Усмехаясь, он добавил:

- По этому пути шел мой хороший приятель Горький, и - от него осталось почтенное, но - пустое место. Не сердись.

- Продолжай.

Он налил себе крепкого чая и - с явной целью задеть меня - стал грубо отрицать превосходный, суровый талант Ивана Бунина, - не любит он его. Но вдруг, скучным голосом, сказал:

- А женился я на еврейке!

В 16-м году, когда привез мне книги свои, оба снова и глубоко почувствовали, как много было пережито нами и какие мы старые товарищи. Но мы могли, не споря, говорить только о прошлом, настоящее же воздвигало между нами высокую стену непримиримых разноречий.

Я не нарушу правды, если скажу, что для меня стена эта была прозрачна и проницаема - я видел за нею человека крупного, своеобразного, очень близкого мне в течение десяти лет, единственного друга в среде литераторов.

Разногласия умозрений не должны бы влиять на симпатии, я никогда не давал теориям и мнениям решающей роли в моих отношениях к людям.

Л.Н.Андреев чувствовал иначе. Но не я поставлю это в вину ему, ибо он был таков, каким хотел и умел быть - человеком редкой оригинальности, редкого таланта и достаточно мужественным в своих поисках истины.