– Я думал, что мне, гм, разумнее заняться чем-нибудь другим.

– Вместо того, чтобы все утро блевать в раковину. Хороший выбор.

– Я все еще жду, когда мобильный оператор выдаст мне детализацию разговоров Готта. А пока вот тебе кое-что занятное – выловил в «Гугле». В мае о Готте писал «Хаб мэгэзин». Статья была озаглавлена: «Мастер охотничьих трофеев: интервью с бостонским таксидермистом».

– Да, я видела копию этого интервью – висит в рамочке у него в доме. Оно про охотничьи приключения. Об охоте на слонов в Африке, на лосей в Монтане.

– Ты бы почитала комменты к этой статье. Это на веб-сайте журнала. Он явно вывел из себя травоядных – так Готт называет противников охоты на животных. Вот один из комментов от Анонима: «Леона Готта нужно подвесить и выпотрошить – сие вонючее животное вполне этого заслужило».

– «Подвесить и выпотрошить»? Это похоже на угрозу, – заметила Джейн.

– Может, кто-то ее и реализовал.

Когда Джейн увидела то, что лежало на прозекторском столе в морге, она чуть не повернулась и не ушла. Даже резкий запах формалина не мог заглушить вонь внутренностей, выложенных на металлическом столе. Маура не надела защитный капюшон, только обычный респиратор и пластиковый лицевой щиток. Она так сосредоточилась на интеллектуальной загадке, которую поставили перед ней эти внутренности, что даже не чувствовала запаха. Рядом с ней стоял высокий мужчина с седыми бровями – Джейн не узнала его. Мужчина, как и Маура, с любопытством рассматривал набор внутренностей.

– Начнем-ка с этого большого сосуда, – сказал он, перебирая внутренности руками в перчатках. – Мы здесь имеем слепую кишку, восходящую кишку, поперечную ободочную кишку, нисходящую кишку…

– Но у нас нет сигмовидной кишки.

– Верно. Прямая кишка есть, а сигмовидной нет. Это наша первая ниточка.

– И в этом отличие от другого образца, в котором сигмовидная кишка есть.

Мужчина удовлетворенно хохотнул:

– Я очень рад, что вы пригласили меня посмотреть. Нечасто приходится видеть что-либо столь захватывающее. За эту историю меня будут несколько месяцев бесплатно кормить обедом.

– Не хотела бы я стать слушательницей такого обеденного рассказа, – заметила Джейн. – Думаю, именно это в древности называли гаданием по внутренностям.

Маура повернулась к Джейн:

– Мы сравниваем два набора внутренностей. Это профессор Гай Джибсон. А это детектив Риццоли, отдел по расследованию убийств.

Профессор Джибсон безразлично кивнул Джейн и снова вернулся взглядом к внутренностям, которые явно казались ему гораздо более привлекательными.

– Профессор по какой дисциплине? – спросила Джейн, по-прежнему стоя вдали от стола. От запаха.

– Сравнительная анатомия. Гарвард, – ответил он, не глядя на нее, сосредоточившись на содержимом сосуда. – Этот второй набор внутренностей – тот, что с сигмовидной кишкой, – насколько я понимаю, принадлежит жертве? – спросил он у Мауры.

– Похоже, что так. Рассеченные края совпадают, но нам нужно провести анализ ДНК, чтобы быть уверенными.

– Если мы теперь обратимся к легким, то я могу указать на некоторые вполне очевидные ниточки.

– Ниточки, которые ведут куда? – спросила Джейн.

– Они ведут к тому, кому принадлежал первый комплект легких. – Джибсон взял одну пару легких, подержал их секунду, потом положил и поднял второй комплект. – Размеры близкие, и я предполагаю, что приблизительно равными были массы тела.

– Судя по водительским правам жертвы, в нем было росту пять футов и восемь дюймов, а веса сто сорок фунтов.

– Что ж, возможно, это его легкие, – сказал Джибсон, глядя на легкие, которые держал в руках. Потом он положил их и взял другую пару. – Вот эти легкие интересуют меня куда больше.

– И что в них такого интересного?

– А вы посмотрите, детектив. Только вам нужно подойти поближе.

Подавляя тошноту, Джейн приблизилась к мясницкому набору потрохов, разложенных на столе. Отделенные от своих владельцев, эти внутренности казались Джейн одинаковыми, состоящими из тех же взаимозаменяемых деталей, какие были и у нее. Она вспомнила постер «Видимая женщина», висевший в классе биологии, – на нем были показаны органы в их анатомическом месте. Уродливая или прекрасная, каждая женщина представляла собой набор органов в оболочке из плоти и костей.

– Вы видите разницу? – спросил Джибсон. Он показал на первый комплект легких. – У левого легкого верхняя доля и нижняя доля. У правого есть верхняя, нижняя и еще срединная. Что это дает нам в сумме?

– Пять, – ответила Джейн.

– Это обычная человеческая анатомия. Два легких, пять долей. А теперь посмотрите на другую пару, найденную в том же мусорном бачке. Она приблизительно такого же размера и веса, но тут есть существенная разница. Вы ее видите?

Джейн нахмурилась:

– Здесь больше долей.

– Чтобы быть точным, две лишние доли. У правого легкого – четыре, у левого – три. Это не анатомическая аномалия. – Он помолчал. – А значит, эта пара легких принадлежит не человеку.

– Почему я и позвала профессора Джибсона, – пояснила Маура. – Чтобы он помог мне понять, с каким видом мы тут имеем дело.

– Это какое-то крупное животное, – сказал Джибсон. – Размером, я бы сказал, с человека, если судить по сердцу и легким. Теперь посмотрим, найдем ли мы ответ в печени. – Он перешел к дальнему концу стола, где рядом лежали две печени. – У первого образца есть правая и левая доли. Квадратная доля и хвостатая доля…

– Вот эта – человеческая, – сказала Маура.

– А другой образец… – Джибсон взял вторую печень, перевернул, чтобы рассмотреть противоположную сторону. – У нее шесть долей.

Маура взглянула на Джейн:

– И опять – не человеческая.

– Значит, у нас имеется два комплекта внутренних органов, – подытожила Джейн. – Один, как мы предполагаем, принадлежит убитому. А другой… кому? Оленю? Свинье?

– Ни тому и ни другому, – сказал Джибсон. – Судя по отсутствию сигмовидной кишки и наличию шестидольной печени, я предполагаю, что эти внутренности принадлежат члену семейства Felidae.

– Что означает…

– Семейство кошачьих.

Джейн посмотрела на печень:

– Похоже, довольно крупная киска.

– Семейство кошачьих обширно, детектив. В него входят львы, тигры, пумы, леопарды и гепарды.

– Но на месте преступления не было обнаружено никаких кошачьих туш.

– А в холодильнике вы проверяли? – спросил Джибсон. – Не нашли мяса, которое не смогли идентифицировать?

Джейн издала нервный смешок:

– Мы не нашли никаких тигриных стейков. Да и кто бы их стал есть?

– Я знаю, что существует рынок экзотических продуктов. Чем необычнее, тем лучше. Люди готовы платить за обед из чего угодно – от гремучей змеи до медведя. Вопрос в том, откуда взялось это животное. Велась ли охота на законных основаниях. И почему, черт побери, его выпотрошили в бостонском доме?

– Он был таксидермистом, – сказала Джейн и посмотрела на тело Леона Готта, лежащее на соседнем столе. Маура уже поработала скальпелем и медицинской пилой, и в стоящем поблизости ведерке с консервантом спал мозг Готта. – Он, вероятно, выпотрошил сотни, а может, тысячи животных. Видимо, даже не подозревал, что кончит как они.

– Вообще-то, таксидермисты работают с телами совсем иначе, – сказала Маура. – Я поискала вчера вечером и узнала, что таксидермисты, имеющие дело с большими животными, предпочитают не потрошить их перед снятием шкуры, потому что телесные жидкости могут испортить мех. Первое рассечение они делают вдоль позвоночника, снимают шкуру одним целым. Так что удаление внутренностей должно было происходить после снятия шкуры.

– Очаровательно, – подхватил Джибсон. – Я этого не знал.

– У вас есть доктор Айлз. У нее в голове полно всяких забавных фактов, – сказала Джейн. Она кивком показала на тело Готта: – Если уж мы заговорили о фактах, ты выяснила причину смерти?

– Кажется, да, – сказала Маура, стягивая окровавленные перчатки. – Обширные повреждения лицевой части и шеи, нанесенные животными, затрудняли выявление прижизненных травм. Но рентгенограмма позволила получить некоторые ответы. – Она подошла к экрану компьютера, прощелкала ряд рентгеновских изображений. – Никаких посторонних предметов, ничего, что указывало бы на применение огнестрельного оружия, не обнаружилось. Но вот что я нашла. – Она показала на изображение черепа. – Повреждение очень незначительное, поэтому я не выявила его пальпацией. Продольная трещина теменной кости. Череп и волосы жертвы, возможно, несколько смягчили удар, и поэтому мы не выявили деформации при осмотре, но наличие трещины говорит о значительной силе удара.