Космодесантник очень удивился, когда этот прекраснейший кулинар начал стаскивать с себя просторную рубаху неопределенного цвета явно дрожащими руками. За рубахой, кстати говоря, на затертый, но вроде как чистый кухонный пол полетели и драные на одном колене штаны. Нижнего белья на разумном не было.

      А тем временем инорасник полностью разоблачился и повернулся к космодесу задом, чуть нагнувшись и облокотившись о плиту, выпячивая тощие полупопия.

      «Ну, может, у них обычай такой? Вроде приветствия?..» — с сомнением подумал киборг и пожал плечами. Кто их, этих инорасников, знает? А уж специалистом по межгалактическому этикету он не был точно.

      — И что мне делать? — Тупо спросил он, оглядывая получившийся натюрморт. Пирожков хотелось ну очень сильно и ради них он готов был почти на все, а уж учитывая запах, который царил на этой маленькой и мрачной кухне, подогревая аппетит… Ух!

      — Развратничать… — пискнуло это мелкое недоразумение и еще сильнее выпятило ягодицы.

      — Э… ну ладно, — пожал плечами космодес и подошел к инораснику, оглядывая фронт «работ». Дурацкое — дело не хитрое, куда и как он-то знал, но вот так, прямо и даже не познакомившись…

      Запах чудесной сдобы все решил в пользу разумного и его странного закона гостеприимности.

      Ягодицы были и впрямь маленькими, но до того ладно ложились космодесу в широкую и мозолистую ладонь, что тот даже умилился. Вроде все как у людей было у этого инорасника. Во всяком случае, стратегическое отверстие имелось. Безволосое и аккуратное, чистенькое.

      — Какой ты ути-пути! — Умилился киборг и показал отверстию «козу», а потом аккуратно потрогал его мизинчиком. Отверстие было явно таким же наивным как и сам кулинар, но напору с первого раза не поддалось. Тогда космодес скопил во рту слюну и хорошенько плюнул, попав снайперски метко и еще больше возгордился собой за точность попадания.

      Со слюной дело пошло лучше и вторжение в инорасные темные глубины прошло успешно, хоть и всего на две фаланги.

      Инорасник тихо ойкнул и завозился, вцепившись в плиту как в последнюю надежду. Космодес, пыхтя и попутно возбуждаясь, закусив от усердия кончик языка, трудился над уже чуть менее наивным отверстием, просовывая туда вместе с мизинцем уже и безымянный палец левой, не кибернитезированной руки, правой же, чуть менее чувствительной, оглаживая тонкую талию и изящные ягодицы. Мальчишка под ним больше не издавал звуков, судя по всему закусив губу или же кайфуя по-тихому. Кто их, этих инорасников, разберет?

      Еще пару раз сплюнув, дабы облегчить процесс подготовки и расширив как мог все, что мог расширить, космодес посчитал, что довольно прелюдий и отстегнул свой бронерованный гульфик на пневмоприводе. Тот с тихим шипением и струйками пара послушно отстегнулся, оголяя суровые космодесантские семейные труселя в синий цветочек, не сдерживающие, впрочем, как и не стесняющие самого главного космодесантского достоинства, которое устремилось к небу… потолку трущобы во весь свой немаленький «рост».

      Довольно крякнув, ощутив слабый ветерок, овевающий запарившиеся в этой гребанной броне яйца, киборг стянул пониже последний предмет своей одежды, прикрывавший его младшего эээ… космодесантника, прицелился и начал таки процесс, к которому все и шло ближайшие тридцать пять стандартных минут.

      Инорасник под ним завозился, что-то запищал, а потом застонал в голос, когда суровый киборгскй агрегат уже наполовину скрылся в такой теплой и гостеприимной глубине межрасового контакта. Потом маленькие ягодицы поджались, а их обладатель, еще раз застонав, подался чуть назад, член космодеса проник еще глубже, вынуждая его обладателя считать цветные звездочки перед глазами от тесноты и жара эээ… гостеприимства.

      А потом началось все как обычно. Туда-сюда, внутрь и наружу. Разве что по броне, защищавшей ягодичные космодесантниковы мышцы, что-то стало настойчиво ползти, оплетая почти не заметно, но настойчиво. Тот сначала не придал этому значения, но потом как-то некстати все же обернулся посмотреть на столь странную помеху в таком неожиданно сладком процессе.

      Три тонких влажных даже на вид щупальца щупали его за филей и не краснели.

      Не краснели они потому, что при ближайшем рассмотрении оказались мило-салатового цвета.

      И выползала эта салатовая прелесть аккурат откуда-то из соединения тел — его и инорасника.

      Немного удивившись такому нежданчику, космодес даже приостановился, чем и воспользовалось одно из щупалец, аккуратно пролезая в крохотный зазор меж бронированных пластин, как раз туда, где зияла так и не заштопанная дырень в форменных штанах. Дырень была стратегического назначения — чтоб жопа при маршах в полной разгрузке потела меньше и потому зашивать ее и вовсе не собирались. Как выяснилось — зря. Скользкий отросток аккуратно совершил поползновение аккурат на мощный космодесский тыл, совершив ласковый маневр в расщелину накачанных ягодиц и устремился, прямо скажем, аккурат в «яблочко», точнее в суровый киборговский зад.

      Тот удивленно ойкнул, выпучил глаза и резко качнулся вперед, буквально тараня бедного инорасника и втрахивая того в плиту. Тот совсем уже блаженно заскулил, активно виляя бедрами и, кажется, втихую стараясь насадиться еще чуточку поглубже.

Тем временем космодес совсем забалдел, уж больно аккуратно, нежно и ласково в его заду орудовало щупальце…цы, надавливая аккурат на простату, так, что аж яйца поджимались.

      Перейдя на финишную прямую и врубив режим «молотобоец», космодес продержался не долго, слушая мелодичные стоны мальчишки под собой, ощущая как сладко обхватывают его член горячие стеночки его ануса и то, как споро извиваются в нем самом милые салатовые щупальца.

      Спустя совсем немного времени, он кончил, вцепляясь в стройные бедра до синяков. Закатив глаза и пустив слюну. Все еще чувствуя шевеление щупалец в своем заду, он еще раз кончил только от этого, почти насухую, и взвыл, сжав их внутри себя, уже не чувствуя, как пришел к финишу инорасник, тихо поскуливая. Все, на что хватило вояки, так на то, чтобы не придавить мальчонку к плите всем своим весом и аккуратно отвалиться от него, не слишком аккуратно выходя из по-видимому не привыкшему к такому гостеприимству ануса. Щупальца тоже втянулись куда-то, он даже не заметил, куда — только противно мокрое и горячее потекло по внутренней стороне бедра.