- Кто вам нужен? – подала она голос, который кстати тоже не вызывал у меня никаких хороших впечатлений об этом человеке. Атмосфера тут напряженная, будто над зданием висит черная воронка. Не нравится мне это.

- Простите, я бы хотел знать, где находится кабинет директора?

- Ее сегодня не будет, чем могу помочь?

Я не сразу услышал позади себя звук каблуков, и как молодая женщина стояла с папками в руках у стены. Видимо, секретарша. Доброжелательные глаза, красивая улыбка, но коротко стрижена. На плечах красивая шаль ни разу не портящая ее вид, а лишь украшала и сочеталась с круглыми сережками. Прямой заостренный нос. Из-за него хрупкая на первый взгляд девушка напоминала мне сороку, чье количество украшений оставалось желать лучшего.

- Я по поводу Вильгельма Катце…

- Вильгельм Катце… что-то знакомое, ах, да, месяц назад его усыновила прекрасная пара…

- Да, я знаю, что его усыновили, наверняка у вас сохранилась информация касательно его младшего возраста.

- Дело в том, что мы не имеем права распространять информацию о своих воспитанниках чужим людям.

Ее тон из доброжелательного превратился во враждебный и брови сдвинулись к переносице. Значит, по-хорошему не получится, хотя, чего я хотел? Смешно со стороны: приходит какой-то пацан и требует сведения о личной информации одного из воспитанников. Вон та вахтерша явно еще будет тешиться еще какое-то время этой неловкой историей и пообсуждает на лавке меня со своими подругами-сплетницами, но я обещал себе распутать эту историю.

- Да вы правы, извините, что побеспокоил, до свидания, - говорю и толкаю дверь, чтобы выйти.

- Всего доброго.

Раз уж таким путем не получится, нужно искать другой путь и прошерстить все, где бы обитала информация о Билле: приют, школа, наверняка в полиции лежит информация на каждого в этом городе, в том числе и на него… полиция пошлет меня куда подальше, я уже это понял. Патрицио рассказывал, что его старший брат хакерствует и, возможно, если постараться, можно и взломать систему полицейского сайта, где хранится что-то, чья история начинается с двух букв – «Б» и «К».

- Том! – поднимаю глаза и замечаю знакомое лицо. Клаус?

Он подбегает ко мне, на лице у него какое-то подобие радости у удивления:

- Не думал, что увижу тебя здесь, как Билл?

Пожимаем руку в знак приветствия.

- Билл отлично, да, я и сам, честно говоря, не думал, что когда-то забреду сюда, но кое-какие обстоятельства все же заставили…

- У Билла так не закончились ночные кошмары?

- Что? – я напрягся. – Ты тоже что-то знаешь об этом? Он тебе рассказывал?

- Обычно, мне удавалось услышать, как он по ночам звал мать и метался по кровати, но его тут же перехватывали воспитатели и вели в медпункт, а на утро, он рассказывал о снах, я говорил, что это плод его воображения или часть воспоминаний, которые он утратил, заполнив свою голову лишь пробелами. – Пожимает плечами. – Так что ты тут делаешь?

- Клаус, ты же умный парень, мне Билл рассказывал про тебя, можешь кое-что достать для меня?

- В разумных целях…

- Разумеется… - я замялся, - вернее, не совсем. Это касается Билла. Мне нужна любая информация о нем. Кто он такой, откуда он прибыл в приют – все, что найдешь, я надеюсь, ты понял, на что я намекаю?

Выжидательно смотрю на него.

- В кабинет директора пробраться не так уж трудно. Думаю, я что-нибудь придумаю.

- Спасибо тебе. Я буду в долгу перед тобой, нужно будет связаться, у тебя есть телефон?

- Я найду, как связаться с тобой, не переживай. А сейчас лучше тебе уйти, пока эта грымза не пришла. Не хотелось бы длительных переговоров.

- Бегу. Спасибо еще раз!

- Не благодари пока, Том, увидимся!

Только за воротами я начал думать, кто за грымза такая, что руководит воспитанниками и устраивает им допросы, но тут же забыл обо всем, когда бежал до автобуса. Благо женщина заметила меня в окно и попросила водителя остановиться.

Сказав «спасибо», я оплатил проезд и сел на сидение, благо в салоне было почти пусто и всякие там старухи, коих за сегодня на моем пути было предостаточно, не мозолили мне глаза. Только по приезду домой я пытался избегать человека, чья фигура пребывала на кухне, стараясь не попадаться на его глаза и уж тем более заговорить…

Глава 20.

Pov Bill

Я прощался с грустными закатами и встречал розовые рассветы. Моя комната пустовала без постоянного гостя или гостей, в качестве родителей, потому что друзей у меня не было, не считая сумасшедшего китайца в школе, а те, что были, остались в приюте.

Кстати о нем. Звонил Клаус. Как я был ему рад! Мне впервые стало приятно, что мне позвонили. Он радостно сообщил мне, что после окончания срока его пребывания в приюте, друг не будет жить на улице – у него будет дом. Неподалеку от центра города, который вот-вот откроется, после стройки. Эдакое маленькое общежитие, в которое автоматически будут перенаправлены выпускники первое время, а дальше разберутся сами. Главное, что теперь я спокоен за Клауса, Ганса и Ханну и все же рад, что проект папы и мамы, который был заброшен, снова восстановился и пойдет на благо. Если бы мы с Томом не намекнули им тогда, если бы не рассказали, боюсь представить, что было бы… Брат был прав, когда говорил, что родители охотно пойдут навстречу благотворительности.

Как бы я хотел вернуть время назад. Как хотел бы снова почувствовать себя на минуту свободным. Нет, я не чувствую себя здесь взаперти но и свободы не ощущаю. Я словно прикован к тому, перед чем я не силен. Это дикое чувство заставляет драть кожу при каждом упоминании. Заставляет учащенно дышать и не существовать по отдельности. Плестись как Тесей за клубком по лабиринту, (прим. автора: древнегреческий миф о Минотавре) не зная, что меня ожидает. Я боюсь выйти из комнаты и посмотреть в глаза своему убийце, получив награждение холодом и молчанием. Я всего лишь хотел проснуться вместе и ощутить себя нужным, но оказалось невозможным, но на то был повод и он его давал.

Моя дверь для домашних останется открытой, но внутри сегодня их не будет встречать дружелюбная улыбка и добрый взгляд. Свет так и останется не зажженным, а тишина будет говорить о том, что я рано лег спать. Мне не нужно было спускаться даже на ужин, потому что не голоден. Я ничего не хочу. Будто прирос к кровати и плееру. Музыка, что доносится из наушников, меня успокаивала, но мыслей от этого не убавилось. Казалось, они прилетали новыми стаями и накапливались-накапливались, чтобы забить собой все пространство и доконать меня окончательно. Где-то на подсознании я понимал, что нужно просто взять и выкинуть этот хлам, но как бы я не утруждался, не пытался, мои жалкие попытки были тщетны, а мысли увеличивались с геометрической прогрессией.

Сегодня я возненавидел школу. Как представлю, что завтра снова нужно идти в тот Ад, мне становится тошно. Я ни разу не видел таких людей: озлобленных, пошлых, лицемерных…

Да, мы в приюте тоже не были ангелами, но эти избалованные и вовсе переходят все границы. За один лишь неправильный взгляд в сторону и ты уже получаешь сотню нелестных слов в свой адрес. За безделушку они готовы убить друг друга, не играет роли: друг ли он тебе или просто знакомый. Я уже не разбираюсь, где правильно, а где напортачил, ведь каждый готов тебя подставить. И эта дрянь, что с наглой улыбкой затолкала меня сегодня в женский туалет и заставляла надругаться над собой… неужели она себя не ценит, чтобы просто так запросто, в грязном и холодном месте, среди кабинок и унитазов, получить желаемое удовольствие с первым встречным? Как нужно не уважать себя, чтобы опуститься до такого?

« - Одетта, не позорься. Я не стану с тобой ничего делать, сколько бы ты не просила, не угрожала».

Я еще тогда заподозрил, что эта девочка неадекватно себя ведет при мне. Взгляды, случайные касания, улыбки и стремление заговорить, вызвать хоть какую-то реакцию – все это вылилось… во что вылилось. Девушка, не сдержав слез, выбежала из уборной, назвав меня «педиком». Да, может быть я и педик, зато потом она в сердцах будет меня благодарить, что не поступил с ней, как обычно поступают с девушками легкого поведения, не испытывая при этом ни капли уважения к этой девице. Единственное, что расстраивает, она не отступит. Пустая трата времени…