- Давай пойдем им навстречу. Пойди, возьми у хозяина таверны какой-нибудь факел.
Аврелий со всех ног бросился в таверну, но, едва добежав до двери, резко остановился, прислушавшись. Где-то, совсем недалеко, послышались шаги и еще звуки, похожие на стоны. Аврелий побежал на звук. В нескольких сотнях шагов от таверны, он чуть не столкнулся с Цилией, поддерживающей, еле бредущую Танию.
- Что случилось? На Вас кто-то напал? Что с девочкой?
- Никто на нас не нападал! - Ответила Цилия. - Чем задавать вопросы, лучше помоги. Ей очень плохо!
Аврелий подхватил Танию на руки, и, дав Цилие немного отдышаться, понес девочку к таверне.
- Так что же произошло? - повторил юноша свой вопрос.
- Если бы я знала! Ее вдруг, будто парализовало. Я не знаю из-за чего, и ничем не могу ей помочь. Мой чемоданчик остался в павильоне в городе.
Навстречу из темноты выплыла грузная фигура Квинта.
- Что тут у Вас? - отдышавшись от быстрой ходьбы, спросил он у молодых людей.
- Девочке стало плохо. - Ответила Цилия. - Мне нужно срочно доставить ее домой для осмотра.
- Подожди, расскажи все по-порядку.
Продолжая идти к таверне, Цилия повторила свой рассказ Квинту.
- Похоже, Валтасар перестарался, - подумал Квинт, - не нужно было проводить ему глубокое сканирование мозга девочки. Хвала небу, что все обошлось. - А вслух произнес, - Успокойся, Цилия! Ей сейчас нужен покой, а до Царских садов слишком далеко. Тания не сможет ехать верхом. Давайте заночуем в таверне, а утром, если ей не станет лучше, наймем повозку и отвезем девочку в город.
- А если ей станет хуже? - Выпалила Цилия.
- Что-то мне подсказывает, что утром девочка будет совершенно здорова, но, если ты настаиваешь, Аврелий или Луций могут сейчас поехать в город и привезти твой чемоданчик.
- Я готов! - Тяжело дыша, ответил юноша.
- Вот и прекрасно! Донесешь девочку до таверны, и можешь отправляться в путь. А где, кстати, Луций? Что-то я его не вижу!
- Он в таверне, ждет нас к ужину. - Ответил Аврелий.
- Замечательно! Честно говоря, я изрядно проголодался,- открывая дверь в таверну, и пропуская вперед Аврелия с девочкой на руках, произнес Квинт.
Цилия постелила на одну из скамей свой плащ, и Аврелий осторожно уложил на него Танию. Девочка вся дрожала, как в лихорадке. К ней подошел Луций.
- Ого, да похоже, она подцепила какую-то местную заразу!- Воскликнул он.
- Успокойся, Луций!- ответил с порога Квинт. - Это не заразная болезнь. У девочки нет жара. Это совсем другое.
- Тебе-то откуда знать? - Сорвался Луций. - Ты что, врач?
- Нет, друг, я не врач, - спокойно ответил Квинт, - но если я говорю, значит, знаю, о чем говорю. Все, давайте ужинать! Завтра мы отправляемся в Мемфис, и нам нужно хорошенько отдохнуть. Эй, хозяин! - позвал Квинт суетящегося у очага хозяина таверны. - Найдутся в твоей таверне несколько комнат для усталых путников?
- Найдутся, благородный господин! - Ответил тот.
- Прекрасно, приготовь их для нас, - с деланным высокомерием ответил Квинт, бросая на стол горсть серебряных монет.
После ужина, Аврелий отнес Танию в одну из комнат, после чего отвел Квинта в сторону, и, переходя на шепот спросил:
- Так что же с девочкой, профессор?
- Валтасар просканировал ее. Я не думал, что могут быть такие последствия. Утром она будет совершенно здорова, и тебе нет никакой необходимости мчаться сейчас в город.
- Что сказал Валтасар?
- Это Темис, без всякого сомнения. У нее начинается мутация сознания. По себе знаю, насколько неприятный и болезненный этот процесс, но это не смертельно, и очень быстро проходит. Так что, готовьтесь. Завтра ничто нам не помешает отправиться в Мемфис. А сейчас, проследи, чтобы трактирщик покормил и напоил лошадей и иди спать.
Едва странные посетительницы покинули храм, жрица вышла из своего убежища за колонной. Она до сих пор не могла прийти в себя от только что разыгравшейся перед ее глазами сцены, не понимая, чем же так прогневила Артемис юная чужестранка. Девушка приблизилась к статуе богини и, опустившись перед ней на колени, стала шептать молитвы, восхваляющие силу, могущество и великодушие Артемис. В религиозном экстазе, юная жрица прильнула к холодному мрамору статуи, целуя ноги изваянию. Затем девушка поднялась на ноги, и, поспешно закончив уборку и затворив двери, удалилась в спальное помещение, чтобы с наступлением рассвета рассказать другим жрицам о чуде, которое ей довелось увидеть этим вечером.
Солнечный луч пробился через щель в ставне, закрывающем маленькое окошко, и скользнул по лицу Тании. Девочка потянулась и открыла глаза. Она с удивлением стала рассматривать незнакомое помещение, силясь вспомнить, как она здесь очутилась. Рядом, на соседнем ложе, накрывшись покрывалом, спала Цилия. Тания напрягла память, и перед ней начали всплывать странные события минувшего вечера. Она поднялась с постели, и тихонько, чтобы не разбудить подругу, вышла из тесной комнаты в общий зал таверны, где обнаружила Квинта, сидящего за столом, завтракавшего ароматным, только что испеченным хлебом с сыром, и запивая это сладким греческим вином, слегка разбавленным водой. Увидев Танию, он приветливо кивнул ей, приглашая присоединиться к нему. Девочка присела рядом, а Квинт, кликнув трактирщика, потребовал, чтобы тот принес для юной госпожи хлеба с сыром и молока. Вдохнув запах теплого хлеба, Тания почувствовала, что очень голодна, и с жадностью стала поглощать съестное, запивая парным молоком. Дав девочка поесть, Квинт поинтересовался ее самочувствием.
- Спасибо, господин, ответила Тания, - я себя чувствую очень хорошо. Вот только... ,- девочка запнулась на полуслове, не решаясь продолжить.
- Что только? - Переспросил Квинт, ласково поглаживая Танию по голове. Не бойся, расскажи мне, что тебя беспокоит.
- Я не знаю, не понимаю, - сбивчиво ответила девочка, - там, в храме, я вдруг, будто растворилась в густом тумане, а потом... Это было, как во сне, но это был не сон. Я видела...
- Что ты видела?
- Разное! И не просто видела, я ощущала запахи, прикосновения, слышала звуки. Все, как наяву. Люди, очень странные люди, одетые в одежды, сшитые из звериных шкур... Совсем черное небо и огромный шар в голубой дымке внизу... Удивительные дома, упирающиеся в небо со сверкающими стенами. Много домов... Странный зал похожий на театр, в каком дают представления актеры, но под прозрачной высокой крышей, и много, много молодых людей, юношей и девушек, и, будто я среди них. Все они внимательно слушают седовласого человека, стоящего посреди площадки внизу... Плита. Огромная черная плита, испрещенная странными значками...Еще лошади. Много лошадей. Они мчатся по широкой равнине... Я верхом на черной лошади, а рядом со мной скачет необыкновенно красивая, белокурая женщина, которая называет меня подругой... Еще красивый смуглокожий юноша. Он рядом. Пытается меня обнять и поцеловать... Еще женщина. Другая. Темноволосая. С золотым обручем на голове. Тоже очень красивая, но очень строгая. Она что-то говорит мне... Маленький мальчик. Он тянет ко мне руки, и, почему-то называет меня мамой. Еще многое другое... Будто я лечу, словно птица, а подо мною река, земля, горы... А потом вновь туман, сильная боль вот тут. (Тания прикоснулась указательным пальцем ко лбу) и все пропало. Я вновь очутилась в храме перед статуей Артемис. Что это? Ты можешь мне объяснить?
- Ничего страшного, дорогая, - тихим голосом ответил Квинт, - просто ты взрослеешь. Этого не надо бояться. Теперь подобные видения часто будут приходить к тебе. А когда ты станешь совсем взрослой, эти видения исчезнут. Останутся лишь воспоминания, много разных воспоминаний. Вот тогда я смогу сдержать свое обещание, и рассказать тебе о тебе самой то, о чем ты даже не подозреваешь.
Глава 19.
