Не успел он договорить, как цилиндр накренился и, придя в движение, медленно сделал пол-оборота; так медленно, что Кулл понял: долго в напряжении им не удержаться. Когда они подберутся к самому верху и пол станет потолком, они рухнут друг на друга.

Но, прежде чем цилиндр завершил пол-оборота, раздался гул, затем оглушительный грохот, и сквозь трубу пронеслась целая туча пыли, запорошившая глаза. Цилиндр так стремительно сорвался с места, что Кулл сначала даже не понял, что произошло, пока тот не сделал еще два или три оборота. Сейчас цилиндр вращался так быстро, что Кулл, похоже, проскакивал одну и ту же точку каждую секунду. Во всяком случае, так казалось. По-настоящему, у него не было точки отсчета, как не было и ясного представления о ходе времени. Он знал лишь одно: труба вращалась с такой огромной скоростью, что центробежная сила буквально приклеила людей к металлу и не давала им шевельнуть ни рукой, ни ногой, даже если бы они захотели.

Что произойдет, если они вдруг столкнутся с предметом, который несется с той же скоростью? Разобьются вдребезги. Крошево костей, раздавленная плоть и невыносимая боль, кровь, брызжущая из порванных вен и артерий.

Неожиданно до Джека дошло, что он больше не чувствует ни тряски, ни характерных раскачиваний цилиндра, когда тот набирал скорость. Кружение стало плавным, словно в воздухе.

Повернув голову, Кулл глянул на отверстие и сначала ничего, кроме пыли, не увидел. Глаза щипало так, что: выступали слезы Затем подул невесть откуда взявшийся ветер, и на несколько секунд пыль исчезла; Первым, что увидел Джек, были серовато-бурые облака, теснившиеся, казалось, повсюду.

То, что потом предстало перед ним, было трудно постичь умом: настолько все оказалось неожиданным, чужим.

Наконец он понял, что к чему. Теперь он знал, что движение цилиндра казалось плавным, как по воздуху, потому, что именно в воздухе они и находились.

Облака пыли на мгновение разошлись, и в разрыве Кулл увидел землю. Вернее, сферу, образующую стены их мира, барьеры между ним и межзвездным пространством. Поверхность сферы очистилась от песка, камней и туннелей, которые толстым слоем покрывали ее, я обнажилось сероватое непрозрачное вещество.

Где же слой песка и камней, что некогда составлял почву? Исчез. Унесло в атмосферу, совсем как цилиндр.

Очевидно, сфера каким-то способом, с помощью какого-то немыслимо титанического усилия получила ускорение. Потом так же быстро и так же немыслимо движение замедлили; возможно, даже полностью остановили. И кремневый слой на внутренней поверхности сферы, и все жившие на ней, и дома — все это слезло, словно старая кожа.

Сорвалось с поверхности и теперь летает. И если то, что Кулл подозревает, правда, то обратно никогда ничего не упадет. Ведь если сфера перестала вращаться, а центробежная сила, которая, по его давнему предположению, представляла собой силу тяжести, исчезла, цилиндр и миллионы других материальных объектов, которые носятся сейчас в атмосфере, назад не вернутся.

А они трое будут лететь, пока не столкнутся с другим объектом. После чего, подчиняясь второму закону Ньютона, изменят направление полета, а их скорость замедлится или увеличится, поскольку результирующий вектор зависит от составляющих векторов двух или более объектов.

Со временем они будут лететь медленнее, так как находятся в плотной атмосфере, а не в разреженном космическом пространстве. Трение о воздух заставит цилиндр замедлить ход. Кулл только сомневался, окажется ли замедление достаточным. Летя по прямой, цилиндр рано или поздно врежется во внутреннюю стену сферы. И сидящие в нем разобьются.

Уже потом его слабеющий разум осознал, что они умрут задолго до того, как остановятся. Даже сейчас вращение отгоняло кровь от передней части мозга и передней части тела. Кулл постепенно угасал, сознание тускнело. Вскоре он лишится чувств; потом мозг, испытывая кислородное голодание, умрет; дыхание прервется, и он…

Джек Кулл очнулся и понял, что они хоть на какое-то мгновение, но спасены. Цилиндр не вращался. Кулл лежал на полу, придавленный телом Филлис, ноги Федора касались его головы. Он увидел, как веки Филлис затрепетали. Голубые глаза уставились на Джека.

— Что случилось? — чуть слышно проговорила она, с трудом ворочая языком. Как и у Кулла, в горле у нее пересохло и саднило от пыли.

— Что-то мешает нам вращаться.

Внутри цилиндра было сумрачно, но не пыль застила свет. С обоих концов к путешественникам подползали буроватые полустуденистые волокна неизвестного вещества. Поначалу Кулл не узнал его. Но когда масса приблизилась настолько, что ее удалось потрогать, а потом осторожно попробовать на вкус, он вспомнил, что это.

— Мы застряли в манной туче, — сообщил он. — Должно быть, мы врезались в нее, когда она только начинала формироваться. Она совсем мягкая, вот почему нас так плавно остановило. — Кулл коротко и нервно засмеялся. — Теперь у нас новая забота: как бы тут не задохнуться.

— Может, нам удастся проесть ход наружу? — пробормотал Федор.

Джек Кулл расхохотался. Он хохотал и никак не мог остановиться.

Филлис села и что есть силы ударила его по щеке. Результаты этого действия ошеломили и испугали обоих. Ударив Кулла, Филлис оторвалась от пола и, перевернувшись в воздухе, натолкнулась на стенку. Потом отскочила и стала яростно извиваться, пытаясь встать на ноги. Однако все усилия привели к тому, что женщина перевернулась вверх тормашками и поплыла по направлению к манне на другом конце цилиндра.

Кулл удивился не меньше, хотя и должен был этого ожидать. Сила удара на несколько дюймов оторвала его от пола и отбросила в противоположную от Филлис сторону. Он медленно заскользил в воздухе, пока не воткнулся задом в манну на другом конце.

— Мы в невесомости, — сообщил он. — Федор, двигайся очень медленно! А ты, Филлис, перестань сопротивляться! От этого только хуже. Кстати, спасибо! Ты избавила меня от истерики.

Он скривился от боли в одеревеневших мышцах. Голова страшно болела, словно по ней прошелся слон: на затылке сидела здоровенная шишка.

К тому времени манна так разрослась, что полностью забила оба конца цилиндра, и, не переставая увеличиваться в объеме, потащила Кулла и Филлис к центру цилиндра. Теплая студенистая масса поглотила руки несчастных и стала подбираться к лицу и плечам. Им ничего не оставалось, как только бить ногами по влажному желе, влекущему их друг другу навстречу.

Не вняв предостережению Кулла, Федор подпрыгнул, намереваясь поймать Джека, но взмыл вверх и с криком ударился головой о потолок. После чего по инерции отлетел к Куллу и тоже увяз. Теперь их обоих потащило навстречу Филлис.

Немного поупражнявшись, все трое убедились, что если все делать медленно, то можно контролировать свои движения. К счастью, ширина туннеля составляла футов двенадцать, так. что им удавалось продвигаться от стенки к стенке. Если один из них застревал посреди цилиндра, будучи не в силах дотянуться до стены, то другой, изловчившись, подталкивал его.

— Нам остается только надеяться, что манна перестанет прибывать, — произнес Кулл. — Кто бы мог подумать, что у нас ее окажется невпроворот?

— Разве нельзя откопать выход? — спросил Федор. — Можно задержать дыхание и попробовать выбраться. Уж лучше погибнуть при попытке спастись, чем просто сидеть да смерти дожидаться.

— Неужели ты не понимаешь? — возразил Кулл. — Ну докопаемся мы до выхода, а потом? Одно неловкое движение — и мы вылетим из этого цилиндра. И что тогда? Мы будем совершенно беспомощны, плавая внутри сферы, которая тянется на тысячи миль от края до края.

Филлис вздрогнула, словно от холода, хотя в цилиндре было жарко.

— Я не хочу болтаться в воздухе. Да я с ума сойду, если увижу под собой землю. Мне будет казаться, будто я все время падаю. Я не хочу вечно падать. Нет, я остаюсь. По крайней мере здесь как-то надежнее. Почти как дома.

— По-моему, манна перестала прибывать, — сообщил Федор. — Может, и хорошо, что мы не ударились в панику и не стали откапывать выход. Иногда лучше посидеть какое-то время и подумать. Со временем проблема решается сама собой.