- Кто из нас кого потащит… - последовала пошлая улыбка и этого было достаточно. Направившись к бару, близнецы заказали мохито и виски. Заказ пришлось ожидать не долго – шустрый бармен искусно смешивал множество ингредиентов, хватая каждый на ощупь, но с поразительной точностью в последовательности и количестве продукта. Пару раз взболтнув содержание сосуда, умело разливает получившийся напиток в три изящных продолговатых бокала, что были украшены миниатюрой японских зонтиков и парой термоядерного цвета трубочек, благодаря которым текший напиток приобретал необычный оттенок. Подав напитки всем заказавшим, в том числе и Биллу, бармен достал из-под сопки невысокий граненый бокал и заполнил его изысканнейшим виски. Расплатившись за напитки, братья устремились в глубь зала. Играло что-то неизвестное, но быстро въедающееся в мозг – «Pjanoo» послышалось из толпы от кого-то, кто пытался объяснить, что за трек выдал сейчас ди-джей. Трек и вправду был основан на незамысловатой партии пианино, но песня была насыщена и другими живыми звуками и эффектами, создавая ощущение окрыления, свободы – непременно хотелось двигаться всем телом в такт мотиву.}

}Глотнув немного содержимого напитков, братья постепенно входят во вкус, находя свою манеру танца, двигаясь точно в ритм, задавая ему свою особенность: все ещё держа в правой руке коктейль, Билл поднимает руки вверх, хаотично двигая телом, невольно соприкасаясь с другими разгоряченными телами. Том прекрасно знал, что в толпе отдающейся танцу молодежи, они были самыми соображающими, что позволило ему действовать решительно. Подойдя к близнецу сзади, он провел руками по стройному телу брата, оставляя руки на бедрах любимого, подстраиваясь под такт движений Билла, покачивая всем телом под стать его телу. Поставив, почти допитый, мохито на поднос официантке, руки младшего Каулитца накрывают пальцы близнеца, требуя страсти, пошлости, некой агрессии. Но в действиях Тома лишь трепетность и томительная нежность. Их тела были уже вплотную друг к другу, теряя голову от этой близости, они замедлили темп движений, при этом все ещё чувствуя ритм, не сбиваясь с него. Том шептал что-то близнецу, а тот лишь шумно вдыхал и выдыхал воздух, насквозь пропитанный страстью, похотью, алкоголем и совсем немного дымом дорогих сигар, чувствуя, что алкоголь берет над ним верх… чувствуя, что желание старшего Каулитца столь очевидно – оно одно на двоих.

Длинный трек все никак не желал кончаться, предположительные семь минут растянулись до получаса – в этом было преимущество играющего сет, ди-джея, но близнецов мало волновал фон их ухода. Том все еще обнимал близнеца сзади, лаская под облегающей футболкой плоский животик, наслаждаясь томными вздохами возлюбленного, желая его все сильнее. Совсем рядом с чилл-аутом, старший Каулитц развернул Билла к себе лицом, немого вдавливая его в стену, при этом страстно впиваясь в сладкие от мохито и почти съеденного клубничного блеска губы, играя со штангой в юрком язычке. Не разрывая страстный поцелуй, Том открыл дверь, что вела в заветную комнату. Чилл-аут поражал воображение: стены были обиты белой кожей, которая освещалась ядовитыми оттенками небольших прожекторов, что были так же встроены в стены, придавая комнате пикантности. Широкие диваны, походящие на многоместную кровать, были обиты так же, в белую кожу, а по середине комнаты стоял стеклянный столик для напитков, освещаемый теми же ядовитыми цветами, создавая немыслимую иллюзию. Одна из стен была зеркальной, что позволяло разглядывать предмет внимания со всех сторон и возможно даже углов.} }

Заперев за собой дверь на замок, Том вновь вдавил близнеца в стену, вновь чувствуя, как алкоголь приятно давит на виски, а поцелуй все больше кажется пьяняще сладким. Возможно, Том ещё собирался потянуть время, но разум дал волю действиям рук и сейчас он постепенно лишал одежды любимого близнеца. Сначала он лишил его белоснежной джинсовой куртки, которая вмиг полетела в сторону дивана. Чуть позже руки стали поднимать майку Билла, а сам Том присел на корточки, чтобы не торопясь покрывать нежную кожу не менее нежными поцелуями, обжигая горячее тело холодом металлического пирсинга. Когда в сторону улетела и футболка, Том вновь выпрямился, целуя оголенные плечи любимого, поднимаясь к шее, оставляя свою метку на коже, целуя за ушком, опускаясь ниже, к ключицам, а чуть позже настигая проколотый сосок близнеца. Обхватив его зубами, слегка потянул на себя, тут же отпуская, обхватывая его уже губами, зализывая своё удовольствие, играя язычком с пирсингом. От этих ласк тело младшего Каулитца буквально млело от наслаждения, а плоть изнывала, требуя разрядки.} }

}- Тоом…

- Что маленький?..

- Возьми уже меня…

- Как скажешь малыш…- диалог был на грани шепота, но они отлично понимали друг друга, не взирая на томные вздохи Билла и причмокивания Тома. Проведя язычком линию на шее, поднимаясь выше, Том прервал эту линию, моментально накрывая пухлые губки любимого своими заключая их в сладкий поцелуй. На этот раз лишал одежды Билл, но делал он это стремительно и страстно, заставляя брата задыхаться от его касаний. Расправившись со свитером, Билл волнующе провел ноготками по рельефному телу Томаса, заостряя свое внимание на джинсах, что еле держались на брате. Умело расстегнув пуговицу и ширинку, рывком лишил Тома джинс. Откинув назад джинсы, Каулитц старший обхватил Билла за бедра, подхватывая и унося в сторону диванов. Будучи в одних боксерах, он решил исправить недоразумение, что стояло перед ним сейчас, тобиш низ сегодняшнего look’a*. Решив не тянуть с расстегиванием, Том сразу стал стягивать с любимого джинсы, вместе с боксерами, и слыша протяжный тихий стон, невольно улыбнулся шепоту младшего Каулитца «Не томи любимый…». В этом не было ничего нового, в любви брата к нему он убедился ещё утром и сейчас, но лишь был на седьмом небе от счастья, ведь его любовь взаимна. }

Водя по горячему телу руками, Билл почувствовал препятствие в виде боксеров и решительно забравшись под ткань, стал стягивать не нужный атрибут, порождая этим действием сладкое шипение. Наклонившись за новым поцелуем, Том параллельно выводил на стройном теле брата непонятные узоры, опускаясь постепенно ниже и ниже. Проведя по лицу любимого тремя пальцами, старший Каулитц дал понять, чего хочет и Билл услужливо вобрал в свой ротик пальцы близнеца, лаская из язычком, посасывая, заставляя брата буквально взвывать от приливавшего к плоти оргазма. После такой подготовки, вместо специальной смазки, Том стал осторожно растягивать любимого изнутри. Тугое кольцо изначально не поддавалось растяжке, всячески отвергая, но после минуты шептания чего-то успокаивающего, Билл расслабился окончательно, отдаваясь Тому без остатка. Спустя минуту Билл уже извивался в предвкушении предстоящей эйфории, прося близнеца более не медлить и он послушно заменяет пальцы чл*ном. Войдя в брата лишь наполовину, Том остановился, давая любимому привыкнуть к его естеству, иногда покрывая пылающее тело брата нежными поцелуями, но долго младший Каулитц просто не мог терпеть, и боль уже приобретала приятный оттенок. «Продолжай любимый…» с этим шепотом Томас начал плавные, неторопливые движения, то и дело случайно задевая простату Билла, что заставляло того прогибаться в спине, извиваться под братом, насаживаясь на плоть, в надежде вновь испытать это неземное чувство. Тихие стоны постепенно обретали ноты пошлости, становились все звучнее, громче… Томас хаотично ускорял темп движений, ощущая всем телом, что самый пик наслаждения близко, совсем рядом. Стоны Билла уже похожи на вскрики, а тело уже рефлекторно поддается навстречу, желая ощутить всю длину плоти в себе. Ещё один толчок… ещё лишь вздох… синхронно вскрикнув, оба к*нчили, тут же облегченно прошептав имя друг друга. Потянувшись за поцелуем, Том повис над любимым, при этом устойчиво держать на локтях. Чмокнув брата в шею, напоследок, он потянул его за собой, ссылаясь на позднее время и то, что они не дома.