Видя нежелание Англии и Франции сотрудничать с Советским Союзом в борьбе с фашистами, Сталин вынужден был принять меры по обеспечению безопасности своих границ. В августе 1939 года СССР заключил с Германией пакт о ненападении. Этот договор дал стране мир и возможность лучшей подготовки на случай, если на СССР будет совершено нападение. И Сталин, и Гитлер понимали, что договор - только отсрочка. Они были врагами, и война между ними была неизбежна. Велись переговоры и с Японией. В мае 1939 года Япония предприняла несколько провокационных вылазок на границе Монгольской Народной Республики, но в районе Халхин-Гола японо-маньчжурские войска были разбиты частями Красной Армии. 1 сентября 1939 года гитлеровские войска напали на Польшу. Война стала приближаться к границам Советского Союза. Как было согласовано в секретном протоколе с Германией, советские войска заняли Западную Украину и Западную Белоруссию. Были подписаны договоры с Эстонией, Латвией и Литвой о взаимопомощи. Финляндия отказывалась сотрудничать с СССР. Советские предложения об аренде определенной территории вдоль северного побережья залива и полуострова Ханко были ею отвергнуты. 30 ноября 1939 года началась война с Финляндией. Мировое общественное мнение было целиком на стороне финнов. Советский Союз исключили из Лиги Наций. Войска Красной Армии оказались плохо приспособленными к боям в условиях финского театра военных действий. Стояли сильные морозы. Маневренные действия войск ограничивал глубокий снежный покров. Сталин ясно увидел слабые стороны своей армии, но приказал провести массированное наступление, которое началось 11 февраля. 8 марта финны запросили мира, а через четыре дня в Москве был подписан мирный договор. После финской кампании Сталин сразу же сделал выводы. Все командиры должны изучать современное военное искусство. Были приняты новые военные уставы. Проходила и смена военачальников на высших должностях. Тимошенко стал наркомом обороны вместо Ворошилова. На должность начальника Генерального штаба был назначен Мерецков, которого через несколько месяцев сменил Жуков. В царской армии Жуков служил унтер-офицером. Хорошо зарекомендовал себя в боях на Халхин-Голе в 1939 году. Он был честным, способным человеком, резким по характеру. В годы Отечественной войны Жуков стал одним из выдающихся русских военачальников. Его отношения со Сталиным были часто бурными, но строились на взаимном уважении. Жуков никогда не ставил под сомнение авторитет Сталина и считал его мудрым руководителем, разбирающимся во всех вопросах, в том числе и военных. Легкие успехи Гитлера на Западе весной и летом 1940 года потребовали срочной подготовки СССР к активной обороне от агрессии, возможность которой возрастала с каждым месяцем. Особенно поразило русских поражение Франции и вступление немецких войск в Париж. Обеспокоенный таким развитием событий, Сталин осуществил оккупацию прибалтийских государств и заставил Румынию отдать Бессарабию и Буковину. Практически незамеченным в России в это время прошло событие, случившееся в Мексике, - смерть в госпитале Троцкого - убийство было организовано по прямому указанию Сталина. Отношения между Советским Союзом и Германией оставались формально корректными, но напряженность росла, особенно в первые месяцы 1941 года. Сталин сосредоточил все свои мысли и дела на том, чтобы избежать войны в 1941 году или оттянуть ее начало. Недоверчиво воспринимал он информацию западных правительств о подготовке Германии к нападению на Советский Союз. Чтобы скрыть подготовку к войне с Россией, немецкий генштаб разработал и осуществил многочисленные акции по распространению ложных слухов и сведений. Генерал Голиков, глава военной разведки, представляя Сталину отчеты о сосредоточении немецких войск на границе, обычно выражал мнение, что такая информация могла исходить от английской или даже может быть германской разведслужб. Вечером 21 июня Жукову позвонили из Киева и доложили, что к пограничникам явился немецкий перебежчик - фельдфебель, сообщивший, что немецкие войска начнут наступление утром 22 июня. Жуков сразу же позвонил Сталину и Тимошенко. Сталин вызвал их в Кремль. Он внимательно выслушал доклад Жукова. - А не подбросили ли нам немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? - спросил он. - Нет, мы думаем, что перебежчик говорит правду. Тем временем в кабинет Сталина вошли члены Политбюро. Сталин проинформировал их и спросил, что они думают. Ответа не последовало. Тогда Тимошенко представил проект директивы о приведении приграничных округов в полную боеготовность. Сталин, сделав некоторые поправки, передал директиву наркому для подписи. Передача директивы в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года. А в 4 часа утра началась война. Немецкие войска наступали по трем направлениям: группа "Север" - на Ленинград, группа "Центр" - на Москву, группа "Юг" - на Украину. Шестнадцать последующих месяцев принесли успехи немецким войскам; поражения, страшные потери и разрушения - русским.
24. Война. Месяцы отчаяния (июнь 1941 - ноябрь 1942)
24. Война. Месяцы отчаяния (июнь 1941 - ноябрь 1942)
К рассвету 22 июня 1941 года Тимошенко, Жуков и заместитель начальника Генерального штаба Н. Ф. Ватутин начали получать тревожные сообщения от командующих. Они докладывали об авиационных ударах и ждали конкретных указаний. Тимошенко велел Жукову позвонить Сталину.
Сталин выслушал доклад и предложил отдать войскам приказ об ответных действиях. Последовала продолжительная пауза, и было слышно, как Сталин дышит в трубку. Затем он приказал Жукову и Тимошенко приехать в Кремль и передать Поскребышеву, чтобы тот вызвал членов Политбюро. В 4.30 утра все собрались в кабинете Сталина. Он с побледневшим лицом стоял у стола, держа в руке незажженную трубку. Он был явно потрясен. После встречи с германским послом в кабинет торопливо вошел Молотов. Он доложил, что Германия объявила войну. Сталин молча опустился на стул. Это был один из самых драматических моментов в его жизни. Он использовал все свои возможности, чтобы предотвратить эту войну. Он страстно желал отсрочить ее начало хотя бы до следующей весны. Ему казалось это возможным, и вдруг - провал. Вооружения уже начали поступать с оборонных заводов в войска, благодаря интенсивной боевой подготовке в армии укреплялась дисциплина и боеспособность. За шесть месяцев можно было добиться коренных изменений. Сталин сознавал, что он допустил трагический просчет. Члены Политбюро и старшие военачальники, с которыми он обсуждал свои решения, безоговорочно подчинялись его воле, признавая его интеллектуальное превосходство и верховную власть. Он же достаточно честно отдавал себе отчет в своей полной ответственности за происшедшее. Он неправильно оценил намерение Гитлера. И теперь Советской стране грозило страшное испытание, которое могло уничтожить коммунистический режим и все его достижения. Как утверждалось впоследствии, начиная именно с этого дня и в течение последующих недель, когда к Сталину стали поступать сведения о трагических поражениях, его нервы не выдержали, и он впал в состояние мрачного отчаяния. По свидетельству Хрущева, в эти дни Сталин считал, что пришел конец. Он воскликнул: "Все, что создал Ленин, мы потеряли навеки!"* После этого эмоционального
Сталин выразился гораздо красочней. Я не буду приводить здесь его слова из соображений приличия (А. Панфилов) всплеска он долгое время пребывал в бездействии, а вернулся к активному руководству только после того, как депутация от Политбюро обратилась к нему с просьбой взять руководство в свои руки. Но это свидетельство Хрущева не находит подтверждения у других очевидцев. Фактически Сталин никогда не руководил более энергично и деятельно, чем в эти критические дни, когда казалось, что крах неминуем. На утреннем совещании 22 июня Сталин нарушил гнетущую тишину, отдав директиву 2, призывающую войска всех военных округов атаковать захватчиков. Этот приказ был нереален. Армия беспорядочно откатывалась назад. Много проблем вызывали перебои связи между войсками. К часу дня 22 июня Сталин позвонил Жукову и сказал, что так как командующие фронтами не имеют боевого опыта и растерялись, Политбюро посылает его на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки. Там к нему присоединится Хрущев. Шапошников и Кулик выезжают на Западный фронт. На вопрос Жукова, кто в этот критический момент будет руководить Генеральным штабом, Сталин лаконично ответил: "Оставьте за себя Ватутина. Не теряйте времени! Мы тут как-нибудь обойдемся!" Жуков немедленно вылетел в Киев, и оттуда вместе с Хрущевым они выехали на машине в Тернополь, где находился командный пункт командующего фронтом Кирпоноса. Уже с первого дня войны Сталин последовал ленинской практике в гражданской войне посылать доверенных личных представителей в наиболее важные районы. Для него это означало не только иметь непосредственный контакт с фронтом, возможность надзора за не имеющими боевого опыта командующими, но и служило демонстрацией его собственного присутствия. Сокрушаемая натиском германских войск, Красная Армия отступала. Переданная Сталиным ночью 22 июня директива 3 с требованием перейти в наступление войскам Юго-Западного, Западного и Северо-Западного фронтов оказалась совершенно невыполнимой. Обстановка была запутанной, реальная информация в Москву не доходила. Сам Сталин не имел четкого представления о скорости продвижения германских войск и о хаосе, царившем на фронтах. 26 июня Сталин позвонил Жукову в Тернополь и приказал немедленно возвратиться в Генеральный штаб. Враг приближался к Минску, и было очевидно, что командующий Западным фронтом Павлов потерял управление. Кулик исчез, Шапошников заболел. 28 июня русские войска сдали столицу Белоруссии Минск. Германские войска жестоко расправлялись с населением, уничтожая большинство городов на своем пути. 29 июня Сталин дважды приезжал в Генеральный штаб. Он был не в духе и болезненно реагировал на хаотичную обстановку на Западном фронте. Жуков связывался по телеграфу с генералом Павловым, но было ясно, что ситуация там сложилась безнадежная. На следующий день Сталин приказал Жукову вызвать Павлова в Москву. Когда тот прибыл, Жуков с трудом узнал его - так сильно он изменился за восемь дней войны. Павлова отстранили от командования, и вместе с другими генералами Западного фронта он был предан суду. Все были расстреляны. Сталин придавал особое значение этому фронту, считая, что именно здесь немцы обрушат свой главный удар. Фактически эти люди оказались жертвами войны, а точнее, его собственных просчетов. Самой серьезной ошибкой было то, что по всему широкому фронту западной границы войска не были развернуты в глубину, в результате чего германские танковые дивизии, наступая с ходу, обходили стратегические укрепления с флангов и окружали их. Суд над Павловым и другими генералами его штаба и их казнь подорвали веру в войсках и у командного состава. Многие подвергали сомнению обвинения их в предательстве и боялись, что это начало новой чистки. Эти опасения усилились после выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 июля 1941 года о восстановлении института военных комиссаров. Сталин скоро понял, что крутые меры не только не укрепили боевой дух, как он рассчитывал, а наоборот, усилили тревогу в армии в то время, когда необходимы были холодная решимость и упорное сопротивление. И он больше не повторял эту ошибку. В дальнейшем командиры, не справившиеся с задачей, отстранялись от командования, лишались званий или просто исчезали, и их судьба оставалась неизвестной. При подготовке к войне не придавалось важности организации военных и гражданских структур руководства. Сталин сосредоточил свои усилия на оборонной промышленности, оснащении и обучении вооруженных сил. Лично он не любил коллегиальную работу в комитетах, требующую много времени, и поскольку все важнейшие вопросы поступали в Политбюро, а затем к нему для принятия решения, он, вероятно, считал, что может обойтись без органов высшего руководства. Однако начало войны сразу же показало, что многие полномочия и функции надо передать соответствующим органам. Утром 22 июня 1941 года Тимошенко подал проект организации Ставки Главного командования с назначением Сталина Главнокомандующим. Но прежде чем подписать указ, Сталин переделал проект. По его версии, Главкомом назначался Тимошенко и учреждалась Ставка Главного командования в составе Военного совета. В него вошли: Тимошенко (председатель), Сталин, Молотов, Ворошилов, Буденный, Жуков и Кузнецов. Такая организация, по мнению Жукова, осложняла управление войсками, так как получалось два главнокомандующих; Тимошенко - юридический и Сталин - фактический. Ставкой назывался когда-то и высший штаб царской армии. Однако, в отличие от царской, у Ставки Сталина не было мощного вспомогательного органа, а первоначально была небольшая группа советников. Приказы и директивы обсуждались и принимались в кабинете Сталина в Кремле. Это была просторная, светлая, без роскоши обставленная комната с панелями из мореного дуба и длинным столом, покрытым зеленым сукном. На стенах висели портреты Маркса, Энгельса и Ленина, позднее к ним добавили портреты Суворова и Кутузова. В стороне стоял стол Сталина с картами и документами. К кабинету примыкала комната Поскребышева, а за ней было небольшое помещение для охраны. За кабинетом находились комната для отдыха и комната связи Сталина с командующими фронтами. Кабинет Сталина и иногда его дача в Кунцево служили главным штабом Советских Вооруженных Сил во время войны. 30 июня был образован Государственный Комитет Обороны (ГКО) - верховный орган, чьи приказы исполнял Совет Народных Комиссаров через механизм комиссариатов. Ставка, решавшая военные вопросы, была переоборудована в Ставку Верховного Главнокомандования. Теперь в ее совет входили: Сталин (председатель), Молотов, Тимошенко, Ворошилов, Буденный, Шапошников и Жуков. 19 июля 1941 года Сталин был назначен наркомом обороны, а 8 августа - Верховным Главнокомандующим Вооруженных сил СССР. 4 июля была принята одна из первых и наиболее важных директив ГКО о переводе промышленности на восток. Эвакуация 1523 промышленных предприятий, многие из которых были индустриальными гигантами, в том числе 1369 крупных производителей вооружений, была выдающимся достижением и героическим подвигом людей. Демонтаж и перемещение заводов вызвали резкий спад производства. Осенью 1941 и весной 1942 года ощущалась острая нехватка вооружения и техники. Однако к лету темпы производства стали быстро нарастать. В отчаянии первых дней нашествия Сталин был озабочен провалом советской обороны, организацией Главнокомандования и отпора врагу. На какое-то время он забыл о людях, о необходимости поднимать и укреплять их моральный и боевой дух. Весь народ был потрясен и ошеломлен внезапным, как твердила пропаганда, коварным нападением. Люди верили, что Красная Армия не пустит врага на русскую землю. Сталин и сам до некоторой степени стал жертвой этой пропаганды. Хотя он как никто другой знал слабости своей армии, но в душе все-таки не допускал мысли, что враг перейдет границу. В 1939 году он утвердил проект полевого устава, в котором говорилось, что "Советский Союз встретит нападение любого противника сокрушительным ударом всей мощи своих Вооруженных Сил" и что "боевые действия Красной Армии будут направлены на полный разгром противника и достижение решительной победы малой кровью". Эта уверенность была поколеблена, и он понимал, что сейчас важно сплотить русский народ и настроить его на суровые испытания. 3 июля, через двенадцать дней после немецкого вторжения, Сталин выступил по радио с обращением к народу. Это была историческая речь, лишенная риторики, взывающая к национальной гордости народа, к крепко укоренившемуся в русском национальном характере инстинкту защиты Отечества. Он говорил как друг и руководитель. Именно такой поддержки от него ждали. Слушая его, люди повсеместно, и особенно в Вооруженных Силах, испытывали "огромный энтузиазм и патриотический подъем". Генерал Федюнинский, сыгравший выдающуюся роль на нескольких фронтах, писал: "Мы вдруг будто почувствовали себя сильнее". "Товарищи, граждане, братья и сестры, бойцы нашей армии и флота! Я обращаюсь к вам, друзья мои" - так начиналось обращение Сталина к народу. Эти слова поразительно отличались от обычной формы его обращения и сразу объединили его с людьми. Затем с глубоким пониманием чувств и нужд народа он обрисовал сложившееся тяжелое положение, и каждое слово было проникнуто неукротимой волей к победе. Местами в своей речи Сталин несколько преуменьшал беду и как бы оправдывался, но правду не скрывал. "Хотя отборные дивизии и авиационные части врага уже разбиты и нашли смерть на поле боя, противник продолжает рваться вперед. Советско-германский пакт должен был дать мир или хотя бы отсрочить войну, но Гитлер вероломно нарушил свои обязательства и внезапно напал на Советский Союз. Однако это преимущество будет недолгим". Простым, лаконичным языком он объяснил людям, что означает для них война. "Враг жесток и безжалостен. Он ставит своей целью захват наших земель, политых нашим потом, захват нашего хлеба и нашей нефти, добытых нашим трудом. Он ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма... Онемечение народов Советского Союза, превращение их в рабов немецких князей и баронов". Он прямо сказал людям, что они оказались втянутыми в смертельную схватку с сильным и коварным врагом, призвал народ незамедлительно перестроить всю жизнедеятельность и экономику страны соответственно требованиям войны, подняться на священную борьбу, покончить с беспечностью и повысить бдительность. Все ценное имущество должно быть эвакуировано, а в случае невозможности эвакуации - уничтожено. Не оставлять врагу ни одного вагона, ни грамма зерна, ни капли горючего. В оккупированных районах надо создавать партизанские отряды и подпольные организации, взрывать мосты и дороги, выводить из строя телефонные и телеграфные линии, сжигать склады и транспорт, создавать невыносимые условия для врага и его пособников, преследовать и уничтожать захватчиков повсеместно, расстраивать их планы всячески, чтобы земля горела под ногами оккупантов. Сталин выразил благодарность за обещанную Черчиллем помощь. Он напомнил о вторжении Наполеона и о победе России над французами и добавил, что Гитлер не более непобедим, чем Наполеон. Он разъяснил, что эта война - отечественная и советский народ ведет ее за освобождение всех народов. Он призвал весь народ " сплотиться вокруг партии Ленина и Сталина". Лето сорок первого года было грозным и тревожным. Наступление немецких войск развивалось в стремительном темпе, и казалось, ничто не сможет остановить его. 10 июля Сталин сформировал Главное командование войск Западного направления, охватывавшее Западный, Резервный и Московский фронты. Главкомом был назначен Тимошенко. К этому времени передовые немецкие части уже вышли к Смоленску. Русские войска сражались отчаянно, сознавая, что падение этого города откроет прямую дорогу на Москву. Узнав о сдаче Смоленска, Сталин пришел в бешенство. В конце июля, когда поражение под Смоленском уже было неизбежно, Жукову позвонил Поскребышев. - Сталин приказал вам и Тимошенко немедленно прибыть к нему!
