишься.