Гетман Ходоркевич спросил у вернувшегося лазутчика:
- Не видел ли ты там засадного полка москалей?
Шпион уверено ответил:
- Все спокойно, господа-воеводы!
Оба ляха переглянулись, перекрестились и скомандовали:
- В атаку!
Кавалеристы помчались в полный аллюр. Словно это были парадные разъезды. Копыта лошадей постукивали в унисон. Но вдруг ощетинившуюся конскую лавину встретили дружные мушкетные залпы. Затем в неприятеля полети тучи стрел... И пыль поднялась еще гуще.
Передовой польский полк понес ощутимый урон и на минуту остановился, попятился назад, глотая поднятую пыль. Но задние полки напирали, заставляя передних бросаться в наступление.
Их опять встречали залпами и стрелами, стали срабатывать первые ловушки, искусно вырытые волчьи ямы. Кони и всадники падали на дно, на острые колья. Грохот от выстрелов стоял неимоверный. Привычные к этому старшие воины старались быстрее перезарядить мушкеты. А молодые, хоть и раскраснелись от волнения, уверенно подражали более опытным воинам.
Вот один из ярко разодетых польских вельмож получил свинца в живот и извергнул из горла кровь. Несколько десятков всадников сбились в кучу и изрядно подавили себе бока. В их сторону полетела одна из первых самодельных гранат.
Скопин-Шуйский с улыбкой заметил:
- А что, хорошо мои соколики держатся!
В ответ находившийся при воеводе в засаде Алексей Сотников сказал:
- Очевидно, быть ляхам битыми! Надо еще подождать, когда наши орудия по ним врежут.
Ценой огромных потерь кавалерия Речи Посполитой смяла наконец передовую линию обороны русских. Лучшие всадники ринулись к неприятелю. Но по ним уже в упор лупили из пушек.
Вот это удар! Десятки коней подбросило в воздухе, разрывая шкуры и выбивая вместе с доспехами ребра. Множество животных и их всадники содрогались в мучительной агонии.
Как и предполагал Сотников, Пан Кернозицкий ввел в действие свой последний крупный конный резерв. Сыграла психология полководца. Когда сходу не удается взять вверх, то обычно он бросает в атаку все резервы, старясь переломить ход боя.
Но пушкари успевали перезаряжать и лупили по неприятелю. Чтобы сделать стрельбу более частой, они стреляли по очереди.
Алексей хотел применить еще одно усовершенствование времен Петра Великого - развесные мешочки с порохом. Но из-за нехватки времени удалось заготовить их совсем немного. И без них сражение шло по намеченному плану.
Сам Скопин-Шуйский в довольном нетерпении потирал руки: конница Кернозицкого ушла в мясорубку вся.
За кавалеристами уже бежали пехотинцы.
Защитники не спешили. Они группировались, стараясь подпустить и ударить сразу из всех мушкетов, чтобы нанести врагу максимальный урон.
В помощь стрельцам уже вытаскивали на передовые позиции тяжелые орудия. Вот воевода махнул красным флажком. Раздался оглушительный грохот осадных пушек.
Сразу целые шеренги пехотинцев полегли. Уцелевшие же бойцы, совсем ошалев, не знали, куда бежать.
- Все воевода! - сказал Алексей. - Они выложили последнюю карту! Пора и нам взяться за дело!
Скопин-Шуйский просигналил атаку. Засадный полк атаковал таким образом, чтобы не дать ляхам ни малейшего шанса уйти. Началась настоящая сеча...
Пешее прикрытие русские всадники смяли сходу. Далее следует подтянуть пушкарей и пехоту.
Сотников сразу вырвался вперед. Легкий, на лучшем скакуне из тех, что мог дать ему воевода. В руках две разящие сабли. Для того, чтобы сниматься в различных киносценах, Сотников изучил несколько фехтовальных школ на мечах.
Разумеется, восточная школа фехтования ляхам не знакомы. А скорости и силы Алексею не занимать.
Вот каскадер из двадцать первого века срубает свою первую жертву. Голова татарина легко слетает с жирной шеи. Знатный бек пытался было парировать удар, но не смог уследить за сложной траекторией сабли Сотникова. А вот и вторая жертва, на сей раз напыщенный польский пан. Ух, отъелся, щеки как у хомяка!
Нет, все-таки хорошо быть кинозвездой, иметь навыки, родиться с прекрасной генетикой, усиленной ментальной медитацией и методиками знахаря Родоверца. Крупные и вероятно искусные для своего времени бойцы падают рассеченные его клинком из очень твердой тульской стали.
Алексей атакует свиту польского воеводы.
Вон и сам Кернозицкий. Выхватил громоздкий пистолет, пытается стрелять. Это не страшно, пока механизм сработает, можно раз пять уйти с линии огня.
Польский воевода стреляет. Но умудряется сразить своего охранника. Нет, неудачный день сегодня выдался у пана.
Рядом с Алексеем сражаются то же ловкие, лучшие всадники Скопин-Шуйского. А в бой уже вступила пехота, отчаянное русское мужичье.
Поляки и наемная гвардия наконец-то поняли, что оказались в западне. Они пытаются защищаться, но сопротивление бесполезно.
И все же Сотников чуть было не получил смертельное ранение. Вокруг польского воеводы сражаются лучшие бойцы. Клинок одного из них слегка полоснул Алексея по шее. В последний момент Сотников увидел удар и почти успел увернуться. Самый кончик сабли лишь чуть зацепил его. Рана не опасна, вот только кровь идет.
Противник быстро терял силы. Но и у русских не без потерь. Ляхов оказалось даже чуть больше, чем предполагали. На подмогу подошел передовой отряд, посланный королем Сигизмундом из-под Смоленска. Ну что же: чем больше уничтожено врагов, тем ценнее победа!
. ГЛАВА 9.
Андрей приблизился к пану Кернозицкому, оставшемуся на время без охраны, и вступил с ним в поединок. Опытный пан воевода неплохо защищался, парируя трудно предсказуемые удары Сотникова. Неожиданным ударом Алексей рубанул панского скакуна по морде. Ему вдруг стало жалко бедное животное. Но Кернозицкий свалился с лошади. Алексей подскочил к пану и ударил его ногой по печени. Воевода потерял ориентацию, а удар эфесом сабли в подбородок окончательно его отключил.
Трое панов попробовали прийти на выручку воеводе, словно цепные псы набросившись на Алексея. Один потерял полруки, другой голову, а третий слетел с лошади. Кернозицкого меж тем пленили войны, подоспевшие на помощь главному мечнику.
Сражение уже догорало, словно пожар под сильным ливнем. Ляхи нашли себе смерть, и мало кто из них сумел вырваться из адской мясорубки смертельного боя. А из раскрытых ворот града Старая Русса все еще спешили вооруженные чем попало мужики и посадские. Мчались в брань даже кузнецы, размахивая топорами и молотами.
Самый большой русский воин по прозвище Ваал орудовал дубинами с человеческий рост каждая, добивая остатки папской пехоты. Алексей поразился его физической силе - пять пудов держать в каждой ручище, да еще махать, словно это палочки дирижера. Мало кто в двадцать первом веке на такое способен. А ведь здесь нет никаких спортзалов, научных методик тренировок и с разного рода фармакологическими и анаболическими накачками никто не знаком. Вот бывают какие богатыри от Бога! Дубинками так лупят, что мечи подставлять бесполезно, можно защищаться лишь отскоками. Однако в бою у большинства солдат соображение отключается, и они рубятся по наитию, забывая, чему их учили.
Да и обучение в средние века самое азбучное, изощренными приемами в драке владеют лишь считанные единицы.
Сотников также чувствовал себя героем и даже радовался, что оказался в нужном для себя времени и месте. Чувство общей победы - это что-то! Аж мурашки по коже!
Немногие уцелевшие воины ляхов стали падать на колени и просить пощады. Особенно яростное желание сдаться изъявили наемники. Они и в ходе боя не сильно усердствовали. Впрочем, это вполне естественно: за что им умирать? А вот этнические поляки оказались более гордыми и упорными. Видно, славянская кровь играет. И надо отдать должное Польше, он не была под монгольским игом и под германские полчища не легла. Ляхи достойные и умелые противники. Тем почетнее над ними победа!
