По пути столкнулся с медсестрой Ханной, которая в испуге прижала руку к губам и вскричала:
— Джон, что случилось?
Он окинул ее оценивающим взглядом сверху вниз. Она больше не казалась ему такой красивой и приятной, как раньше. Он прошел мимо, не сказав ни слова.
В коридорах верхних этажей он наткнулся на Магфрида, ручного безумца доктора Альверхайзен, который встал у него на пути, казалось, в таком замешательстве, что не мог отойти в сторону. Кридмуру пришлось собрать все свои силы, чтобы сдержаться и не убить остолопа.
— Прости, — сказал он.
Он вылез через окно на крышу и начал пить.
Линейные наблюдали за ним в подзорные трубы с края каньона. Они прятались среди камней и муравейников. Обычный человек не смог бы их увидеть, но Кридмур видел.
— Они могут начать стрелять в тебя. Возвращайся внутрь.
— Они не рискнут. Если начать здесь битву, можно разбудить Духа или убить Генерала.
— Мы бы рискнули.
— Они — не мы.
— Нет.
Он пил и наблюдал за тем, как солнце медленно алеет и садится.
— С Аббаном меня познакомила Черная Каска. Это было в Гибсоне тридцать лет назад.
— Мы помним.
— Тогда я любил ее. Что с ней случилось?
— Она погибла, Кридмур. Когда была уничтожена тильденская верфь. Много лет назад.
— Так вы мне сказали. Меня там не было. Тогда мы уже были врагами.
— Она погибла. Когда-нибудь умрешь и ты.
— Она любила Аббана, и поэтому я терпел его.
— Он был сильнее тебя, Кридмур.
— Наверное. Все равно он уже мертв... Помню, мы вместе бежали к Южным болотам, к Черной речке, году в шестьдесят третьем — шестьдесят четвертом. Кипарисы, слизь, тени, черная грязь и вонь. Мы спрятались в полусгнившей хижине, которая, могу поклясться, когда-то принадлежала ведьме. Почему мы там оказались? Да. Да... Вспомнил. Мы укрывали письмо. Спрыснутое духами письмо, с помощью которого можно было шантажировать богатого Улыбчивого из Джаспера. За нами охотились птицелеты. Шел теплый сырой дождь. Кругом аллигаторы.
Мы ели змей. Аббан, пустынник... все это терпеть не мог. Не могу сказать, что я сам получал от этого большое удовольствие. Две недели вместе. Мы не убили друг друга. Это почти дружба, не так ли?
— Мы это знаем, Кридмур. Мы были там.
— Ваши слуги для вас слишком хороши.
— Ты пьян, Кридмур.
— Да.
Было темно.
Он встал и сбросил бутылки с крыши:
— Я пьян. Поддержите меня...
Он неуклюже упал с крыши, вцепился в водосточную трубу и некоторое время болтался на ней. Что-то теплое окутало его в ночном воздухе и помогло встать на ноги.
— Спасибо.
В кабинет Лив он пробрался через окно.
Опустился в ее кресло и принялся рыться в ее бумагах. Папка с делом Генерала была одной из самых толстых.
— А она не теряла времени зря! Посмотрите-ка. Что все это значит?
— Мы не знаем.
— И собой не дурна. Не женское это дело...
Записи вполне могли быть зашифрованы. Возможно, это и был шифр. День 17-Карта A-З; «церковный шпиль» (отец? ср. Карта Г-2, День 9). Бред! День 20-постоянно по оси 1, оси 2. Гипотеза Науманна? Жаргон! День 22 — 3 разряда п. тока по 5 = мин. захв. гов. пр. «лошади» (ср 9, 12). Бессмыслица!
— Пожалуйста, доктор А, — сказал он, — я простой пьянчуга, нельзя ли писать попроще? Лишь благодаря огромному усилию воли и шипению Мармиона в голове...
— Держи себя в руках, Кридмур.
Кридмур смог удержаться от того, чтобы разорвать бессмысленные записи и раздраженно разметать их по комнате.
Он увидел себя в маленьком гладком настольном зеркале и понял, что теряет привлекательность. Заправил потные волосы за уши и глубоко вздохнул.
Выкрав из столика Лив ключи, он прошел по пустым коридорам к палатам пациентов, открыл дверь в палату Генерала и вошел внутрь.
Старик не спал — сидел в кресле в углу, выпрямив спину и сложив на коленях покрытые пятнами руки в ярком свете луны. Он не отрывал от Кридмура взгляда серо-зеленых глаз. Тот тихо закрыл за собой дверь и, тяжело дыша, уставился на Генерала.
— Ну? — сказал он.
Генерал не ответил.
Кридмур медленно осознал, что взгляд Генерала направлен не на него, а куда-то левее — скорей, на дверную ручку.
— Хотите отсюда выбраться, старина? Все возможно. Может, скоро и выберетесь. Но сначала поговорим. Поговорим о вас. Смотрите на меня. На меня!
Кридмур перелетел через комнату, крепко стиснул в руке генеральскую челюсть и повернул лицо старика так, что теперь мог смотреть прямо в его пустые глаза.
Старик заговорил хриплым голосом, торжественно, будто обращался к аудитории:
— Давным-давно жил да был...
Кридмур зажал ладонью его рот, старясь действовать медленно и осторожно. Он не забывал о том, что все здесь окружено липким, удушающим материнским вниманием Духа.
— Сегодня никаких сказок. Давайте-ка лучше я расскажу вам историю из прошлого, старина Давным-давно жил да был человек, которого все звали Генералом, потому что он, мать его, и был генералом, великим человеком, не чета вам, сэр, безвольно гниющему в этой выгребной яме сутки напролет. Да вы и задницу себе подтереть не можете, не то что войском командовать!
Он разжал рот старика. Тот больше не издавал ни звука.
— Хорошо. Тот Генерал... Я не о вас. Не хочу оскорблять его сравнением с вами. Тот, другой Генерал командовал войсками Республики Красной Долины. Кучки провинций и свободных городов, вдохновившихся грандиозными идеями. Это было очень давно. Наверное, несколько десятилетий назад. Я сам тогда был почти еще мальчишкой.
Кридмур попробовал спьяну считать на пальцах.
Генерал наблюдал за ним.
— Да... Мальчишкой. Только недавно прибыл на Запад из Ландроя. Я не участвовал в ваших сражениях. Честно говоря, я тогда был пацифистом, изредка агитировал за Братство Бессребреников, или Освободительное движение, или...
Он снова умолк. О времени, проведенном в Освободительном движении, впоминать не хотелось.
— Да. Тогда я был другим человеком. Я читал в газетах о вашем кровавом завоевательном походе на юг, недоверчиво щелкал языком, мотал головой и говорил: «Какие дураки! Насилием ничего не решить!» Теперь я понимаю, что ошибался. Такой умный человек, как вы, сэр, должен оценить всю иронию ситуации... — Он пододвинул себе кресло, сел лицом к генералу. — Вы были великолепны, сэр! — Он наклонился к нему. — За что вы там сражались-то? За независимость от Стволов, Линии и всех деспотических сил? За конституционного самоуправление и разделение власти? За права свободных землевладельцев? За добычу и трофеи? За добродетели? За просвещение? За женщин и вино? Или за искусства ради искусства? Я забыл. Разве это важно? Если это важно, можете ответить на мой вопрос сэр. Сегодня погибли мои друзья, и причина их смерти мне не известна, если у нее вообще была причина. Говорите!
Он принялся считать на пальцах, держа руку перед лицом Генерала.
— Сперва вы завоевали Морган, потом Ашер, потом Лудтаун, а потом...
Пальцев не хватило.
— А потом все земли между Морганом и Дельтой. Кажется, вы сражались за Президента. Или за Парламент, или что-то подобное, не подскажете за что именно? Я больше не слежу за политикой, да и на детали у меня память слаба. Все это теперь прах, сэр, как и вся ваша Республика.
Генерал отвернулся к окну.
Кридмур схватил его за подбородок и развернул обратно:
— К черту политику! Сражения я помню лучше. Ваш старший сын погиб на холме Хекмана от ранения в живот, погиб прежде, чем подошло подкрепление. Не зря ли он погиб? Не зря? От Глорианы до Победы и Харроу-Кросса по земле продвигалась Линия. И крались во мраке Стволы. Ваша маленькая республика, сэр, не могла устоять перед двумя могучими силами, меж которых оказалась зажата. Но потом было ваше последнее великое сражение. В долине Блэккэп вам удалось сдержать натиск Линии. Вы загнали три дивизиона линейных в эту ядовитую ловушку, полную грязи, мерзких смертоносных цветов, источающих сладкий запах, и залили долину кровью. Вы сполна напоили долину кровью! Разве вы не гордитесь этим? Говорят, если бы у вас были лошади, вы смогли бы выбраться даже оттуда и спасли бы ваше войско. Но никто не прислал вам на помощь кавалерию, поэтому ваша мечта утонула в крови. Там погиб ваш старший сын, верно? Отвечайте, черт возьми, а не то я сверну вашу тонкую стариковскую шею! В той долине сочилась кровь, хлюпала грязь и стонали смертельно раненные. Мне очень интересно узнать, как вы оттуда выбрались. Если бы вам удалось спасти свое войско — вероятно, вы смогли бы повторить этот фокус снова и снова. Кто знает? Возможно, вам удалось бы сдержать Линию. Теперь в Красной Долине станция. Аркели. Молодая, но свирепая. Это вас не печалит? — Кридмур давно отпустил лицо генерала. Глаза старика бесцельно блуждали. — Вы жили, чтобы сражаться и побеждать, а потом проиграли раз, второй и, наконец, пав жертвой психобомб, оказались здесь и превратились в животное. Зачем вы понадобились моим хозяевам — я не могу даже представить. Что вам известно? Что вы знаете? Мы планировали доставить вас в наше укрытие, где вас смогли бы спокойно допросить девочки из «Парящего Мира». Вам бы это понравилось. Но теперь мы в осаде. Без вас я еще мог бы сбежать. Я стар, но быстр. Но с вами... это невозможно. Я здесь застрял. Я в ловушке. А вы знаете, как я ненавижу попадать в ловушки? Я просто сойду с ума. Такие дела...
