Потом существо село рядом, скрестив ноги, и длинная черная шевелюра скрыла белую кожу и рубиновые рисунки на теле. Женщина. Лив узнала ее. Ку Койрик, сторожевая собака границы.

— Что тебе нужно? — спросила Лив.

Ответа не последовало. Лив ослабила повязку на ушах, но по-прежнему ничего не услышала. Холмовичиха молча смотрела на нее.

— Это ты сделала? — Лив жестом указала на двери, за которыми слышались выстрелы: где-то совсем недалеко от конюшни завязалась жестокая перестрелка. — Ты привела сюда Линию?

Женщина с любопытством подняла голову.

— Ты позволила им пройти? Зачем же тогда позволила нам?

Красные глаза по-прежнему изучали ее.

— Что за Тайну хранит генерал? Есть ли у него тайна? Это тебе известно? Что тебе от него нужно? Что ты...

В ее сознании всплыли слова, произнесенные спокойным, уверенным голосом; так говорила она сама, когда была полна сил:

«Тише. Ты задаешь слишком много вопросов. Слушай».

— Чего ты хочешь?

«Слушай. Есть...»

Раздался оглушительный треск. Шальная пуля с улицы, пробив деревянную стену, впустила в конюшню струю дневного света, впилась в косматую голову холмовичихи и, раздробив ей череп, окропила солому кровью цвета индиго. Ку Койрик повалилась вперед и упала замертво. Ее длинные кости громыхнули об пол глухо и безнадежно — словно их бросила предсказательница судьбы, но они так ничего и предсказали.

Еще несколько пуль, просыпавшись коротким градом, бестолково расстреляли тюки сена. Бой снаружи не прекращался.

Пахло дымом. Откуда-то неподалеку.

Пригибаясь, Лив потащила Генерала к полуоткрытым задним дверям в дальнем конце конюшни. Вытолкнув старика в уличную грязь, на мгновение обернулась. Земляной пол конюшни был все так же залит кровью. Тело холмовичихи, припорошенное сеном, оставалось недвижно.

Новый Замысел пылал.

Лив увидела, как полдюжины линейных, окруженных клубами черного дыма, вышли из просвета между конюшнями. В противогазах, защитных очках и шумоподавителях эти существа показались ей такими же чуждыми, как холмовики или насекомые. По крыше ближайшей к линейным конюшни прокатилась волна огня, и здание рухнуло, похоронив их всех под лавиной горящих бревен. Прекрасно...

Она увидела дюжину горожан, убегавших по свекольному полю. Затем у их ног разорвалась шумовая бомба, и они упали на колени, зажимая ладонями уши и дрожа, а потом застыли, и Лив подумала о том, какими разными способами люди подчиняют себе людей.

Еще дюжина линейных вывернула из-за угла. Трое из них несли какую-то большую покореженную машину. Один из них поднял голову, ткнул пальцем в сторону Лив и что-то крикнул. Что именно — ей не удалось разобрать из-за его противогаза.

Лив побежала, таща за собой Генерала. Он сопротивлялся, стонал и чуть не сбивал ее с ног, но она держала равновесие и бежала дальше. За их спиной свистели стрелы, грохотали ружья и слышались крики — линейные столкнулись с отрядом городских солдат, неожиданно для обеих сторон.

Выйдя из переулка, Кридмур прострелил трем Линейным спины, прошагал дальше и свернул в очередной переулок сразу за большим зданием. Будь то обычный город, в таком здании располагался бы бар или бордель, но здесь, похоже, размещалось какое-то серьезное учреждение вроде Зала собраний. От вездесущих, тошнотворных запахов крови и пороха раскалывалась голова Недавно какой-то очередной неблагодарный идиот всадил Кридмуру в плечо стрелу, и Мармион исцелил рану, но не избавил Кридмура от головной боли — вероятно, назло. Настроение портилось.

— Хватит, Кридмур.

Он вышел из тени здания на широкую грязную улицу, в дальнем конце которой группа местных жителей с вилами и кавалерийскими саблями теснила небольшой отряд вооруженных штыками Линейных.

— Хватит, Кридмур. Все закончилось. То, что осталось от города, выживет. Забирай Генерала и уходи.

— Мне никогда не удается увидеть, чем все закончилось, вот беда...

— Они не станут благодарить тебя за спасение.

— Мне этого и не нужно.

— Ты доказал свою правоту. Ты ослушался нас, но мы понимаем и прощаем тебя.

— Еще бы, куда вы денетесь.

— Но теперь ты должен повиноваться.

На западной окраине высилась круглая башня амбара. Лив затащила за нее Генерала. Тот затрясся, вырвался из ее запотевших рук и упал в грязь у подножия башни.

Лив присела рядом, взяла старика за руки и взглянула в его дикие испуганные глаза:

— Генерал. Генерал! Послушайте. Вы верите мне? Верите или нет?

Его взгляд стал спокойнее. Дыхание унялось.

— Нам нужно бежать, — продолжала Лив. — Вам больше нечего делать в Новом Замысле. Нельзя, чтобы вы достались Линии или хозяевам Кридмура. Не знаю, существует ли Тайна или все это — бред хозяев Кридмура, но я в любом случае не допущу, чтобы вы попали к ним в руки. Вы не должны сопротивляться мне.

Глаза Генерала снова забегали, взор затуманился. Он перестал дрожать. Возможно, он отчасти понял ее, возможно — нет; а может, им просто двигали хаотичные обрывки погибшего разума, но как бы там ни было — он покорно встал и позволил Лив вести себя на запад, к мосту.

В западной части города было тихо — все сражения шли на востоке. Мост через западный ров не охранялся, за ним простиралась широкая пустая равнина. Лив тащила Генерала по широкой улице под слепыми взглядами опустевших окон и уже приближалась к мосту, когдау слышала шаги за спиной. Не успела она опомниться, как Кридмур уже подхватил Генерала на руки и зашагал рядом с ней.

— Спасибо, что уберегли его, Лив.

Она вгляделась в лицо Кридмура. Тот уставился себе под ноги, пряча глаза; лицо его казалось угрюмым и неживым.

— Что с линейными, Кридмур?

— Те, кто выжил, долго не протянут. Уцелевшие горожане сплотились. Они соберут всех линейных, осудят, заклеймят в пафосных речах и казнят их, если захотят. Так что нам, увы, придется пропустить самое интересное...

Генерал застонал и задергался. Кридмур сжал его крепче:

— Тише, тише.

— Кридмур...

— Мы победили, Лив. Гип-гип-ура. Осталось лишь доставить Генерала домой.

— Кридмур, послушайте: вы же можете не подчиняться своим хозяевам. Вы можете...

— Не могу, Лив.

С брыкающимся Генералом на руках он зашагал по мосту. А чуть погодя поднял голову и взглянул на Лив. Его темные глаза были налиты кровью.

— Возвращайтесь, Лив. Оставайтесь в городе. Считайте, что я вас отпустил, и примите мои глубочайшие извинения за то, что я взял вас с собой. Это было жестоко и необдуманно.

Она продолжала шагать с ним рядом, но больше он не сказал ни слова. А вскоре опустил свою ношу и позволил Лив вести Генерала за руку — так старику было явно спокойнее.

50. УБИЙСТВО

Река притекала к городу с западных холмов. Еще вчера она крутила колеса городских мельниц, а теперь уносила на восток их обгорелые обломки. Кридмур с Лив брели по берегу на запад — по обе руки от Генерала, словно два пастуха. Отыскав брод, они перенесли старика на другой берег и уже по траве продолжили путь на северо-запад. Солнце за их спинами словно застыло в нерешительности, а красное небо темнело, все больше напоминая цветом гнилое мясо. Лив то и дело оборачивалась, принимая зарю за отблески пожаров Нового Замысла.

— Не оглядывайтесь, Лив. Вы сделали свой выбор.

Генерал вдруг промолвил:

— Когда же он обернулся, чтобы посмотреть, идет ли принцесса за ним по костяной лестнице, то увидел лишь, как она исчезает, словно шутка, повторенная слишком много раз. Исчезает — и обращается в камень в недрах пещеры. Ничто из Волшебного Мира, из Подземного Мира, из Внутренних Лож, не выносит человеческого взгляда, оно меняется...

— Видите, Лив? Генерал знает. Стоило нам покинуть этот унылый городишко, старик оживился, вам не кажется? Вперед, старина!

Трава сменялась камнями, сорняками, невысоким кустарником, сухой пепельной равниной. Собиравшиеся тучи быстро темнели, но дождя пока не было. Да и укрыться от него негде. Кридмур призывал эти тучи бежать быстрее — к холмам, всегда остающимся в дали. Он забормотал, погрузившись в свои мысли, словно во сне. И, потерев лоб проворчал: