- Кен Абара, оруженосец, - ответил Кен. - Бывший оруженосец, - поправился он.

   - Бывший оруженосец? Поясни-ка, - коротко приказал барон.

   - Мой господин, сэр Алистер, умер от приступа лихорадки несколько недель назад, - принялся рассказывать Кен. - К тому моменту я ещё не успел заслужить рыцарскую цепь и нового хозяина до сих пор себе не нашёл. Поэтому-то я именую себя бывшим оруженосцем.

   - Говоришь, не нашёл хозяина? А разве ты не нанялся ко мне на службу? - удивился барон. - Или ты думаешь, что Жером Д'Аржи не достоин считаться твоим господином? - усмехнулся он.

   - Ни в коем случае! Просто я не наёмник, а всего лишь ополченец, - пояснил Кен.

- И попал в эту армию совершенно случайно.

   Барон вопросительно посмотрел на угрюмого здоровяка, выделявшегося среди окружающих грубой простотой доспеха.

   - Откуда мне знать, говорит ли он правду, - ответил на невысказанный вопрос тот. - Для меня все простолюдины на одно лицо.

   Д'Аржи был явно недоволен таким ответом. Отвернувшись от резкого здоровяка, он вновь обратил свой взор на бывшего оруженосца.

   - Скажи мне Кен, как ты сумел принести это знамя? - мягко поинтересовался он.

   - Сам не знаю. Я просто поднял флаг с земли и пошёл, - ответил оруженосец.

   - Не придуривайся, щенок! - раздражёно перебил его какой-то человек, закутанный с головы до ног в чёрный балахон. - Разве ты не видел, как погибли остальные? Откуда ты знал, что сам не умрёшь? - грозно спросил он.

   Кен внезапно занервничал, поняв, что вместо обещанной награды может получить очередную порцию неприятностей. Следовало быть мудрее и следить за своими словами.

   - Конечно, я знал что рискую, - неуверенно пробормотал он. - Просто мне нужны эти деньги!- закончил он с жаром.

   - Хватит Армин, оставь паренька в покое. Не видишь что ли: он тебя боится, - примиряющее произнес барон. - Не беспокойся, ты получишь свою награду, - поглядев на оруженосца, пообещал он.

   Кен облегченно выдохнул, но тут ему в голову пришёл крайне неприятный вопрос - как сохранить гору золота, о которой знает целая армия? Среди тысяч людей наверняка найдется немало желающих зарезать человека за жалкий десяток червонцев. А из-за сотни они выстроятся в длинную очередь. Видимо, эти сомнения отразились на его лице, а Жером Д'Аржи неверно истолковал их.

   - Вот ведь неверующий парень, - засмеялся барон. - Слышь, Этьен, отсыпь ему прямо сейчас сто золотых, - приказал он одному из своих приближённых.

   - Не надо монет, - взмолился вдруг Кен. - Лучше дайте мне именной вексель, - попросил он. - И объявите солдатам, что причитающееся мне золото я получу позднее, скажем через месяц.

   Барон посерьёзнел и на мгновенье задумался.

   - Умно! Не ожидал такой сообразительности от зелёного юнца,- похвалил он.

- Этьен, что застыл? Выпиши ему вексель.

   А Кен в свою очередь поразился проницательности человека, способного за мгновенье разгадать тайные помыслы собеседника.

   - Погоди платить. Вначале забери у него знамя,- посоветовал Армин.

   - Не думаю, что с этим возникнут проблемы. Парень кажется мне честным малым, - возразил барон. - Девин, возьми у парнишки флаг, - велел он одному из своих телохранителей.

   Тот с явной неохотой приблизился к оруженосцу и дрожащей рукой принял знамя "когорты печали". Но всего через секунду он отшвырнул стяг так, словно древко обожгло ему руку. Побледнев как покойник, рыцарь бухнулся на колени и взмолился:

   - Пощадите господин! Избавьте меня от этой жуткой участи! Лучше убейте сразу!

   - Что ты почувствовал, когда взял знамя в руки? - перебил его Армин.

   - Не знаю, мне стало невыносимо страшно. Я уверен, что этот чёртов флаг убьёт меня, если я прикоснусь к нему ещё раз! - испуганно залепетал Девин.

   - Так я и думал, - пробормотал глоран.

   - О чём ты? - озадаченно спросил барон.

   - Кажется, нам придётся поменять план. Это знамя для нас сейчас бесполезно, - туманно ответил волшебник. - Разве что тот человек сможет использовать его, - задумчиво добавил он, кивнув головой в сторону Кена.

   Все удивленно уставились на оруженосца, почувствовавшего себя крайне неуютно. А барон не спеша оглядел юношу с ног до головы и мягко спросил:

   - Ответь мне Кен, сможешь ли ты управлять заключённой в знамени магией?

   Оруженосец потрясённо захлопал глазами. Так вот чего они ждут... Конечно, Кен знал, что флаг "когорты печали" представляет собой амулет силы, но ему и в голову не приходило попытаться использовать его. Ведь для такого нужно быть хольдом.

   - Я не пробовал, - наконец произнес Кен. - И я не знаю, как это делается.

   - Дохлый номер, - вмешался в разговор угрюмый здоровяк. - Я сам когда-то учился использовать свой амулет, поэтому отлично представляю, что это такое и могу с уверенностью заявить, что парень нам сейчас ничем не поможет. Здесь нужен опытный хольд!

   - С этим нельзя не согласиться, - подтвердил Армин. - А что насчёт тебя Бенуа? Не желаешь попробовать знаменитый амулет Асарада в действии? - как бы невзначай добавил он.

   - Нет уж. Мне достаточно моей цепи, - категорически отказался здоровяк.

- Поверьте, я не настолько талантлив, чтобы управлять несколькими амулетами сразу.

   Возникла неловкая пауза. Присутствующие замолчали, оставляя окончательное решение за бароном.

   - Ну что ж, будем сражаться так, как планировали с самого начала. Лоб в лоб, без всякой магии, - наконец, объявил тот.

   - А что делать с флагом? - спросил Бенуа.

   - Пусть пока побудет у парня, - ответил барон. - Только вначале приставь к нему надёжного человека. Раз уж я заплатил за амулет Асарада, не хотелось бы, чтобы он вдруг достался кому-нибудь другому.

***

   Пришпорив коня, Кен поскакал во весь опор. Мчаться вот так, обгоняя ветер, сроднившись с несущим тебя могучим животным и не заботясь более ни о чём! Как же ему не хватало всего этого! Да уж, в последнее время приходилось передвигался только на своих двоих и даже сражаться в пешем строю. А ведь он с детства был оруженосцем, почти что рыцарем. Могучая, стремительная кавалерия и её всесокрушающая атака вот родная ему стихия, вот его истинное призвание!

   "Хотя о чём это я? - грустно подумал Кен. - Я вообще очутился здесь нечаянно, по простому стечению обстоятельств. Схватка, которая сейчас начнётся, не имеет ко мне никакого отношения. Это не моя война! И даже конь, который меня несёт, мне не принадлежит!"

   Да уж, не смотря на кажущиеся перемены в его положении, Кен по-прежнему оставался заложником судьбы, не способным изменить что-либо по своей воле. Фактически ситуация даже ухудшилась. После того достопамятного разговора с бароном Д'Аржи заботу о бывшем оруженосце и хранящемся у него знамени "когорты печали" перепоручили капитану Эмме Рано, командующему сотней лёгких всадников. А тот забрал у Кена оружие, выдав взамен коня и прикрепив телохранителя, напоминавшего скорее соглядатая. Теперь Кен ощутил себя беспомощным пленником, вынужденным повсюду таскаться за бойцами Рано и не имевшим возможности защитить себя при необходимости. Но, как бы то ни было, бешеная скачка продолжалась, а где-то впереди их поджидал враг.

   - Вот они! - возбуждённо прокричал мчащийся рядом с ним человек, ткнув пальцем в длинный обоз, внезапно открывшийся за поворотом дороги.

   Оруженосец промолчал, намеренно игнорируя слова опостылевшего конвоира. Но сам всё-таки с любопытством уставился на вереницу повозок, окружённую мечущимися в панике фигурами. Похоже капитану Рано удалось застать защитников обоза врасплох сведя на нет малейшую возможность их победы.

   - Теперь им хана! - злорадствовал Кенов соглядатай.

   И словно вторя его словам, тонко запели тетивы луков, выпустивших в солдат Лавайе сотню коротких стрел. Они ещё не достигли цели, а бойцы Рано понеслись вперёд, сметая на своем пути обескураженного противника. Ещё мгновенье и вокруг закипело яростное сражение. Кружащиеся подобно вихрю всадники рубили налево и направо не успевших построиться защитников. Земля обагрилась кровью, а воздух наполнился предсмертными криками. И только безоружный Кен с его неотлучным стражем держались поодаль от происходящего. Наверное, впервые в своей жизни оруженосцу довелось смотреть за сражением со стороны, не будучи захваченным его безумным водоворотом. И это зрелище, рассмотренное беспристрастно, оказалось отвратительным. Здесь не было и следа тех благородных битв, воспетых менестрелями, в которых храбрые мужи меряются друг с другом силами. Одна лишь чреда омерзительных убийств, творимых людьми, вконец озверевшими от запаха крови. Наблюдая всё это, Кен чувствовал лишь тошноту, а вот его конвоира, похоже, захватили совсем другие эмоции.