К тому моменту я пролистала ещё двадцать пять профилей.

— Они дерьмово выглядят. И, глянь, эта пара даже не может грамотно писать!

— Боже упаси! — сказал Мортен, смеясь и обнимая меня. — Плохое правописание значит, что в постели они должны быть просто ужасны.

Тем не менее, когда Мортен сказал, что купил нам два билета на “социальную” вечеринку, я почувствовала дрожь любопытства и возбуждения. Это был новый мир, в который я ещё не погружалась. Если жизнь это новый опыт, этот опыт должен был бы быть в самом начале списка того, что следует попробовать.

По мере приближения вечера, я искала совета у более опытных людей. Мои друзья были бесполезны. К счастью, в качестве источника данных, у меня были Елена и Лидия. Самым важным был вопрос: “Как деликатно сказать «нет»?” Потому, что я не могла представить себя действительно говорящей “да”. Елена считала, что это просто.

— Помни, свинг это расширение возможностей женщин, — говорила она. — Помни, ты главная и правила это поддерживают. Любой мужчина, который по твоему мнению заходит слишком далеко, будет выброшен вон и навсегда внесён в чёрный список. Говорить “нет” важно не только ради тебя, но это символическое выступление за права женщине.

Пугающе.

Лидия сказала:

— О, дорогая, я тебя полностью понимаю. Я так склонна льстить людям. Мне совершенно понятно, насколько трудно сообщать людям о том, что они сексуально непривлекательны. Но просто помни о том, что становясь свингерами, они сами выбрали вероятность часто оказываться отвергнутыми.

За прошедшие месяцы, мы с Лидией становились всё ближе. В конце концов, если кто-то и мог понять мою позицию в нашей четвёрке, то это была она, так как занимала её до меня. Полюбив того же мужчину. Сталкиваясь с теми же конфликтами. Рождение нашей дружбы было непростым из-за Елены, но они обе сделали шаги к примирению, между ними изредка возобновились эфемерные контакты и Елена стала считать нашу дружбу менее спорной.

— Я бы хотела прийти и поддержать тебя, — сказала Лидия, — но это кончится тем, что мы проговорим всю ночь и ты не получишь вообще никакого опыта.

Другая пара, Айдан и Джастин подвезли нас на вечеринку, и, так как моя нервозность росла, Джастин дала мне свой главный совет:

— Держи под рукой губную помаду. Используй её как предлог, если не можешь сказать “нет”: просто помаши ею в воздухе и направляйся в туалет.

— Ты имеешь в виду “Простите, мне надо отойти в дамскую комнату”, как Джулия Робертс в Красотке?

Сравнение с уличной проституткой казалось относительно уместным. Айдан посмотрел на меня в зеркало заднего вида и сказал:

— Не бойся. Никто не будет заставлять тебя делать то, что ты не хочешь. Кроме того, это “социальная” вечеринка. Возможно, вообще ничего такого не произойдёт.

Когда я входила в комнату, в моей голове звучал Ванилла Айс, поющий:

Жгучие девки носят меньше, чем бикини,

Любовницы рокеров водят Ламборджини…

Это был декаданс. Роскошь. Девушки были жгучими. Мужчины были богатыми. И не жгучими. Я нырнула за стол, так как поняла, что мне понадобится минут десять на то, чтоб набраться достаточно пьяного куража, для того чтоб получить возможность двигаться. Мимо порхали телевизионные продюсеры, актрисы и просто известные люди. Похоже, они были знакомы друг с другом. И некоторые из самых модных знали Мортена. Я упрямо отказалась от шикарной шипучей выпивки и выбрала старую добрую пинту. Она не подходила к моему платью, но была достаточно основательна, чтоб обеспечить мне прочную моральную поддержку. Когда Мортену удалось отлепить мои обнажённые бёдра от лже-кожаного дивана, мы поболтали с другими парами. Примерно с тридцатью. Примерно так:

— Привет, меня зовут Мортен. Это Луиза, моя девушка.

­— Как приятно вас видеть. Как давно вы на сцене?

— Ну, для Луизы это первый раз.

— О-хо (Мортену, понимающе) Да ты совратитель!

Видимо, всегда должен быть совратитель и жертва совращения.

Мортен говорил:

— Да, ещё я женат. Моя жена — девушка её мужа.

— О?

— Да, но они сейчас не свингуют.

Так много пар, с которыми можно взаимодействовать, так мало времени. В этих высказываниях искра интереса мелькала редко.

Одна пара сказала:

— Это наша третья вечеринка, Лизе очень нравятся девушки. И для неё это лучший способ разделить этот опыт со мной.

— Луиза, а тебе нравятся девушки? — с надеждой спросила Лиза.

— М… До этого такого не случалось, — ответила я, так как никогда не была полностью уверена в себе. А потом подумала: Жопа! Это может быть понято двояко. Либо это значит, что нет и никогда ранее, либо я только что проявила заинтересованность в ней.

— Думаю, мы совершенно гетеросексуальны, — рассмеялся Мортен, глядя в моё испуганное лицо, — Но кто знает!

— Ну, просто нечто, о чём ты можешь подумать, Луиза. Ты великолепна.

Я подумала: Я понравилась хотя бы кому-то на моей первой свингерской вечеринке. Слава Богу. Но это девушка. Важно ли это? Не могу ли я в конце концов оказаться бисексуальной? Должна ли я попробовать?

Я сказала: “Простите, мне надо отойти в дамскую комнату.”

— Надеюсь, увидимся позже, — ответили мне.

После того, как этот разговор повторялся каждые две минуты в течение примерно часа, я обессилела. К тому же я очень хорошо познакомилась с дамской комнатой. Это были в лучших случаях быстрые свидания и напоминали мне… Йо! Суши. Только на ленте транспортёра была я сама. Четыре с половиной фунта за маки из Луизы. Мортен принёс мне ещё пинту и я приблудилась на второй уровень, где оказались удобные кресла для обниманий. Одинокая женщина присела на уголок и спросила:

— С тобой всё в порядке? Я тебя раньше здесь не видела.

— Нет. Это мой первый раз. Тут должна быть шутка о свингующей девственнице! — я хихикнула, как будто всё для меня было тут вполне комфортным.

Она протянула руку и одним ловким движением подняла мою юбку. Так как одной рукой я держала свою пинту, а второй — сумочку, я мало что могла сделать по этому поводу.

— О, — сказала она. — Ты носишь трусики.

Что за херня?

Она приподняла свою юбку и, продемонстрировав очевидное отсутствие белья, сказала самым прозаическим образом: “Я никогда не ношу трусиков на таких вечеринках. Я потеряла их столько, а они такие дорогие.”

Пока я недоверчиво смотрела на эту женщину, поглаживающую свой коротко постриженный лобок и пыталась понять, в какую параллельную вселенную я провалилась, у меня возникла мысль: Она ожидает комплимента? Может быть, тут следует следовать какому-то свингерскому этикету, о котором я не знаю?

Так что я фальшиво и громко рассмеялась.

— Ха, ха, ха! Да, весьма недурно!

Она сделала ещё несколько движений. Очевидно, я сказала недостаточно.

— Это очень красивая стрижка. О, Мортен, вот и ты!

Конечно, Мортена нигде не было видно. Но она-то этого не знала. Я ускользнула вниз по лестнице и благодарно присела на диван рядом с Айданом. Он усмехнулся моей экспрессии и сказал:

— Ты выглядишь совершенно включённой в происходящее. Встретила кого-нибудь интересного?

— Множество интересных. Но я не заинтересовалась ими.

— А, ну ладно. Повезёт в следующий раз. Но ты всегда можешь поехать домой с нами. Я бы с удовольствием потрахался с тобой.

Я собрала в кулак всё, что осталось от моего достоинства. А потом махнула губной помадой перед его лицом и сказала: “Простите, мне надо отойти в дамскую комнату.”

На следующий день он отфрендил меня в Фейсбуке.

В конце концов, чей это дом?

Но полиамория — не только секс и свинг. Далеко не только. В жизни есть вещи поважнее. Например, совместная домашняя работа.

— Луиза, твоя уборщица не справляется с работой, — однажды сказала мне Елена, когда я входила домой после работы.