Ник с Арти самоотверженно стали доказывать, что никто не собирается проверять на прочность верность моего истинного, что я себя просто накручиваю, но тут Пашка прервал их речитатив.

- Значит так. Если Санчо не хочет, я не поеду ни на какой альфишник.

Наши друзья вытаращились на Кэпа, застыв с открытыми ртами. Первым пришел в себя Ник.

- Пиздец! – он грохнул кулачищами о бедра и закатил глаза.

- Прие-ехали! Мы как ненормальные готовили ему праздник, а оказывается он нахуй ему не нужен! - Арти безнадежно махнул рукой и обиженно отвернулся.

Ох! Если даже интеллигентного Артура прошибло на мат, значит, я действительно перегнул палку.

- Доволен? - Ник зыркнул на меня так, словно я был сыном врага народа, и я в первый момент даже не понял, что для Никиты явилось большей трагедией: то, что Кэп решил остаться, или то, что Арти заматерился. - Вот уж от кого от кого, а от тебя, Санчо, я не ожидал подобной подлянки! Ты же не придурошный омега, столько лет был настоящим нормальным достойным альфой! Должна же в тебе остаться хоть какая-то альфовская солидарность!

У меня чуть глаза не вылезли от подобной наглости.

- Сам-то понял, что сказал? – зверея прошипел я.

Ответить мне Ник не успел, потому что на крыльце корпуса появился Петя Зимин и позвал нас забирать зачетки.

Пока препод вещал о том, как он, оказывается, нас любил в течение всего последнего семестра, Кэп обнял меня сзади и положил голову мне на плечо. Я тяжело вздохнул и тихонько буркнул.

- Не подлизывайся. Езжайте уже к Арти на дачу и повеселитесь на славу.

- Обещаю, это будет последний раз, когда я иду на вечеринку без тебя.

Кэп потерся щекой о мою щеку и теснее прижался к моей спине. Ощутимая выпуклость в его джинсах довольно рискованно ткнулась мне в зад, и я чуть не завыл от едва сдерживаемого желания. Пашка, садист! У меня же еще на улице член в ширинку стучался, а сейчас так вообще начнет самостоятельно сквозь замок наружу пробиваться, как зеленый росток через асфальт!

- Я так соскучился, малыш, - шептал мне в шею Кэп. - И безумно тебя хочу. Я уже сто раз пожалел, что придумал это глупое воздержание до свадьбы.

- Счастлив, что когда осталось терпеть пятьдесят шесть часов, ты, наконец, осознал весь дебилизм своей задумки, – сердито фыркнул я.

- Шестьдесят шесть часов и сорок пять минут, - печально простонал Паша. - Пятьдесят шесть осталось до регистрации. Я же не смогу отыметь тебя сразу после официальной церемонии в торжественном зале. Так что придется ждать окончания банкета. А я уже сейчас с ума схожу без твоего тепла, без твоей шелковой шкурки.

Ах, мой любимый, он тоже мучается без меня! Даже минуты считает до нашего долгожданного единения. Умиление Пашкиным страданием активно боролось с поползновением дать ему по морде за вынужденный десятидневный секс-простой.

- Знаешь, а может, ну его, этот целибат хренов, а? – вдруг лихорадочно зашептал Пашка, дрожащими пальцами поглаживая мне живот и предпринимая попытку забраться мне под рубашку. - Найдем укромный уголочек в универе и …

Я возмущенно схватил его за руки и зашипел злобно:

- Великолепно! Я столько раз просил тебя плюнуть на твой дебильный обет, но ты и слушать ничего не хотел. Зато сегодня!..

- Прости меня, малыш! У меня крышу сносит от твоего запаха, - дыхание Пашки стало выраженно сбиваться. - Когда ты так близко ни о чем, кроме секса с тобой, думать не могу. Пойдем, поищем пустую комнатку, хорошо?

Я мучительно колебался между страстным желанием поддаться на провокацию Кэпа и мыслями о том, чтобы все-таки проявить стоическую выдержку, как вдруг раздался громкий шепот старосты Пети, оглушительно прозвучавший во внезапно образовавшейся тишине.

- Ответь ему уже, Санчо, иначе мы до вечера зачеток не дождемся.

Все в кабинете, включая офигевшего профессора, раскрыв рты, смотрели на нас с Кэпом. Причем смотрели так заинтересованно, что, казалось, еще немного, и народ начнет скандировать речевки и развернет лозунги в поддержку любимой команды. Ё-моё! Меня как кипятком ошпарило и, я, оттолкнув растерявшегося Пашку, сломя голову вылетел из аудитории.

Блядь! Блядь! Блядь! Сгорая со стыда, я что есть духу рванул в сортир. Во-первых, чтобы скрыться от глаз сочувствующих одногруппников, а во-вторых, терпеть напряжение в штанах не было уже никакой возможности. Я вскочил в кабинку туалета, но закрыть дверь не успел, так как следом за мной туда же влетел запыхавшийся Кэп.

- Санечка! – прохрипел он, вжимая меня в стенку. – Умоляю, не мучай меня. Хватит уже блюсти это гребаное целомудрие.

Ах, так это я, оказывается, его мучаю? Благородный гнев, подогретый спермотоксикозом, вызвал критический сбой в мозговой программе, и я, не помня себя, мстительно крикнул:

- Нет, блядью буду, буду блюсти целомудрие!

И дальше все по тексту. Отпихнув в сторону Пашку, пытающегося переварить мой лингвистический изыск, я заскакиваю в соседнюю кабинку, сдергиваю джинсы с бельем и начинаю судорожно орудовать рукой, в стремлении получить хоть немного облегчения. Спускаю буквально от двух движений по стволу. Едва не теряя сознание, со слабым стоном приваливаюсь к перегородке и ощущаю с той стороны, четко в этом же месте, громкий стук – походу чей-то череп основательно приложился. Пошлый стон теперь доносится уже из соседней кабинки, и я слышу томное:

- Тебе хорошо, маленький?

Я со злости чуть член не прищемил, застегивая ширинку.

- Да, блядь! Всю жизнь мечтал вот так… Через стенку… - рявкаю я.

- Вы чо, мужики, реально дырку между кабинок проковыряли? – вдруг раздается голос Ника.

Епт!.. Я подскакиваю, разворачиваюсь, теряю равновесие, хватаюсь за первый попавшийся предмет, коим оказывается рычажок толчка, и родниковая свежесть сортира с громким шумом обрушивается в унитаз, через трещину обдавая мне ноги брызгами. Нихуя себе напор! Убил бы сантехников!