От моих раздумий меня отвлек телефонный звонок. Табло экрана высветило имя «Максим». Странно, ведь с момента поступления в институт мы практически перестали общаться.

– Привет, Ромка! – на том конце меня встретил как всегда бодрый и уверенный в себе голос Максима. – Давно не виделись. Как твои дела, что нового?

– Привет! Да все нормально.

– Я что звоню-то. Мы с Наташкой заявление подали на той неделе. Свадьба будет через три месяца. Я по дате и месту ближе сориентирую, так что ты не теряйся и ничего не планируй на это время, хорошо?

– О, поздравляю, друг!

– Кстати, ты не знаешь, где Женька? Позавчера его обрадовал – сказал о свадьбе и попросил быть свидетелем. Надеюсь, ты не в обиде, все-таки Женька мой лучший друг?

– Нет, конечно, для него это действительно важно!

– Просто не могу до него дозвониться уже второй день, телефон отключен. Да и в институте он не появлялся ни вчера, ни сегодня.

– Не волнуйся, я схожу к нему. Сегодня же.

Черт! Черт! Черт! Вот дурак! Почему ты ничего не сказал мне?

Наспех собравшись, я выбежал из дома. На все попытки дозвониться до Женьки, в ответ я слышал лишь монотонное: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». На звонок в дверь мне также никто не ответил, но громкие звуки музыки, доносившиеся из квартиры, явно давали понять, что там точно кто-то есть. Пара тяжелых ударов кулаком в железную дверь заставили выглянуть пожилую соседку слева:

– Молодой человек, если вы не перестанете хулиганить, я вызову полицию!

– Жень, открой! Женька, я ведь знаю, что ты там. Я же не уйду отсюда, ты слышишь? - не обращая внимания на соседей, выкрикнул я, продолжая громко барабанить в дверь.

Потеряв надежду, я сделал глубокий вздох и обреченно прислонился лбом к холодной поверхности железной двери, когда услышал щелчок замочной скважины, и дверь перед моим носом со скрипом отворилась:

– Хватит устраивать истерику, мне с этими соседями еще жить, – даже не обернувшись в мою сторону, нетвердой походкой Женька скрылся в своей комнате.

Я зашел в квартиру и поморщился: первое, что бросилось – это стойкий запах алкоголя и отвратного ментолового дыма, заполнявшие сейчас всю квартиру, которая в данный момент больше напоминала дешевый притон – всюду опрокинутые банки из-под пива, пустые пачки сигарет и окурки.

Раздевшись и пройдя в квартиру, я замер в проходе, так и не решившись зайти в его комнату. Женька полулежал, откинувшись на спинку дивана. Такой растрепанный и лохматый. Растянутая домашняя футболка ниспадала на плечо, оголяя пожелтевший, почти исчезнувший след от моего укуса. Взгляд его был затуманенным и расфокусированным, а остекленевшие глаза не выражали абсолютно никаких эмоций, лишь на лице застыла глупая полуулыбка:

– Уже в курсе?

– Ты что, пил все это время?

– Твое здоровье! – открывает очередную банку пива.

– Ты хоть ел что-нибудь? – В ответ он лишь отсалютовал мне поднятой вместе с банкой рукой. – Понятно, пойду приготовлю что-нибудь. Как закончишь с этим, приходи.

Поставив на огонь турку, я принялся расчищать кухню – еще несколько пустых банок были отправлены в мусорное ведро. Холодильник встретил меня своей пустотой: пиво, начатая бутылка коньяка, кусок заветренного сыра и остатки сырокопченой колбасы. Да, крепкие алкогольные напитки ты никогда не умел пить, а вот пара сытных бутербродов сейчас совсем не помешают.

– Зачем ты пришел? – зайдя на кухню и поставив банку на холодильник, он привалился к дверному косяку, делая неторопливые глубокие затяжки.

– Хотел увидеть тебя.

– Увидел, что-то еще? – Подходит вплотную, упираясь руками в стол.

– Паршиво выглядишь, иди умойся.

– А это не твоего ума дело, как я теперь выгляжу, как себя чувствую и чем вообще занимаюсь. Будешь нотации читать своей девушке, понял? – Подходит к столу, показательно затушив окурок в тарелке с недорезанными бутербродами.

– Жень, ты пьян, сейчас у нас не получится конструктивного диалога. А я хочу поговорить с тобой на трезвую голову, – стараясь не сорваться, аккуратно откладываю нож, откидываясь на спинку стула.

– Постой, а может она тебя не удовлетворяет и ты пришел ко мне по старой памяти? – язвительно шепчет в лицо, развратно усаживаясь на мои колени, забираясь руками под футболку, расстегивая ремень и пошло прижимаясь всем телом, приблизившись настолько, что я чувствую на своих губах его горячее дыхание, пропитанное алкоголем и сигаретами. – Что ж, давай! Трахнешь меня, как и прежде, разок-другой и пойдешь домой, назад к своей Л–Ю–Б–И–М–О–Й.

Перехватываю его руки и притягиваю к себе, грубо схватив за шею и не давая возможности увернуться, и зло шиплю ему прямо в лицо, отчеканивая каждое слово:

– Помнится, это именно ты имел привычку приходить ко мне просто для траха.

Не дожидаясь ответа, резко сдергиваю его с себя, не обращая внимания на возмущенный возглас «ай, больно!» и слабые попытки сопротивления, и молча тащу в сторону ванной комнаты. Благо Женька всегда был меньше меня – сгребаю его двумя руками, одним движением закидывая в ванную прямо в одежде, и включаю ледяную воду. Болезненно приложившись об стену, Женька больше не сопротивляется, лишь жмурится от неожиданности и холода, хватая ртом воздух, и, сползая по стене на корточки, сжимается в комок, обхватывая руками и утыкаясь лицом в колени. Чуть убавляю напор, добавив горячей воды, и усаживаюсь рядом прямо на пол, вытягивая ноги и откидываясь на стиральную машинку.

– Да, ты абсолютно прав, эти отношения всегда нужны были только мне, – тихо шепчет, так и не поднимая головы. – Спасибо, что в очередной раз напомнил о моей никчемности. Я никому не нужен. А теперь я не нужен даже тебе.