- Ух, какой нетерпеливый… - улыбнувшись своим же словам, Том вмиг разорвал конверт. В нем оказался листочек со всеми данными Симоны, а именно - адрес её новой электронной почты и маленькая записочка, где было аккуратно написано ничто иное как: «Ведите себя хорошо, люблю, целую, скучаю. Симона»

- «…Ведите себя хорошо» - мда-да, мамуль, мы будем паиньками… - игривости в сказанном было более чем достаточно, чтобы дать понять брату – теперь Том просто так не отстанет от него. Улыбнувшись словам старшего Каулитца, Билл облокотился о косяк арки, ведущей в небольшую гостиную. Том придвинулся ближе к близнецу, накрывая его губы своими. Письмо благополучно приземлилось на ворсистое покрытие пола, а руки, освободившиеся от того самого клочка бумаги, закрепились на бедрах младшего Каулитца. Лениво отвечая на поцелуй, этим самым придавая ему некой особенности, томной сладости, Том вальяжно, но неторопливо, ворвался в глубь, вновь играя с язычком любимого братика, вдавливая его всем телом в косяк прохода, тем самым давая понять, что тело на грани возбуждения… и это было только началом. Сладкий стон изумления вырвался из губ Билла, а затем на лице возникла пошлая гримаса, которая только пробуждала в голове Томаса неприличные мысли. Но, все же, он хотел быть нежнее, ласковее, хотел полностью насладиться близостью с любимым близнецом и при этом хотел доставить ему неземное удовольствие. Он так и сделает… но позже. Восстановив упущенную близость, братья целовались, но совсем недолго.

- И как же тебе не стыдно, Каулитц… - облизнувшись, пролепетал Билл.

- Какому из нас должно быть ещё стыдно… - отзеркалив действие брата, Том вновь приблизился к нему. Смачно чмокнув в шею, и получив в ответ приглушенный стон, он, с довольной мордашкой, наконец, отпрянул от Билла, позволив ему проводить его до комнаты вожделеющим взглядом: все-таки Том был в одних боксерах.

Натянув на себя спортивные штаны и вчерашнюю майку, старший Каулитц зашел на кухню, где уже вовсю пахло любимой глазуньей со специями. Сев за стол, Том стал уплетать кулинарный шедевр близнеца, время от времени мыча от удовольствия, обольщая тем самым Билла.

- Меньше мычи, больше жуй… А то пёсики за тебя съедят твою порцию, гляди как прыгают у ног! – а ушастики действительно смотрели на хозяев щенячьими глазками, активно виляя хвостиками, прося хотя бы кусочек той вкуснятины, которую сейчас, не торопясь, уплетал старший Кау.

- А ты им корма насыпь…

- Ишь, какой умный, а ты все натуральное и свежее есть должен!

- А как же…

- Нет уж, Стару и Скотти я бекон сейчас приготовлю…

- Ну, удачи…

- Пф… - в результате близнецы провели на кухне, в общей сложности, около часа. После такого насыщенного завтрака было очень кстати погулять, чем парни и занялись после завтрака. Не думая над внешним видом долго, Билл, как и Том, надел вещи со вчерашней прогулки.} }

На этот раз Каулитцы отказались от прогулки до набережной и обратно, и решили походить по улицам, которые были похожи на редкие джунгли. Прогулка для старшего Кау была более чем томительная: тогда, в номере, он так и не нашел минуты для того, чтобы компенсировать неудовлетворенность плоти, и сейчас изо всех сил старался не показывать сложность положения.} }

}Поскольку было очень жарко, прогулка не была долгой, и Билл быстро сообразил, что псам и брату было уже не до гулянья.

- Том…

- М?

- Тебе плохо?

- С чего ты взял?

- Ты какой-то мутный…

- Это ещё почему!

- Черт, да ты на себя не похож! И шел как-то зажато…

- Тебе показалось…

- Ну, смотри… - зайдя в номер, Том переложил обязанность «помыть собак» на себя, тем самым удостоверяясь, что брат по-любому не займет душ раньше самого старшего Каулитца. Вымыв псов, он выпроводил их из уборной, и следующий час снимал с себя всевозможные напряжения, что тревожили не только тело, но и разум.} }

***

Был уже вечер, когда братьям позвонил Фридрих.

- Привет, ребята! Как проходит освоение места?

- Привет, Фридрих, мы уже освоились, думаем завтра или послезавтра уже объявиться в студии.

- Эта новость меня радует. Что ж, ребятки, я могу теперь спокойно отправляться в клуб.

- В клуб?

- Ну да… Ах да, я же не совсем за этим звонил. Вы хотите сходить на вечер, посвященный новоиспеченным звездам Америки?

- Мм, что скажешь Том?

- Я за.

- Мы хотим!

- Тогда, через полчаса, за вами заедет мой водитель. Вы его помните?

- Да, конечно.

- Тогда - до встречи

- Ну?

- Что ну?

- И что нам делать?

- Снимать трусы и бегать, Том!

- Только после Вас…

- Не паясничай…

- Больно надо… - подойдя сзади, Каулитц старший обнял брата за талию, вдавливая хрупкое тело в свое.

- Мм, Тооом…

- Ну что такое?

- Ну не сейчас… Мне ещё надо…

- Да-да, нафуфыриться тебе надо… Не буду мешать…

- Том!

- А? Я?

- Ты чего?

- Ничего. Ты прихорашивайся-прихорашивайся… Оденься так, чтобы тебя захотелось раздеть…

- В общем как обычно…

- Садись Билли - пять за догадливость. – послав воздушный поцелуй, Том скрылся в своей комнате. Там его ждал не менее нудный процесс, в результате которого тот мог поразить всех своим внешним видом.

На этот раз не хотелось типичных хип-хоперских замашек, хотелось быть немного элегантнее, но при этом современнее. В результате он откопал самые не широкие светлые джинсы и слегка облегающий вязаный свитер, который связала ему Симона около месяца назад. Для завершения образа он нашел черную повязку и очки-авиаторы, также не забыл о часах. Одев все это великолепие, Том ещё раз взглянул на свое отражение в зеркале и подмигнув самому себе, вышел из комнаты в прихожую, где его уже ожидал брат. Его несколько ошарашил выбор его близнеца: белые джинсы в тон к укороченной куртке, белая облегающая футболка с ярким принтом, белый ошейник и такого же типа браслет на левой руке. Глаза были ненавязчиво подкрашены темно-синими тенями, на губах был еле различим розоватый блеск. Несколько прядок были забраны назад, тем самым придавая прическе объема.

- Билл ты…