В седьмом иннинге Маркус, номер 19, вступил в игру правым аутфилдером. Кто-то ему крикнул, он осклабился в ответ, сделал танцевальное па. Он вильнул задом, как в танце хула, его лицо под козырьком кепки было темное и маленькое.

К нему полетел мяч, он его прозевал, бэттер отбил второй мяч. Кто-то засвистел. Он выставил средний палец, свистки сделались громче. Он поймал простой мяч, кто-то нарочито захлопал. На исходе девятого иннинга он ждал в зоне бэттера своей очереди отбивать.

— Давайте спустимся к ограждению, посмотрим поближе, — сказал Бобби Андес.

Они пробрались сквозь небольшую толпу к ограждению. Смотрели на номер 19 — он повихлял ногами, попинал и поковырял землю, махнул битой и наставил ее на питчера. Зубы и глаза — белые пятнышки на румяном лице. Типаж тот, это видно. Он пропустил бол и три страйка, ни разу не махнув битой, и цеплялся к каждому слову судьи. Тони Гастингс пытался разглядеть выражение его лица. Мужчина пошел назад на скамейку, крича кому-то на трибуне. На секунду он остановился с битой в руке. Его слова прорвали внезапную тишину.

— Иди на хер, говнюк.

Из-за ограждения Тони Гастингс смотрел на его профиль — он сел на скамейку и сделал большой глоток воды из бутылки. Снял кепку и провел рукой по голове. Высокий лоб, лысина до макушки.

— Похож, — сказал Тони.

— Уверены?

— Я бы хотел посмотреть получше.

— Погодите.

Игра кончилась, толпа поредела и рассыпалась, болельщики смешались с игроками и начали расходиться. Тони Гастингс пошел за Бобби Андесом к скоплению людей вокруг команды «Шевроле». У Бобби Андеса был бейсбольный мяч. Он подошел к питчеру «Шевроле».

— Мистер Казьмински, не подпишете вот мяч моему сыну?

Казьмински, высокий, юный, удивленный, засмеялся и сказал:

— Ну конечно, с удовольствием.

Тони Гастингс посмотрел на Рэя рядом. Он стоял один, рассеянно глядя на дорогу, перчатка повисла вдоль ноги, кепка в руке. Он жевал, кадык ходил туда-сюда. Он словно не знал, чем себя занять. Он долго так стоял, и Тони смотрел на него. Он повернулся. Тони заглянул ему прямо в лицо, их глаза на миг встретились, для Тони — потрясение, но Рэй ничего не вспомнил. Он посмотрел на группу вокруг Казьмински, сплюнул и отвернулся. Потом медленно пошел к дороге.

— Ну?

— Это он, — сказал Тони Гастингс.

7

Они подобрались к Рэю вплотную, Сьюзен увлечена, к концу главы она уже почти забыла о настороженности, возникшей, когда Тони обсуждал с Франческой смертную казнь. На вопрос о мести ответ самой Сьюзен прост; я убью любого, кто причинит вред моим детям. Сажайте потом в тюрьму. Преследование Рэя — это ровно то, чего Сьюзен хочет, это ее будоражит. Она надеется, что ей не подсовывают чуждые ей убеждения.

Ночные животные 18

Они смотрели, как Рэй Маркус садится в свою машину за третьей базой — грязный зеленый пятнадцатилетний «понтиак».

— Посмотрим, куда он, — сказал Бобби Андес.

Они сели в машину Тони Гастингса, стоявшую неподалеку.

— Я поведу, — сказал Андес.

На повороте на главную дорогу был затор, машина Рэя остановилась впереди. Они поехали за ним в Хэкспорт, отставая на две машины. Подождали, пока он остановится у винного магазина и выйдет с шестеркой пива, и смотрели, не трогаясь с места, как он проехал еще два квартала и повернул направо.

— Он едет домой, — сказал Бобби Андес. — Поехали.

Они доехали до места, где он поставил машину — у пожарной колонки на узкой односторонней улице, сплошь заставленной машинами. Номер 19 шел по левому тротуару с упаковкой пива и своей бейсбольной перчаткой. Вдоль улицы стоял ряд белых домиков на две семьи. Андес ехал рядом с ним, их разделяли припаркованные машины. Он высунулся в окно:

— Эй, Рэй.

Рэй посмотрел на него.

— Куда идешь?

Он остановился, ничего не сказал.

— Чего делаешь?

Рэй стоял на месте за разделявшей их машиной, выпучив глаза.

— Подойди, я хочу с тобой поговорить.

— О чем?

— Хочу задать тебе несколько вопросов.

— Иди на хер. — Он отвернулся и пошел дальше.

— А ну-ка посмотри на меня. Не заставляй меня выходить.

Мужчина снова остановился.

— Ты кто вообще такой?

Бобби Андес выставил в окно ламинированную карточку. Другую руку он держал в пальто.

Рэй издали сощурился на документ, который держал Бобби. Он оглянулся. Переступил с ноги на ногу.

— Что это?

— Подойди посмотри.

Он подошел, медленно, между машин к окну Бобби, нагнулся, взглянул. Взглянул еще раз на Бобби Андеса в темных очках, на сумрачное лицо под шляпой. Тони Гастингс смотрел на Рэя — вблизи, ближе, чем когда-либо.

— В чем дело-то?

— Несколько вопросов. И все. Садись назад.

— Зачем? Я ничего не сделал.

— А я не говорил, что сделал.

— Тут спроси, — сказал Рэй.

— В машине. Ладно?

— Ладно-ладно! — Он передернул плечами, как будто делая Бобби Андесу одолжение, и открыл дверь машины Тони. Бобби Андес вышел и сел к нему на заднее сиденье.

— Вы ведите, — сказал Андес Тони.

С заднего сиденья Андес сказал Тони, куда ехать. Они поехали вниз по улице.

— Где живешь, Рэй? — спросил он.

— Тут прямо, — сказал Рэй, глядя на белый домик с двумя дверями и двумя почтовыми ящиками на крыльце. Когда они проехали его, он вытянул длинную шею, чтобы посмотреть еще. Тони вдруг стало его жалко.

— Несколько вопросов, чтобы нам помочь, — сказал Андес. — Поверните направо, Тони.

Они проехали два-три квартала по Хэкспорту и выехали на главную дорогу через долину, где указатели направляли на Топпинг (10 миль), Бэр-Вэлли (25 миль) и Грант-Сентер (40 миль).

— Один живешь, Рэй?

— А тебе что?

— Не важно.

— Не один я живу.

— Я знаю. Ты живешь с женщиной.

— Так чего спрашиваешь?

— Женат?

— Еще чего.

Бобби Андес рассмеялся. Тони за рулем не видел лица Рэя. Он ощущал присутствие большой бейсбольной формы на заднем сиденье. В зеркале он видел только кепку. Он почувствовал неприглядную ответственность: этого человека, правого аутфилдера, взяли и мучают из-за меня.

— Я почему с тобой поговорить хочу — у нас в Грант-Сентере твой друг, может, ты нам с ним поможешь.

От Рэя ни слова.

— Зовут Лу Бейтс, он в тюрьме, ты, может, слышал. Вообще-то два друга, только второй мертвый. Стив Адамс, ты его знаешь.

— Никогда ни о том, ни о другом не слышал.

— Забавно, — сказал Бобби Андес. — Ты точно никогда не слышал о Лу Бейтсе?

— Никого с таким именем не знаю.

— Может, ты его под другим именем знаешь. Подумай. По крайней мере, ты слышал, за что он в тюрьме.

— Не-а, за что?

— Слыхал про ограбление супермаркета в торговом центре Бэр-Вэлли? Должен был слышать, там парня убили.

— Чего ты меня спрашиваешь? Ничего я об этом не знаю.

— Говорю же, странно. Вот ребята говорят, ты и эти двое были большие друзья.

— Что за ребята?

— Ребята. Знаешь местечко в Топпинге под названием «Герман»?

Долгое молчание, прежде чем Рэй сказал:

— Да.

— Знаешь? Хорошо. Часто там сидишь?

— Да нет. Так, иногда.

— Но ты же там с кем-то сидишь?

— Это не значит, что я знаю, кто это.

— Да? А ребята говорят, ты сидел в «Германе» вот как раз с Лу Бейтсом и Турком Адамсом. Знаешь об этом?

Снова долгое молчание Рэя.

— А, значит, вот они кто?

— Думаешь, я поверю, что ты не знал, кто они?

От Рэя нет ответа. В машине тишина, в окна дует ветер, длинная прямая дорога через новенькие зеленые поля по ложу долины между кряжей. В Топпинг, потом в Бэр-Вэлли, с Рэем. Тони Гастингс не должен забывать свою ненависть — этот человек уже почти год не выходит у него из головы.

Рэй сказал:

— Чего ты от меня хочешь?

— Пока что просто задать несколько вопросов.

— Я ничего не сделал.