- Да нет, вроде, всё как всегда, - пожимаю плечами.

- Том, дурья ты башка, вчера ты тра*нул самого Билла Каулитца, а об этом до сих пор ничего не слышно! Такое ощущение, что никто ничего и не знает. Хотя обычно слухи разлетаются с невероятной скоростью! – с жаром выпалил Листинг.

Я сразу остановился, переваривая слова друга.

А верь он прав… Постельная жизнь Билла здесь как на ладони. Кто бы ни был в его кровати, на следующий день об этом узнают все. Часто обсуждают, какой он «горячий», «сладкий», «гибкий» и тому подобное. Некоторые считают его шл*хой и открыто говорят об этом. Каждый раз, слыша такие разговоры, меня одолевают двоякие чувства. С одной стороны, хочется подойти к Биллу и оставить на его лице след от сильной пощечины, встряхнуть и спросить: «Испытываешь кайф от того, что тебя называют проституткой?» Хочется плюнуть ему в лицо и сказать, как сильно в нём ошибся… А с другой, меня распирает желание избить всех тех, кто так откровенно оскорбляет Каулитца. Ведь даже если ты переспал с ним, зачем придавать это огласке? Ведь это личное, интимное, то, что должно оставаться между самим Биллом и парнем, с которым он был. Но нет… В нашем универе всё наоборот!

- Ну, о нашей связи знаем только я, Билл, ты и Густав. Если ты откроешь рот, я тебе язык вырву, сам о таком я никогда не расскажу, Биллу оно нафиг не нужно, а Густав не скажет до тех пор, пока сам Билл этого не захочет. Думаю, в этом причина, - медленно выговариваю, стараясь поверить в свои же слова.

- Возможно, ты и прав, – вздохнул Георг и перевёл тему на позитивный лад.

Дойдя до конца коридора, мы со смехом ввалились в аудиторию и застыли. Нашему взору предстал переполненный кабинет… слишком переполненный! И голос преподавателя:

- Оставшиеся два месяца вы будете обучаться все вместе, - прозвучало как гром среди ясного неба. Главный сюрприз состоял в том, что за первой партой восседал Билл и хитро улыбался, смотря прямо на меня.

Следующие две недели выдались жутко странными и нервными. Мне всё время казалось, что меня преследуют! Я ходил весь дёрганный, постоянно оборачивался и шарахался от народа так, будто они все – это один сплошной детонатор, который рванёт при моём приближении. Моя паранойя достигла своего апогея в день, когда я заявил Гео, что в туалете, похоже, стоит скрытая камера, потому что от чувства преследования я не избавлялся даже там! Друг покрутил пальцем у виска и посоветовал пойти к психиатру. Я был с ним полностью солидарен, но признавать то, что я медленно, но верно еду с катушек не хотелось категорически.

Так продолжалось примерно до двадцатого мая, а потом я точно понял, что со мной всё в полном порядке, а мои глюки имеют вполне реально имя – Билл! Первый раз я застукал его за подглядыванием во время перерыва, когда случайно оставил тетрадь в аудитории и, естественно, мне пришлось возвращаться. Повернув за угол, я столкнулся с Каулитцем, который… стоял с биноклем! Я сначала глазам своим не поверил, а Билл заторможено осмотрел меня с ног до головы и… как даст дёру!

Второй раз был самым невероятным… После очередной пары я поплёлся в туалет, в котором, как мне казалось, меня тоже преследуют. И как говорилось выше, не зря! В нашем универе, по просьбе студентов, даже писсуары были разделены кабинками. Уж не знаю, кто и чего стеснялся, но такие изменения были по душе всей мужской половине. Так вот… Стою я, значит, и делаю свои дела, как вдруг из соседней кабинки послышались странные звуки, похожие на прыжки. Я не придавал этому значения до тех пор, пока не почувствовал на себе пристальный взгляд. Я тут же поднял голову и столкнулся с ошалевшим лицом Каулитца, который, не стесняясь, пялится на мой орган, но, поняв, что его застукали, моментально спрыгнул и свалил из туалета. Я был в таком шоке, что простоял со спущенными брюками минут десять наверно! А когда пришёл в себя, выбежал в коридор, перекрестился и помчался искать Георга, которому всё и рассказал.

Листинг, конечно, ржал долго. Потом посоветовал поговорить с Биллом и выяснить причину такого странного поведения.

Поговорить с брюнетом у меня так и не получилось. У него при виде меня открывалось второе дыхание, и он сматывался с пар так быстро, что изловить его было чем-то из области фантастики. Я совершенно не понимал его поведения, но оно казалось таким детским и милым, что я влюблялся только сильнее. Георг просто фигел от моих слов и говорил:

- Клинический случай!

Я так сильно увлёкся поведением Билла, что выпускной просто вылетел из головы. И в конце мая произошло то, чего я так сильно боялся – Билл дал согласие Марку Шнайдеру, капитану футбольной команды. Эта новость разлетелась по универу в считанные минуты.

В тот день я чувствовал себя таким разбитым и несчастным, что даже шикарная погода на улице, любимый рэп и вкусная еда не смогли поднять моего настроения. А сидя на парах, я добивал себя мыслями: «Сам виноват! Трус ты, Том Трюмпер. Он мог согласиться, а ты всё упустил! Придурок».

Чтобы отвлечься от тупой безнадёжности в личной жизни, я насел на учёбу. Учил и строчил как проклятый. Георг только улыбался и утверждал, что всё к лучшему. Теперь я в полной мере понял его слова о том, что я для него очередной мальчик на ночь. Ничего не значащий… И мне действительно больно. Испробовав его однажды, мне захотелось ещё. Больше. Ярче. Всегда. Но… ему этого не нужно.

В последнюю неделю учёбы я твёрдо решил найти пару на выпускной. Обязательно девушку. Красивую, с пышными формами, чтобы потом хорошенько оторваться. Мысли о Билле не покидали голову ни на минуту. Из-за этого я сильно злился и бесился, но ничего поделать так и не мог.

Я старательно присматривался к каждой девушке, прикидывая в уме, в какую гостиницу мы поедем и как проведём жаркую ночь. Мыслей о том, чтобы привезти девушку домой у меня даже не возникало. Как бы глупо это ни звучало, но после Билла я пока не хочу никого туда водить. Не отпустило ещё.

К моему великому счастью, Госпожа Удача решила не поворачиваться ко мне задом, и уже на второй день поисков кандидатура была найдена. Потрясающая шатенка по имени Шарлотта.

Длинные ножки, шикарная грудь, попа что надо, талия осиная. Одним словом, мечта. Если бы я не любил Билла, обязательно втюрился бы именно в неё. Я активно оказывал ей знаки внимания, дошло даже до того, что я поцеловал её руку на прощание. Шарлотта, конечно, была в шоке, но ничего против не говорила. И вот, когда я уже намылился пригласить её на выпускной, она сделала это сама!

...- Блин, эта очередь меня доконает, - проныл я, стоя с подносом.