рыцаря и спасаешь меня от большого и плохого волка. Я… я… не знаю, что делать и что

чувствовать. Я убегаю от тебя. Я устала избегать тебя, — делаю глубокий вдох и продолжаю. — С

того времени как встретила тебя, я хочу быть здесь, в твоих руках, но ты только отталкиваешь меня.

Поэтому скажи мне, как я должна понимать, что ты меня не ненавидишь.

34

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

— Ты думаешь, что я рыцарь в сияющих доспехах? — его губы растягиваются в красивой

маленькой улыбке, и я закатываю свои глаза. Я игриво бью его по груди — широкой, мускулистой и

такой идеальной, и наконец-то без рубашки.

Господи, я надеюсь, что он не обнаженный сейчас.

Да, надеюсь.

Нет, не надеюсь.

Да, надеюсь.

Тишина опять повисает в комнате, но в этот раз он ее нарушает.

— Я был такой задницей, Мэдди, — его признание заставляет меня рассмеяться.

— Это и так понятно, Рид.

— Ладно, ладно! Я был огромной задницей, которых еще не было. Я уверен, что Sir Mix-a-lot

написал обо мне песню, — его слова такие игривые, но он знает, что они правдивы.

— Это больше похоже на правду. Можешь продолжать, — я не могу сдержать сарказм и

показываю ему язык, надеясь, что такое легкое настроение не исчезнет. Я хочу, чтобы Рид

продолжал говорить. Я до смерти хочу узнать, что он чувствует.

Рид протягивает вторую руку, от чего мое лицо оказывается зажатым в его руках. Он

всматривается в мое лицо своим глубоким взглядом.

— Извини меня, что я вел себя так, Мэдди. Я знаю, что это звучит по-идиотски, но не хотел

сделать тебе больно. Я… ладно, ты… я имею ввиду… Ох, Господи, я не могу сейчас говорить. Я

хотел сказать… эм… ладно… — он еще сильнее сбивается, когда я приближаюсь ближе к нему.

Я терпеливо смотрю в его кристально-голубые глаза и шепчу:

— Что, Рид? Что ты хочешь сказать?

Он глубоко делает вдох и выход, не отрывая взгляд.

— Ты выбила меня из колеи. Я никогда не встречал девушек похожих на тебя и это пугает. Ты

меня не видишь, — я хмурюсь в недоумении, но он продолжает, — ты не видишь меня, а будто

смотришь сквозь меня. Ты видишь настоящего меня. Я увидел это у тебя в глазах, когда мы

танцевали, и это испугало меня. Я был конченым пРидурком с тех пор, как пытался оттолкнуть тебя.

Вау, вот это признание.

Он не дает мне ничего сказать и продолжает.

— Ты такая умная и мне нравится, что ты все время привлекаешь внимание. Ты не такая, как

все девушки, и мне это нравится, но и пугает, как ничто другое. Я никого не подпускал так близко

уже давно, но тебя хочу.

Он только что сказал «нравится»?

Дважды?

Слишком много информации для меня. В голове до сих пор туманно, и я не могу все сразу

воспринять. Рид видит, что пытаюсь все обдумать, но даже под его взглядом я не могу сказать и

слова.

— Слишком много всего, Мэдди — я знаю. Также знаю, что у меня нет никакого права

требовать от тебя ничего, но скажи, что ты чувствуешь. Я тут умираю.

— Я никогда не подпускала никого тоже, — мои слова еле слышны, но я продолжаю, — я всю

свою жизнь строила стены. Единственный, кто смог прорваться сквозь них, — это Мел, и то из-за

того, что я знаю ее со школы. Я от всех держала дистанцию и порвала со своим единственным

парнем, перед тем как уехать сюда, только ради того, чтобы не становиться слишком близкими друг

для друга.

И Рид просто смеется в ответ. Он просит, чтобы я открылась, а теперь смеется.

Мудак.

— Серьезно! Ты с меня смеешься, Рид? Ну, спасибо, с меня достаточно, — я скрещиваю руки и

фыркаю. Какая он все-таки задница.

— Извини. Но ты сказала, что у тебя был только один парень, но это же смешно. Серьезно —

один? Твоему отцу разве не приходилось спускать их с лестницы, когда они толпами собирались

перед входной дверью?

35

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Я просто застываю. Не знаю, что сказать. Я не знаю, что чувствовать. Со всем, что происходит

с Ридом, со всем, что произошло прошлой ночью, с этими утренними признаниями и

непреднамеренными воспоминаниями об отце. Это все слишком для меня.

Слеза скатывается, как только я думаю о том, что мой папа никогда не сможет поговорить по

душам с моим парнем. Потом вторая от того, что он никогда не будет ждать меня после свидания, у

него никогда не попросят мой руки, и он никогда не поведет меня к алтарю.

Рид обнимает меня, после того как замечает мои слезы. Он спускается вниз по кровати и

опирается об изголовье, не разжимая своих рук.

— Что случилось, Мэдди? Пожалуйста, скажи мне, что я сказал не так. Я и так ненавижу себя,

за то, что ты однажды уже плакала из-за меня. Извини, я расстроил тебя, — его глаза такие

искренние. Он предложил мне все, что я когда-либо хотела — возможность впустить кого-то в свою

жизнь. Я делаю вдох, прочищая дыхание и решаю, что хочу быть с ним.

Он медленно перебирает мои волосы. Это так приятно и успокаивающе, что я почти забываю

как говорить. Его губы слегка касаются моей головы, и он пытается мне что-то сказать.

— Пожалуйста, Мэдди. Я хочу быть здесь, с тобой. Я знаю, что был полным идиотом, но

прости меня. Мне очень хочется помочь тебе, если ты меня впустишь. Пожалуйста.

Он продолжает перебирать мои волосы и смотрит внимательно мне в глаза.

Я пытаюсь подобрать правильные слова, но их нет, что ж, придется идти вслепую.

— Мои родители мертвы. Оба. Они умерли, когда мне было десять, у моего папы никогда не

было возможности «отгонять» от меня мальчиков. Не то чтобы у меня были настоящие свидания, но

все же.

Я ненавижу рассказывать это, всегда сталкиваясь с отстраненным: «Извини, мне так жаль» —

что это вообще значит? Я ненавижу эти взгляды полные сочувствия и невысказанных слов. В

большинстве случаев, я уже научилась не кричать, когда мне это говорят, но были пару раз, когда я

не смогла сдержаться. Но реакция Рида меня просто поражает.

— Теперь все понятно, — говорит он.

Я смотрю на него и говорю:

— Что понятно, Рид?

— Ну, я про стены, которые ты построила. Терять кого-то — это чертовски тяжело. А потерять

тех, кого ты любишь больше всего на свете и кто больше всех в мире любит тебя — чертовски

больно, вот почему ты больше не подпускаешь никого, — он легонько берет меня за подбородок и

приподнимает за плечи, чтобы встретиться глазами, — твой папа точно смог бы скупить весь Nike,

если бы ему давали деньги за каждого «отогнанного» мальчика.

Я улыбаюсь, думая о том, каким был бы мой папа. Я никогда не позволяла себе думать о том,

что было бы, если бы они до сих пор были живыми. В этом просто нет смысла. Они мертвы. Но у

Рида в руках я чувствую себя защищенной, и поэтому я даю себе возможность подумать об этом.

Голос Рида врывается в мои мечты:

— Расскажи мне о них.

Я запуталась — и это мягко сказано. Я шокирована, что даже не могу говорить.

— Никогда никто не просил меня об этом. Всегда были какие-то попытки попросить прощения,

высказать сочувствие. Но никто не спрашивал о них, все делали вид, что они просто не

существовали. Думаю, что спустя какое-то время, мне тоже стало легче просто поверить в это. Это

было все очень давно, и я не разрешала себе даже думать о них. Это слишком больно. Но спустя

какое-то время мысли о них просто начали поднимать мне настроение, — я улыбаюсь ему. Так, мои

эмоции уже под контролем, и я просто продолжаю рассказ.

— Мой папа был просто невероятным. Он всегда хотел проводить со мной время. Он не был из