Теперь я дразнил его, но не нападал. Мелкими выпадами удерживал его внимание, заставляя бросаться на меня снова и снова, а сам отступал. Мне нужно заставить его подняться на уровень выше, там находился второй большой зал склада.

Никаких особых планов у меня на это помещение не было, просто там ему никто не поможет... Ни ему, ни мне. Остальных я оставляю здесь, Оскар ранен, но еще трое в порядке. В стае не ранен никто, зато там две самки, а самки всегда слабее.

Самый сложный этап все равно позади: они преодолели зов и остались собой. Значит, и с остальным справятся.

Уже на платформе лифта мы сцепились: только так я мог удержать его на подъемнике. Плита начала движение вверх, а Кархародон этого даже не заметил: он слишком сильно хотел меня убить.

Он был тяжелее меня, выше где-то на полметра, шире в плечах. Бой в замкнутом пространстве был не в моих интересах: я постоянно чувствовал удары, парировать которые мне удавалось редко. Пока моя броня выдерживала, при ударах с нее сыпались искры. Но долго ли это продлится? Скорее всего, пока он не остынет и не догадается, что надо бить в одно место, истачивать чешую.

Подъем наверх, занимавший в реальности, наверное, минуты три, показался мне вечностью. Мое тело под броней будет покрыто синяками, но это мелочи. Хорошо еще, что мне удалось сберечь все кости! А раз я не ранен, следовательно, вся кровь на платформе принадлежит ему... я нанес ему больше ран, чем мне показалось сначала.

Когда платформа замерла, я почувствовал вокруг себя пространство. Вот так-то лучше! Я оттолкнул его ногами, отскочил назад. Кархародон быстро оглянулся, пытаясь понять, где оказался.

- Это тебя не спасет, - прошипел он.

- А меня и не надо спасать!

Больше мы не говорили: он знал совсем мало слов, а мне болтовня сбивала дыхание. Да и потом, ситуация не способствовала шуточкам. Я не был уверен, что справлюсь.

Его тело исцелялось мгновенно; броня затягивалась медленней, но для него это было не так уж важно. Он умело пользовался превосходством в росте, чтобы защитить от моих ударов голову, а о своем теле он не заботился.

Я не сразу понял, что он просто изматывает меня; а когда понял, все равно не мог ничего с этим поделать. Пока что мы оба не были ранены и оба уставали - он дышал так же тяжело, как и я. Но это равновесие продлится до первого моего ранения, тогда я потеряю значительную часть силы, а он - нет.

Я чувствовал, что у меня немеет левая рука - она еще работала плохо, слишком мало времени прошло с ее восстановления. Если так пойдет и дальше, будет судорога, а он почувствует любую слабость. Придется решиться...

Бой чем-то похож на шахматы: можно разработать сложную комбинацию и надеяться, что соперник не успеет среагировать правильно. Примерно на это я сейчас и пошел: пригнулся, когда он ударил хвостом справа, надеясь, что он попробует достать меня когтями.

Кархародон не понял, чего я добиваюсь, подумал, что я наивно подставился под удар, и повел себя так, как мне нужно. Рванувшись на меня, он налетел прямо на мой хвост.

Когда-то такой же удар оборвал жизнь Кинга. Прямо в сердце.

Я расслабился - не намеренно, почти подсознательно, я думал, что он уже мертв. Поэтому резкий толчок не просто сбил меня с ног, а откинул далеко назад. Я пролетел почти через весь зал, приземлился на какие-то странные пластиковые бочки, которые под моим весом треснули. На меня полилась подозрительно холодная кровь... Должно быть, это те самые "специальные рефрижераторы", о которых говорил Лименко.

Чужая кровь ненадолго ослепила меня. Когда я сумел стереть ее с глаз и снова встать на ноги, Кархародон был еще жив... он и не собирался умирать.

Обе его руки были прижаты к груди, между пальцами сочилась кровь, но ее становилось все меньше и меньше - рана затягивалась.

- Ловко, - кровь лилась у него и изо рта. - Раб людей... Предатель... Ты не сможешь... Никогда...

Я почувствовал первый укол отчаяния. Это нечестно! Я убил его! Я отдал огромную часть своих сил этой битве и победил! Он должен быть мертв, кто выживет после прямого удара в сердце?

А если он настолько силен, что его вообще нельзя убить?

Нет! Я тряхнул головой, избавляясь от липкой крови. Он смертный, он всего лишь зверь первой серии. Должна быть возможность его уничтожить! Если бы только попасть ему в голову... Но он слишком здоровый, гад, а я на пределе.

Ну и что. Пусть на пределе. Черт с ней, с усталостью. Буду пытаться, пока есть силы, даже если это бесполезно.

- Мальчики, вам не кажется, что представление затянулось?

Я не поверил своим ушам... Только не здесь, не сейчас! Проклятье, я ведь сказал ей, чтобы она держалась подальше от этого склада!

Я надеялся, что это лишь игра моего воображения, пока не увидел ее. Лита стояла возле небольшой двери, о существовании которой я даже не знал. Спокойная, строгая, в черном деловом костюме и белой блузке, достаточно открытой, чтобы я смог увидеть тонкий шрам на ее шее - я видел его впервые.

Кархародон был к ней гораздо ближе чем я. Он мог порвать ее в клочья до того, как я просто доберусь туда! Зачем, зачем, зачем? Зачем она делает это?!

- Лита... - только и смог произнести я. Что еще можно сказать?

- Успокойся, - мягко улыбнулась она. - Помнишь, о чем я тебя просила? Верь мне.

Я верил... что мне еще оставалось?

Зверь почему-то не нападал. Я не сразу понял, что он дрожит - не от холода или усталости, а от страха, вне всяких сомнений. Гигант Кархародон боялся мою смотрительницу! Но... почему?

- Ты... мертвая... - едва различимо пробормотал он.

Она не мертвая, она просто один раз умирала. Есть разница!

- Я не сторонница мистики, поэтому не буду тратить время на байки про привидений. Твоя смотрительница действительно мертва - ты лично избавился от нее. Как только узнал, что ее голос может тебя убить, активировав датчик в твоем теле. Вот только ты не учел, что ее голос не так уж уникален, что у другого человека может оказаться точно такой же.

- Датчика нет! - Кархародон чуть осмелел. - Я убрал!

- Да, вы все вместе убрали датчики из груди. Но в тебе было два датчика. Только в тебе, ни в ком больше! Мы знали о твоей способности исцеляться и предполагали, что один тебя не убьет. Второй датчик все еще в тебе - в голове. Я пришла сюда, чтобы покончить с тобой.

Я слушал ее, как зачарованный, думал, что мое вмешательство уже не имеет значения. Однако в этот момент Лита скользнула по мне взглядом, - на большее у нее не было времени, - и я понял, что расслабляться очень рано. Наше положение хуже, чем она старается показать.

Нет в нем никакого датчика, это полнейший блеф со стороны моей смотрительницы. Лита, как и я, не любила убивать, а уж тем более мучать перед смертью. Если бы она могла подорвать Кархародона изнутри, она бы сделала это сразу, без разговоров и объяснений.

Так что это все обман; она хочет помочь мне. Если присмотреться к ее ауре повнимательней, можно почувствовать страх под ледяной стеной спокойствия. Но Кархародон, к счастью, не присматривался - либо не мог, либо был слишком напуган.

Лита сделала шаг вперед, зверь отступил на такое же расстояние. Похоже, он начисто забыл обо мне. Не стоит напоминать ему, это слишком опасно. Я затаился, прижался к полу и начал медленно продвигаться ему навстречу.

Больше всего мне хотелось побежать, быстро покончить с этим, но тогда он очухается, и все будет кончено. Пока что Лита может играть на его воспоминаниях и чувстве вины, въевшемся в него несмотря на зов. Зверям первой серии с момента их пробуждения внушали, что убивать людей нельзя, теперь это внушение работало на нас.

Лита держалась отлично. Не знаю, как ей это удавалось, но она контролировала даже свое тело - ни капельки пота на лбу, ни одного нервного движения, ни одного лишнего взгляда. Я мог представить, каких усилий ей стоит эта иллюзия, Кархародон - нет.

- Эта ловушка была нужна не для того, чтобы отрезать вас от моря и стравить с нашими зверями, - глаза моей смотрительницы казались черными, непроницаемыми, как во время нашей первой встречи. - В воде ты бы не услышал мой голос, а здесь услышишь.