– Чье лицо носишь? – спросил шаман.

– А?

– Твои сны должны были показать тебе лицо для великого колдовства. Ты должен показать земле силу лица, свою цель и ожидание.

Сэм посмотрел на баночки с краской, протянутой ему стариком. Цель и ожидание? Что ж, он пришел сюда, чтобы вылечить сестру. До сих пор это и было его целью. Правда, танцевать они будут, чтобы спасти мир от угрозы Паучихи, но не это было его первым желанием. Он посчитал, что лучше быть честным. Когда ритуальный танец оголит его перед силой земли, он даже не станет пытаться скрыть свою надежду. Что может быть лучше лица сестры? Он пальцами взял черной краски и намазал ее на лицо. Белой краской провел по краям лица, изображая гриву. На лбу нарисовал красное солнце, как символ надежды на заре нового.

Пока Сэм наносил краску на свое лицо, Воющий Койот рисовал на своем лице свой рисунок. Как и у Сэма, он измазал лицо черной краской и нарисовал тонкую желтую полоску, пересекающую глаз и щеку. Когда закончил, натянул на голову, как шляпу, шкуру койота, а передние лапы сбросил вниз, на грудь.

– Что означает твое лицо? – поинтересовался Сэм, имея в виду цвет и полоску.

– Смерть, – категорически ответил шаман.

Пока Сэм усваивал ответ, Воющий Койот протянул ему собачью кожу. Сэм чуть было не отшатнулся, увидев пятнистую шкуру. Он поначалу решил, что шаман как-то нашел Ину, бывшую собаку Сэма. Но пятна и структура этой кожи отличалась. Сэм принял ее и накинул на себя так же, как Воющий Койот накинул шкуру койота.

Шаман обошел вокруг Сэма, осматривая его. Одобрительно хмыкнув, он развернулся и пошел, заставив Сэма поспешить вслед за ним. Они прошли мимо парилки и дальше, по тропинке, что привела их к деревьям. Когда земля пошла вниз, они вышли из-за деревьев и попали в естественный амфитеатр, окруженный еловыми и сосновыми деревьями, достигающими более тридцати метров, с верхушками, стремящимися в темневшему небу. На поляне уже образовался сумрак и люди, собравшиеся там, отличались от остального пейзажа лишь более темными пятнами. Когда на поляну вышли Сэм и Воющий Койот, тихие разговоры затихли. Старый шаман остановился и поднял руки. Отвечая на его жест, загорелось уложенное штабелем дерево. Костры расположились в строго установленных местах. Свет от костров рос, и Сэм удивился и поразился, сколько здесь собралось людей. Воющий Койот говорил, что послал зов, говорил, что на танец придет только несколько человек. И Сэм не ожидал такого количества народа. Он не был экспертом, но в различных ритуальных костюмах узнал шаманов из каждой страны Северной Америки. На собравшихся шаманах и сопровождавших их людях какой только одежды не было, нашлось много вычурного и много простого. Все носили призрачные рубашки, украшенные символами солнца и луны, а так же кругами, крестами и звездами. Хотя большинство рубашек были сшиты из оленьих шкур, обнаружилось несколько и из муслина, как у Сэма. Были и обычные тканевые рубашки и, вроде бы, в них ходили исключительно бледнолицые, азиаты и негры.

Когда Сэм с Воющим Койотом подошли к краю внешнего кольца, одна из фигур направилась им навстречу. Сначала Сэм не узнал ее, потому что фигура была одета в рубашку не по размеру, разрисованную звездами и штаны не привычного для нее серого цвета.

– Грей Оттер, что ты здесь делаешь?

– Я услышала о танце, – тихо и благоговейно сказала она.

– Но ты не шаман, – рассеянно сказал Сэм.

– Не нужно быть шаманом, чтобы танцевать, – с короткой, застенчивой улыбкой ответила она.

– Она права, – кивнул Воющий Койот. – Надо только верить и быть готовым умереть.

– Но...

– Луна растет, – прервал его Воющий Койот, – Мы тратим время.

Шаман взял Сэма за руку и потащил к центру поляны. Там лежало лишенное ветвей сосновое дерево, верхушкой в их сторону, больше похожее на столб. На ближней стороне Сэм увидел темные комочки, присоединенные к столбу на короткие остатки срубленных веток. Медицинские аптечки, вымпелы, тотемные чучела и пучки перьев. Когда сосна будет поднята и укреплена в вырытой заранее яме, оно станет древом всходов, центральным компонентом действа, разворачивающегося под открытым небом.

Прорастающее дерево будет осью, вокруг которой будут кружить танцоры. Это свяжет их души с землей.

Они не успели дойти до основания дерева, как несколько индейских шаманов поднялись и преградили им путь. Сэм их не узнал, но из-за сложной церемониальной одежды. Что они носили, становилось понятно, что это высокопоставленные лица. Юноша в рубашке с толстым слоем бахромы выкрикнул вызов. Сэм предположил по тону и каменному лицу, что это был вызов. Слов он не понял, и они для него ничего не значили.

Воющий Койот что-то коротко ответил, и это вызвало бурные комментарии других членов группы. Стало ясно, что в их рядах появилось разногласие. Возможно, шаманы пришли остановить танец, а не участвовать в нем. Сэму захотелось, чтобы Воющий Койот позволил ему вставить в разъем на виске чип, тогда бы он понимал слова, понимал, беспокоятся шаманы или в их душах ненависть, которую Сэм видит на некоторых лицах. Воющий Койот на несколько минут разразился речью, а Сэм только наблюдал за эффектом от слов старого шамана. На некоторых лицах появилось сомнение, но через некоторое время вся группа пришла к полному согласию. Тогда Воющий Койот повернулся к Сэму.

– Ты должен показать им.

– Что? Как?

– Начни танец, – сказал Воющий Койот и сел.

Сэм уставился на шамана, но старый индеец проигнорировал его взгляд. Сэм перевел взгляд на шаманов и не увидел в их лицах никакого сочувствия. Никакого. Но это была незначительная загадка. Дерево находится за их спинами. Лежа на земле, оно делает ритуальный круг неполным. Танец не может начаться, пока дерево не будет поднято. Каменное молчание ясно дало Сэму понять, что никакой помощи он может не ждать и что есть только один способ поднять дерево.

Собака!

– Кто зовет!

Я зову, тотем. Мне нужна твоя сила.

– Разве я сильна?

Ты Собака.

– Могу ли я быть сильна?

Ты сильна.

– Ты носишь мою шкуру. Ты – это я?

Я ношу твою шкуру. Я тот, кем я должен быть.

– Я то, что я есть. Я Собака.

Я то, что я есть. Я Собака.

Он/Собака радостно взвыл на луну.

Сэм открыл глаза. Наступила ночь. Его полосатый плед обернут вокруг основания поднятого дерева, а собачья шкура трепещет на его вершине. Он ничего не помнил. Он почувствовал, как ветерок сквозь легкую муслиновую рубаху охлаждает кожу. Пот испарился с лица.

Сэм почувствовал прилив сил. Его чувства, казалось, стали острее. Он увидел свое отражение в глазах старых шаманов. Хотя собачья шкура висит высоко на дереве, его плечи окутывает собачий мех, на лбу проецируется собачья морда, а голову увенчивают заостренные уши. На нем маска шамана, и он окутан слабым ореолом силы.

– Где бубен? – он повернулся к Воющему Койоту.

– Никаких бубнов. Это Танец Великого Духа.

– Отлично. Никаких бубнов, – вздохнул Сэм. – Откуда же взять ритм?

– Посмотри внутрь себя.

– И, если его там нет, никакого колдовства, – улыбнулся Сэм.

– Эй, эй, – в ответ улыбнулся Воющий Койот. – в конце концов, для бледнолицего ты не так уж и туп.

Старый шаман начал петь песню, и Сэм подхватил ее. Он чувствовал предвкушение и растущее волнение. Песня дала слабый импульс, чем разбудила великую силу. Голос Сэма окреп и он с новой силой начал петь слова, которые Воющий Койот заставил его запомнить. Слова были индейскими и Сэм не знал, что они значат, но он почувствовал силу, разбуженную его призывом.

Может быть, и разбуженную, но она пока держится в стороне.

Сэм повторил песню, на этот раз в одиночку. Силы чуть прибавилось. Тогда вокруг него встали старшие шаманы и подхватили песню, вызывая и приветствуя. Каждый пел разные слова, но все пели одну и ту же песню. Взявшись за руки, переплетя пальцы, они начали танцевать.

* * *