– Какая к хорсу собачонка? Что ты несёшь, олух?

– Ну как же? Маленькая такая. Пегая да колченогая. Надысь решили вы, светлая госпожа, по малой нужде выйти во двор. Присели, значится, у конюшни. А собачка, на свою беду, возьми и выскочи. Трезвон подняла. Вы её и того, мечом – хрясь! И нет собачки. До сих пор там лежит, бедолага, закопать не успел.

– Да как ты смеешь, бесстыжая рожа! Ежели напился вчера, как свинья, так пойди похмелись! – возмутилась Кайдлтхэ.

– Я не видел, а вот работник мой, Сурок, сказывал. Говорит, самолично…

– Твой Сурок тайный сладострастник. Руки отрублю блудодею!

– Воля ваша, светлая госпожа, но четыре эрба выдать извольте.

– Чтоб ты лопнул, жалкий торгаш! – Серокожая отсчитала требуемую сумму, бросила монеты на земляной пол и вылетела вон из вонючего гадючника, а мужичок припал на колени и с радостью принялся подбирать серебро.

Кайдлтхэ и Алексей не желали ни одной лишней минуты оставаться в мерзком городишке. Они оседлали коней и уж было хотели навсегда распрощаться с Волчьей Горой, как услышали с улицы какие-то крики. Д’айдрэ, подчиняясь природному любопытству, решила разузнать, что там стряслось. У входа в трактир толпа горожан обступила какого-то бородача с измождённым лицом и горящими глазами. В чёрной рясе, подпоясанной пеньковой верёвкой, он громко кричал и размахивал посохом. Аборигены слушали раскрыв рот и ловя каждое слово проповедника. Жрецы восьми богов ходили по дорогам Тамарвалда и ранее, но бородач явно не принадлежал к их числу. Да и призывал отнюдь не к покорности и смирению. Кайдлтхэ остановилась послушать смутьяна и выяснить, кто он таков. Появление двух необычных всадников только распалило доморощенного апостола новой веры, и он с жаром принялся наставлять и поучать местную паству.

– Уверуйте, и обретёте спасение! Властелин в бесконечной милости своей даст вам новую жизнь. А греховодники и отступники, отринувшие от благодати Властелина, получат вечную кару, посмертные муки и забвение. На непокорных и глухих, не желающих принять в сердце истину, ниспошлёт неисчислимые бедствия. Войны, глады и моры истребят скверну. Избавители уже рядом, и никто не устоит перед их гневом. Те же, кто примет Властелина, возвысятся. Маловеры обратятся в прах. И кто выступит против Властелина и его посланников, того унесёт ветер ночи. Кто поклонится ложным богам прошлого, станет пылью на сапогах Властелина, а кто поклонится серокожим выродкам, того поразит страшное проклятие, словно проказа. Бойтесь, трепещите! Падите ниц перед Властелином и его верными слугами-иеремитами! Ловите и выводите немощных в вере, изгоняйте моридорцев и принимайте Властелина. Он несёт обновление миру, погрязшему в грехе и лжи. Омойте кровью Дэорум, возродите царство порядка и справедливости. Будущее принадлежит сильным, слабые падут. Будьте сильными! Я вижу! Вижу гонителей славного Властелина! – Проповедник в приступе безумия указал посохом на Кайдлтхэ и Алексея. – Они! Гнусное отродье, враги сущего! Будьте вы прокляты! – исходил пеной фанатик. – Они пытались уничтожить Властелина, разрушили Храм Истины, хотели засыпать Чистый Источник! Но смерть отступила. Властелин теперь свободен от оков плоти. Ныне весь Дэорум у его ног, и нет среди живущих равного ему. Бейте, бейте моридорскую блудницу! Бейте пришельца! Он не д’айдрэ, он чужой и послан уничтожить всех нас!

Народ, поддавшийся воздействию чёрной магии бродячего иеремита, потерял остатки разума. Лица исказила уродливая гримаса ненависти. Ремесленники, мелкие лавочники и их жёны вмиг растеряли всё человеческое, отдались тёмному колдовству, кинулись к всадникам, стали бросать в них комья грязи, камни, палки и прочий мусор, подвернувшийся под руку. Кто-то принялся выламывать кол из покосившегося забора, а один, самый прыткий, и вовсе размахивал плотницким топором.

Кайдлтхэ по своему обыкновению схватилась за меч и хотела остудить подстрекателя, но откуда ни возьмись взялась городская стража и принялась древками копий и алебард разгонять смутьянов. Кого-то схватили и поволокли прочь, кого-то повалили на деревянную мостовую и стали пинать коваными сапогами. Иеремит предпочёл спрятаться за спинами женщин. Он шипел змеёй, грозил посохом и осыпал проклятиями имперских солдат.

Д’айдрэ не стала дожидаться развязки, пришпорила лошадь и галопом понеслась к южным воротам. Орхидиас встал на дыбы, заржал, забил ногами. Не без труда следопыту удалось успокоить скакуна. Покружив на месте, выказав своё презрение словоблуду и легковерным глупцам, конь угомонился и, повинуясь воле хозяина, помчался догонять Кайдлтхэ.

Лишь у опушки леса в нескольких ратах от города д’айдрэ перешла на рысь. Алексей поравнялся с девушкой и перевёл дух. Сцена у трактира заставила его задуматься, и он решил немедля поговорить с серокожей.

– Что скажешь, Кай? Как тебе проповедник? Выходит, иеремиты вовсе не разгромлены, уцелели и расползлись по Дэоруму как тараканы. Не о них ли рассказывал Инигард?

– Возможно, – задумчиво ответила Кайдлтхэ. – Мы уничтожили вдохновителя, но заразу не вывели. Большая часть секты схоронилась до времени. И вот оно настало. Вспомни рассказ Шидельрота. Ты ведь говорил, что он собирался перетянуть на свою сторону жрецов Великой восьмёрки. Видать, что-то не заладилось. Вот и решил им в противовес создать новую религию единого бога. Но, кажется мне, глава гильдии попал в сети, расставленные Айльтмэрдом.

– Это как?

– Да очень просто. Если верить главе иеремитов, то именно отступнику-д’айдрэ подчинялись купцы, сами того не осознавая, хотя и думали, что поступают по собственной воле. Торгаши, как и используемые ими горожане, стали слепым орудием в руках Айльтмэрда. О каком властелине говорил бородатый безумец у трактира? Уж не о своём ли мёртвом господине?

– Ну да, похоже на правду, – согласился следопыт. – Всё логично, вопросов нет.

– Но вот мёртвом ли? – лукаво прищурилась Кайдлтхэ.

– Стоп! – воспротивился Алексей. – Сейчас ты говоришь какую-то ерунду.

– Почему ерунду?

– Да как же? Не может уцелеть человек в эпицентре ядерного взрыва. Ну, от удара Огненного клинка.

– Я понимаю. Да, ты прав. Тело не может. А дух? Или ты хочешь сказать, что и меч Хранителя испарился, распался на… атомы? А душа бессмертной Мафдет? Нет, они вернулись на своё место и в своё время. Почему ты отказываешь в подобном Айльтмэрду? Он многоопытный и могущественный маг. Вдруг ему удалось заключить договор с одним из владык ночи? Если так, то теперь нам противостоит не спятивший фанатик-д’айдрэ, возомнивший себя богом, но его душа. Если, конечно, у такого негодяя она есть.

– Час от часу не легче, – пригорюнился Алексей. – Эта песня хороша, начинай сначала. Зачем тогда мы уничтожили храм? И опять же, это только твои предположения. А как узнать наверняка? Какая наука даст ответ? Или вновь ваша магия…

– Магия и есть наука. Впрочем, долго объяснять. Дело не простое. Но я попробую. – Кайдлтхэ загадочно улыбнулась.

– Как? Опять? Вызвать Аакхабита?

– Почему бы нет? Проку от него… Ой, прости. Всё равно, пусть поможет. Я одна не справлюсь.

– Даже если ты и права…

– Есть другое объяснение? Вспомни Мертвеца. Наверняка тут что-то похожее.

– Мертвец служил Казимиру Карловичу.

– А что вчера карлик наплёл про иеремитов? Какое совпадение! Кажется, твой компаньон нашёл себе нового раба – Айльтмэрда.

– Мы с живым-то едва справились, а с мёртвым…

– Не всё потеряно. Нужно подумать. Но не сейчас. Сперва найдём убийцу Мастера. – Кайдлтхэ пришпорила лошадь и вырвалась вперёд.

Слова д’айдрэ повергли Алексея в лёгкий шок. Мало того что весь Дэорум погружается в кровавый хаос, так ещё и Айльтмэрд воскрес. И не только воскрес, но и готов вступить в бой. Всё это отдавало какой-то чертовщиной и некромантией. Правда, здесь не двадцать первый век, а невесть какие времена, где балом правят мечи и магия. Магия чужая, незнакомая. Здесь нет привычных магических академий, добреньких волшебников благообразной наружности, нет работящих гномов, утончённых остроухих эльфов, безобразных орков, рыженьких ведьм с мётлами и прочей ерунды. Здесь царствует магия, основанная на силе мысли, чувстве и полном слиянии с бесконечностью мироздания.