— Чтобы Он понял глубину своей ошибки, когда создавал нас! — с интересом наблюдая за боем, твёрдо ответил Люцифер, при упоминании Отца с силой сжав подлокотник трона.

— Нет, — помотал головой Дженим, так и не отведя глаз от ужасающего зрелища. — Это ты неправ, Люцифер! Зачем ты заставляешь их сражаться? Демоны ненавидят тебя…

— А мне не нужна их любовь! — Люцифер раздражённо поднялся со своего кресла и подошёл к Джениму. — У меня есть сила, которой они подчиняются. И я буду пользоваться этой силой!

— Жалкие пернатые убожества, — раздался рядом смех Пифона. — Ну, где ваш Отец, которого вы так любите? Почему Он не помог вам в трудную минуту? Вы должны биться со своими парами, а Он сидит на своём троне в закрытой Утопии и наслаждается этим кровавым зрелищем! Отцу плевать на вас!

— Ты неправ! — яростно выкрикнул в ответ Ориэль. — Отец любит вас, как и нас! И если ты сам признаешь, что наша война бессмысленна, так давай же остановим её!

— Нет, душа моя, — оскалился тот в ответ. — Я слишком зол, как и мои братья. Нас позорно выгнали из родного дома по вине одного лишь Люцифера, так почему же мы должны быть милостивы?!

Дженим с ужасом смотрел на всё это, и воспоминания прошлой жизни сами проникли в его голову.

— Почему ты такой грустный, Ишим?

— А, Михаил, это ты… — вздохнул ангел и обнял колени. Архангел присел рядом с ним и стал наслаждаться видом полей. — Сихаил опять меня наругал, — пробурчал Ишим.

— Он не со зла, ты же знаешь, — ласково улыбнулся архангел и потрепал младшего по волосам.

— Я просто хотел быть ближе к Люциферу.

— Я понимаю тебя… — Михаил прилёг на траву и с умиротворением посмотрел на небо. — Нет в Утопии ангела, чьи крылья и полёт были бы прекраснее.

— И эта красота так же недоступна мне, как и смерть…

— Не говори так, Ишим. Жизнь и любовь — великие дары нашего Отца.

— Да, но…

Внезапно загудел рог. Это был рог Габриэля, предвестника апокалипсиса. И хотя прикоснуться к нему мог каждый желающий, дуть в него было запрещено всем, кроме его обладателя. Михаил резво вскочил и раскрыл свои крылья. Ишим последовал примеру старшего, и они вместе полетели к главному храму Утопии. Там, на возвышенной платформе, находился трон Отца. На нём он восседал, когда собирал своих детей для беседы — что случалось крайне редко.

Сейчас Отца тоже не было, но прямо рядом с его троном (что считалось непозволительным) стоял Люцифер и о чём-то запальчиво говорил, размахивая руками. Перед храмом собрались все обитатели Утопии. Ишим насторожился.

— Люцифер! — возмутился Кассиэль. — Немедленно слезай оттуда!

— Нет, — твёрдо возразил тот. — Мы — ангелы — высшие существа всех миров! Почему мы должны отдавать свою вечность во имя служения смертным? Жалкие, грешные и неблагодарные люди не ценят нашей любви. А Отец не видит наших потуг! Я собираюсь уничтожить их, чтобы вы, мои братья, были свободны!

— Люцифер! Что за ересь ты несёшь?! Ты ведь архангел!

Сихаил поднялся и попытался спихнуть брата с постамента, на котором стоял трон Отца, и остановить поток слов, недостойных Высшего ангела. Но внезапно Люцифер поднял свой клинок, что дан был каждому ангелу и вонзил своему брату в живот.

— Теперь Я ваш Бог! — величественно заявил Люцифер, спихивая тело брата, и самовольно уселся на трон Отца.

Ишим, как и другие ангелы, подскочили, чтобы поймать летящее вниз тело их поверженного брата.

— Склоните передо мной свои головы! — глядя на них, властно потребовал Люцифер.

Его подопечные, привыкшие подчиняться ему во всём, покорно поклонились, но не находящиеся в его прямом подчинении только негодующе зашумели. Многие из присутствующих уже тогда понимали, что Отец из-за этой выходки, скорее всего, разделит их, а это значит, что он разлучит их с любимыми. Михаил тем временем сжимал тело Сихаила, взгляд его был устремлён вверх на своего брата.

— Что же ты наделал, Люци… — прошептал архангел.

Из храма вышли серафимы и херувимы. Шестикрылые серафимы были разгневаны речами Люцифера, а херувимы пытались оправдать его тем, что он слишком любит Отца. Никто не ожидал, что голос Отца зазвучит из храма. Он почти никогда не разговаривал с ними сам, предпочитая передавать свои послания через ангелов Господства. Но когда зазвучал Его громкий голос, то все встали на колени из-за его тяжести.

— Сегодня самый печальный день из всех, что мне довелось видеть. Сегодня мой любимый сын убил моего другого, не менее любимого, сына. Люцифер, подними свою голову, — и архангел повиновался, — сегодня ты совершил ужасный грех, и я заставлю тебя нести это тяжкое бремя, пока не настанет Судный день.

— Но Отец… — вскипел Люцифер, раскрывая свои белоснежные крылья. — Моя любовь к тебе сильнее, чем людская! В чём я был не прав?!

— Я люблю вас всех одинаково. И если ты со мной не согласен, то ты больше не мой сын. Люди такие же твои братья, как и Михаил и Габриэль. Зачем ты поднял свой священный меч на своего брата, а свой злой язык против людей?

— Отец, ты несправедлив! — гордо вскинув голову, выкрикнул Люцифер.