Автовозы, в количестве четырех единиц, ждут выхода на сцену для исполнения своей роли в заключительном акте в плане грабежа. Фуры заполнены до отказа, кроме одной. Последний автомобиль еще в руках толпы наемников. Трещит скотч, клейкая полоса фиксирует бумажный сверток внутри водительской двери около моторчика стеклоподъемника – брильянты спрятаны. Конструкция позволила, также поместить золотой слиток в металлическом кармане. Обшивка устанавливается на место: щелкают клипсы. За рулем давит кресло человек, заворчал двигатель, колеса оставляют отпечаток шин, паркетник лихо взбирается на платформу полуприцепа. Водитель закрывает за собой дверь и сразу, двумя ногами, на земле. Скаты втянулись в каркас быстро. Жалюзи гремят пластинами, намереваясь скрыть груз. Борт становится плоским.

Чистая душа притаилась в груди девичьего тела. Девушка в джинсовом костюме, находящаяся среди воров и убийц, хочет, но боится обрести свободу. Потрескивает деревянный ящик под ней. Спина изогнута вопросительным знаком. Глаза печально смотрят вниз. Волосы собраны в хвост, густая челка скрывает половину лица. Грушевидная лампочка с трудом освещает подсобное помещение. Подошва кроссовок утопает в толстом слое пыли, едва заметно колыхание паутины на потолке, легкое дуновение ветра с наружи пробегает холодком по лбу. Сталь натерла кожу до покраснения вокруг запястья. Наручники принуждают быть неотъемлемой частью металлического скелета гаража. Милена не ведет времени счет. Ей осталось немного до полного отчаяния. Наемники во главе Хлопцова дали понять, что будут насиловать и скорее всего, убьют. Не позавидуешь красивой девушке попасть в обстоятельства, когда отморозки пускают слюни, как увидят, и нет возможности бежать из этого места, наполненного злом. Единственная светлая мысль о брате – последнем родном человеке на Земле. Ссоры чаще всего глупы и не являются веской причиной стать далекими друг от друга – поняла только сейчас.

Скрипит половица, появляются тени в щелях проема вокруг ссохшейся двери. Стонут шарниры, широкоплечий главарь входит в помещение. Душа сжимается внутри от приближающейся горы мышц. Милена преодолевает страх, пронзительно смотрит в глаза убийцы. На лице Хлопчика не дрогнул мускул, продолжает уверено шагать. Нет оружия в руках – может, решил удавить голыми руками. В пальцах сверкнул ключ. Бугай небрежно хватает ручонку, натянулась цепь наручников. Замок открыт, повисает металл на уставшем запястье. Милена смело:

– Что вам нужно от меня? Почему не отпускаете?

Хлопцов с презрением:

– Пора уже понять: ты моя собственность, так что не рыпайся.

Милена чувствует ослабление хватки на плече. Резко выбрасывает силы на освобождение. Срывается. Выбегает из «темницы». Поворачивает влево. В коротком коридоре преграждает путь Сурко. Девушка телом ударяется об тощего программиста, маршрут побега приводит в стену. Проведена мгновенная корректировка, но наемник впереди лишает последнего шанса убежать. На столике у стены, пустая бутылка, десятилетней пылью, маскируется под прочую сервировку. Милена берет за горлышко стеклотару, остается темный кружок чистоты. Бьет об швеллер с размаху, звонко сыплются осколки – «розочка» готова вспороть любого. Пленница держит оружие на вытянутых руках, свисающие с запястья наручники сверкают хромом, дают мышцам дополнительную нагрузку. Джинсовая девушка громко дышит носом громко, топорщится расстегнутая куртка, оголилась поясница. Хлопчик заходит с тылу:

– Ух ты, какая шустрая! Надо же, и зубки умеем показывать!

Напористо, пытаясь не заплакать:

– Назад, сволочи! Располосую так, что мама не узнает!

Смеются ублюдки угрозам в ответ. Шкала опасности на пределе. Женская логика выходы ищет: «Не уйти. Дать отпор возможно, максимум одному. Все равно схватят. Рабство хуже, чем смерть» – скользнуло в уме. Разворачиваются острые грани холодного стекла. Девушка примеряет роль самоубийцы, готовит упругий живот к боли. Руки смело ведут горлышко бутылки режущей стороной прямо в плоть. В момент последний Сурко не дает Милене избежать «близкого знакомства» со стаей «зверья». Удар проходит вскользь, по коже растянулась красная нить от пупка параллельно ремню. Капли потекли под джинсы, липнет правый карман к бедру. Хлопцов хватает вооруженную конечность, буквально выдавливает желание бросить затею самовредительства. Горлышко касается пола, по трещинам разлетается на осколки.

– Дура! Захотела так просто избавиться от нас?! Захотела на тот свет? Обещаю: будем тебя использовать по прямому назначению пока не сдохнешь. Прозрачный. Отведи нашу подругу в свою кабину.

Худой программист выводит заложницу в гараж. Могучие фуры уткнулись злыми фарами в ворота. Каждый из них выглядит, как одна очень длинная машина: кабина зализана, как будь-то можно участвовать в автогонках, плавные линии незаметно переходят на полуприцеп. При близком рассмотрении отчетливей линия, отделяющая платформы от тягача. Покрышки с грубыми протекторами на изящных литых дисках смотрятся как внедорожные колеса на Феррари. Тонировка практически глухая, сливается с черным цветом кузова, резиновые уплотнения выделили окна. Прозрачный подходит ближе, дверь распахивается бесшумно. Не по джентельменски, лезет вперед, пленницу затаскивает следом. В спальном отделе, возле кровати найдена вертикальная труба, похожая на ту, вокруг которой девчонки крутятся и зарабатывают не малые деньги. Цепь наручников обхватывает снаряд стриптизерш, защелкивается на запястье замок. Кабина стала новой тюрьмой, нет желания оценивать роскошный интерьер.

Голос Хлопчика эхом разносится по гаражу:

– Все! Пора выдвигаться!

Наемники «шестерят»: с трудом отворяют ворота. Зарычали дизеля, турбины огрубляют звук, облака копоти поднимаются до потолка. Водители и пассажиры занимают места. Первый тягач сдергивает ношу. Раннее утро встречает снаружи. Хлещут ветки по зеркалам заднего вида, с листьев росса каплями ложится на окна. Колеса швыряют грязь, все без устали «гребут». Вращающийся кардан наматывает высокую траву, вырывает с корнем. Мосты внутри колеи срезают чернозем. Еще немного и привод задний по асфальту поведет.

Видео глаз, на сосне под веткой, замечает колону. Укрупняются кабины, четче номера. Со скоростью света видеосигнал передается с окраины города. Изображение уже на экране монитора, стоящего в офисе здания информационного центра ГИБДД. Прекращает зевать младший сотрудник, активизирует мозг, сравнивает подозрительные объекты с теми, что указаны в ориентировке. Совпадение в сто процентов. Рука находит телефон, кнопкой приглашает старшего сотрудника, на разговор:

– Балдырка, слушаю.

– Обнаружены четыре фуры. Проходят по ориентировке. Северо-запад, левый берег «Ангары».

– Хорошо, понял. Друзья из линейного отдела полиции, должно быть, заждались.

Вилен прогуливается по крыше здания центра управления. Постепенно вслед за утром укорачивается тень от вертолетной площадки. Солнце греет западную стену, с окон испаряется конденсат. Казанок, упершись локтями в ограждение кровли, смотрит в просыпающийся город. Отработали дворники, спецмашины освежили улицы. Оживляются тротуары, чаще шум резины по асфальту. Что-то в ухе вдруг шипит – рация немного барахлит:

– Виктор Ростович. Это Светлана.

– Да!

– Поступило сообщение от информационного центра. Четыре фуры покинули заброшенный гаражный комплекс на северо-западе города. Направляются на юг.

– Отлично! Пусть продолжают наблюдение и свяжутся с ближайшим экипажем ДПС. Нужно попробовать остановить колону.

– Поняла.

Вилен откидывает челку, чтобы лучше рассмотреть: куда направился начальник ЛОП. Виктор, указательным пальцем рисует в воздухе круг и не один, приказывая пилоту запустить двигатель. Следующий жест подзывает неформала.

Стелется дорога под белоснежные «Жигули». Одна из отличительных особенностей, в виде голубой полосы, нанесена с обеих сторон, на всю длину бортов. Надписи указывают принадлежность патруля. В синей «люстре», закрепленной на крыше, маячки находятся в покое. По радиоволне, в салон врывается женский голос: