Саныч говорил много, делая акцент – как он страдает от этого и что не ожидал, что его будут ТАК проверять. Взвинтился, как будто я пограничник, выискивающий у него в заднем проходе героин.

Я смотрела на галстук Александра Александровича в красный горох на черном фоне. До чего же дурацкий галстук! Потом представила, что между нами водопад с водой – в какой-то психологической книге вычитала, что это помогает не впитать в себя негативные эмоции собеседника.

Когда Саныч закончил изрыгать свои обидные слова, в изнеможении плюхнулся на стул.

– Не думала, что первая неделя моей работы вызовет столько эмоций, – тихо сказала я и мельком взглянула на Евгения Александровича, чтобы посмотреть на его настрой.

Конечно, я понимала что он, скорее всего, примет сторону Саныча, но заметила улыбку на лице Евгения Александровича – похоже он услышал мои слова сказанные во вселенную.

Я решила внести немного ясности, стараясь говорить четко и сдержанно:

– Александр Александрович, отвечу сразу на ваш «главный» вопрос – никто не собирается занимать ваше место. Даже если мне предложат огромный оклад, а мне не предложат, – улыбнулась я, – то я все равно не пойду на ваше место, так как мне это не интересно. Я хотела с вами обсудить несколько моментов, и может быть, вам бы они показались стоящими. Я вам не враг, а помощник. Моя цель оптимизировать работу вашего отдела и сделать ее более качественной и удобной. Меня для этого наняли, а не для того чтобы сместить вас на посту. – Закончила я.

– Слушай, Саныч, Дина Владимировна права. Давай для начала я посмотрю ее предложения, а потом мы их обсудим с тобой, – сказал Евгений Александрович. – Дина Владимировна вы можете идти, – обратился он ко мне.

Я расстроенная побрела к своему кабинету. День только начался, а настроение уже испортили. Сердце готово было выпрыгнуть из груди из-за необоснованного волнения и обострившейся аритмии.

Зайдя в свой кабинет, увидела, что карта мира, которая висела над моим столом, с одного угла отошла. Поискав вокруг, обнаружила отвалившуюся кнопку. Чтобы все восстановить, нужно было залезть на стол, я покосилась на дверь – вроде бы никто не должен зайти, и я быстренько смогу все поправить. Сняв туфли на каблуке, я вскарабкалась на стол, но моего роста было недостаточно, чтобы дотянуться до угла карты и мне пришлось встать на носочки. За своим увлекательным занятием я не услышала, как кто-то зашел в кабинет.

– Вам помочь? – громко сказал Евгений Александрович.

От испуга я подпрыгнула, и, потеряв равновесие, чуть не упала с высоты стола. Карта безнадежно обрушилась. Евгений Александрович подхватил меня за бедра, я бы даже сказала, очень откровенно схватил за нижнюю часть спины, и поставил на пол. Не отпуская рук, он по-хозяйски прошелся ими верх по моему телу и остановился на талии.

Мужчина был так близко, что у меня перехватило дыхание. Странные ощущения, и вообще, почему он меня лапает? Без туфлей, я оказалась ниже его на голову, так что мой нос был на уровне его плеч. Я подняла голову и посмотрела ему в лицо. Взгляд его темно-серых глаз меня смутил, и я залилась краской. Мне хотелось, чтобы он уже отошел от меня на шаг, и одновременно хотелось положить голову ему на грудь и прижаться всем телом, чтобы чуть-чуть согреться его теплом. О чем я вообще думаю?! От этих ощущений, я начала на себя злиться.

– Я уже не упаду и меня можно отпустить. – Немного грубее, чем планировала, сказала я.

Евгений Александрович как очнулся от моих слов и отскочил.

– Извините, – пробормотал он и пошел к выходу.

– Евгений Александрович, вы что-то хотели? – остановила я шефа, быстро обувая туфли.

– Я хотел поговорить про Саныча и извиниться за него, но зайду позже.

Уже в дверях он обернулся и сказал:

– Я пришлю человека – он повесит вам эту карту. Не нужно больше так делать.

Я кивнула в знак согласия. Мне было жуть как неловко. И зачем вообще я полезла на этот дурацкий стол? Хорошо, что сегодня на мне платье чуть ниже колен, еще не хватало, чтобы он заглянул туда, куда не положено.

Меня пробивала дрожь и я села за стол. И обхватила голову руками.

«Дура, дура! Что за нелепая ситуация? Боже, как стыдно!» – я покачала головой, не отпуская ее из рук.

Сердце бешено колотилось, я отогнала от себя мысли о прикосновениях Евгения Александровича, которые так взбудоражили мое подсознание. Я вообще уже больше пяти лет запретила себе даже думать о других мужчинах, пока у меня были отношения с Владом. И вот теперь я и от него сбежала. Влад старше меня почти на двадцать лет и он женат. Да, скорее всего многие посчитают меня безнравственной, но я любила… люблю… этого человека. Еще прошло мало времени, чтобы говорить о своих чувствах в прошедшем времени. Я ему посвятила десять лет своей жизни – полностью отдавая себя и ничего не требуя взамен. Хотя он мне дал многое. Все, что я представляла из себя в настоящем – это он из меня слепил за эти десять лет. Я была совсем юной двадцатилетней девчонкой, когда мы в первый раз с ним встретились.

Меня устраивала моя жизнь – все дни напролет проводила на работе рядом с Ним, а выходные в одиночестве, так как он был обязан быть с семьей. Поначалу меня это обижало, но потом я полюбила одиночество, когда в тишине можно посмотреть какую-нибудь мелодраму и никого не стесняясь плакать над сюжетом. Или все дни и ночи напролет читать захватившую с первых страниц книгу. Иногда я ездила к маме помочь по хозяйству, иногда к сестре с племянницей.

Единственная разница, которая была между нами – Влад всегда был у меня на первом месте, а я у него после семьи. Я бежала к нему по первому его зову, а он отдавал мне те крохи, что оставались после близких ему людей.

И может быть это продолжалось бы еще много лет, но в один день все изменилось. Когда после очередного приступа аритмии я была вынуждена позвонить в скорую помощь, так как уже не могла дышать. После обследования выяснилось, что из-за продолжительной ангины, перенесенной на ногах, у меня образовался порок сердца и при каждом волнении или излишней физической нагрузке, у меня начинался приступ, который мог меня убить.

В принципе, я могла жить как обычные люди, НО с большим списком ограничений. Я никому из родственников об этом не сказала – терпеть не могу, когда меня жалеют, да и не время еще, но кардинально решила изменить свою жизнь. Или может мне просто захотелось сбежать от Влада и от моих родных в другой город, чтобы они уже могли потихоньку привыкать жить без меня. Я была как бомба замедленного действия, если рванет, то заденет всех – особенно тех, кем я дорожу.

И вообще я была не уверена, окажусь ли я нужна кому-нибудь такая, больная. Особенно Владу. Ведь хорошая любовница – это здоровая любовница, которая ни на что не жалуется. Никому не нужны наши болячки, а высказывая их вслух, мы только раздражаем ими окружающих. Это я быстро усвоила, поэтому лишний раз старалась не говорить о проблемах со здоровьем, даже тогда, когда у меня просто болела голова.

Первым делом я сменила работу, и мне повезло найти новую в том городе, где живет мой любимый врач. Точнее я искала в первую очередь работу в этом городе. Так как постоянные приезды меня очень утомляли, а в больницу мне приходилось ездить чуть ли не на каждой неделе. И получилось очень замечательно – одним выстрелом убила двух зайцев – сменила и работу, и город проживания.

Мой врач оказался единственным, кто за те полгода, что мне поставили диагноз – смог подобрать мне терапию, от которой я могла нормально жить – без ночных просыпаний в холодном поту от приступов удушья или кошмаров, или постоянного упадка сил, когда даже руку поднять не выносимо сложно.

Да и оклад для меня был очень важен, так как на постоянные обследования и лекарства у меня уходило много денег, и ничего не получалось отложить для родственников на черный день. Черный день … смешно и грустно одновременно …

После таких размышлений, я переоделась в рабочий комбинезон, который оказался на размер больше и пошла на производство, расположенное в ста метров от данного здания. Уже несколько дней прошло, а я никак не могу совладеть с коллективом, который смотрит на меня волком. И все из-за Саныча – вообще немыслимо, как он мог подумать, что я мечу на его должность?