– Ахрам та?[1] – не скрывая клыкастой улыбки, выпалил он.

Я замерла и удивлённо вскинула брови. Потом разумно переспросила:

– Чего?

– Ахрам та! – повторил всадник.

– Нет. Не понимаю, – ответила я. А видя, что он тоже не понимает, развела руками. Ну дабы проиллюстрировать свой ответ.

Пресловутый закон подлости не заставил себя ждать. Резкий порыв горячего степного ветра радостно рванул волосы, так что большая часть свежеобретённых прелестей оголилась. Я, разумеется, покраснела и поспешила прикрыться, а синеглазый рассмеялся снова.

Его товарищи отреагировали аналогично, и это вызвало закономерный прилив раздражения.

– Идиоты, – сквозь зубы процедила я.

Клянусь, комментарий они не поняли, но почему хохот стал громче?

А в следующий миг… синеглазый снизошел. Он расправил плечи и, будто нехотя, потянул с себя рубаху. И всё. Я разучилась дышать! Просто взгляду предстали рельефный бронзовый торс и не менее рельефные руки.

Раньше я таких парней не видела! Вернее, видела, но только по телевизору. А ещё в книжках о них читала. И… так вот ты какой, романтический герой!

Залюбовавшись дикарским телом, я едва не проворонила бросок. Тем не менее рубаху всё-таки поймала и, надеясь не спровоцировать новую коллективную истерику, неторопливо осмотрела «подарок».

Увы, но отворачиваться, давая мне возможность спокойно одеться, никто не планировал, поэтому пришлось натягивать рубаху так.

Ещё через миг я услышала:

– Аан чё[2].

Реплика принадлежала всаднику, замершему по правую руку от синеглазого, и, уж не знаю почему, но отряд снова грохнул.

Стало очень обидно, но я решила не реагировать. Вместо этого расправила подол рубахи, который доходил до колен, и принялась деловито закатывать излишне длинные рукава.

Ещё одной проблемой размерности оказался слишком глубокий ворот. Мне снова пришлось перебросить волосы вперёд, иначе… в общем, невзирая на рубаху, грудь была всё равно видна!

– Игри даа![3] – отвлекая от манипуляций с рубахой, каркнул мой спаситель.

Я взглянула на клыкастого, чтобы обнаружить – он протянул руку, явно предлагая подойти и, кажется, забраться на эту ну о-очень высокую лошадь.

От мысли, что вот-вот окажусь на такой верхотуре, по коже побежали мурашки, а дикарь повторил, причём намного мягче:

– Игри даа.

И вот тут мне открылась истина. Даже не так – Истина! Я словно увидела нас со стороны…

Вот он – весь такой огромный, клыкастый, дикий. С совершенно невероятным торсом, с этими сногсшибательными бицепсами, трицепсами и глазами. И я… маленькая, нерешительная, хрупкая…

– Дна умрэш![4] – каркнул кто-то.

Отряд снова заржал. Даже мой герой не выдержал.

– Сам ты умрэш! – огрызнулась я. И добавила в робкой надежде, что поймёт: – Бульба. Пыво. Галушка.

Увы, но на этом моё знание иностранных языков заканчивалось. А парень, бросивший мне гадкое «умрэш», как выяснилось, не знал их вовсе. Зато степь содрогнулась от новой волны хохота.

– Игри даа, – с искренней улыбкой повторил синеглазый, и вот теперь я подчинилась.

Медленно, стараясь не поранить босые ноги, преодолела пять метров, отделявшие от его лошади и подала руку. Запястье мгновенно оказалось в тисках, а я взмыла в воздух, как пёрышко под волшебной палочкой Гарри Поттера.

Дальше, увы, всё было менее эпично – от встречи с твёрдым седлом даже звёздочки перед глазами заплясали. Хотя приложилась к этому седлу отнюдь не головой.

А следующим, что услышала, стало:

– Дррысь![5]

Ага! А вот эту реплику я очень даже поняла! Просто руки блондина вернулись к поводьям, а лошадь сделала шаг вперёд, и у меня был лишь один шанс остаться в седле – обхватить спасителя руками.

Только вот проблема – мужской торс оказался слишком широким. Рук, что называется, не хватало. Но я всё равно вцепилась и мысленно застонала… Боже, какое тело! Вот бы к этому телу… ещё и языковой барьер убрать.

Взгляд невольно скользнул по бронзовой коже дикаря и логично зацепился за татуировку. Рисунок был выполнен довольно кустарно, тянулся от левой груди и заканчивался почти на щеке. Второй примечательный момент – на теле спасителя обнаружилось несколько шрамов.

Впрочем, шрамы – ерунда. Живот в кубиках и выпирающие трицепсы куда занимательней! А ещё кожа… такая нежная, такая гладкая.

Не выдержав искушения, я слегка погладила мужскую спину. Потом ещё раз, и ещё. А обладатель спины громко хмыкнул и, чуть наклонив голову, спросил с улыбкой:

– Нррлюс?[6]

Я замерла, но попытаться осмыслить сказанное не успела – лошадь пустилась вскачь. Воздух в мгновение стал упругим, ударил в лицо. Следом поднялась пыль, заслониться от которой было совершенно нереально.

Чтобы не наглотаться, пришлось уткнуться носом в могучую грудь, и… тут меня ждало ещё одно открытие. Запах пота. Его не было!

Нет, незнакомец всё-таки пах, но терпкий аромат напоминал парфюм. Этот момент натолкнул на одно подозрение…

Я не могла сообразить, в каком именно мире хотела бы очутиться, но в том, что мир должен быть позитивным, ни капли не сомневалась. Вонючие мужики в концепцию позитивного мира, естественно, не вписываются. Так что если…

Додумать я не успела. Меня отвлекла мужская ладонь, которая нагло скользнула под рубаху и сжала ягодицу. Причём сжала крепко, совершенно по-хозяйски.

– Эй! – возмущённо взвизгнула я.

Клыкастый на визг не среагировал и сжал ягодицу ещё раз. Пришлось забить на пылюку, вскинуть голову и заявить на полном серьёзе:

– Я не согласна. Слишком рано.

Дикарь опять-таки не среагировал, а я…

– Я такого не заказывала! Нет, я, конечно, читала книжки, где у героев всё прямо в первой главе происходит, но лично я не такая! Для начала нам с тобой нужно познакомиться, влюбиться, а вот потом…

– Нррлюс, – перебил мужик, который явно меня не слушал.

И столько самодовольства в его интонациях прозвучало, что я не выдержала и сорвалась:

– Грабли убери!

Я даже собралась лично отодрать варварскую руку от своего бедра, но вовремя сообразила, что стоит отцепиться от бронзового торса, и нафиг с этой лошади упаду.

Гад белобрысый ситуацию тоже понимал, и тут же ею воспользовался! Он перестал сжимать и перешел к методичным поглаживаниям.

– Не смей! – грозно прошипела я.

Точно знаю – невзирая на грохот копыт и свист ветра, меня услышали. Но ответ был совершенно неадекватным – рука дикаря переместилась на внутреннюю часть бедра, оказавшись в неприличной близости от самого сокровенного.

Я прямо-таки захлебнулась возмущением! Даже сказать ничего не смогла. А в следующую секунду увидела, как мимо проносится придурок, который наградил обидным «умрэш». И вроде ничего особенного, но на его физиономии была настолько мерзкая, настолько пошлая ухмылка…

По-прежнему сгорая от негодования, я перевела взгляд на своего «благодетеля». Тот не скрывался – всем своим видом сигнализировал, что получает от поездки нехилое удовольствие.

– С… скотина, – с чувством прокомментировала я.

Мне искренне улыбнулись и вновь принялись поглаживать. Но уже там, на границе самой эрогенной зоны.

От неприличного занятия синеглазого отвлёк дружный, радостный возглас. Я тоже обернулась, дабы увидеть на горизонте тонкую тёмную полосу.

Кони сразу пошли быстрей, а облако пыли значительно уплотнилось. Однако теперь смотреть эта пыль не мешала…

Через несколько минут отчаянной скачки я смогла различить купола и шпили. То есть там, впереди, точно лежал город. Сердце тут же наполнилось радостью – вау, цивилизация! Но недвусмысленный шлепок по попе быстро вернул в реальность.