"Воля хозяев важнее всего! Тело хозяев дороже всего! Лики хозяев прекрасней всего!"

   Мысль повторялась многократно, пульсируя вместе с ритмом барабанов. И с каждым разом она казалась всё лучше и правдивее:

   "Действительно, разве что-то может сравниться с волей хозяев? - подумал Кен. - Ну разве что их безопасность, ведь жизни их так драгоценны! А лица наверняка божественны! Вот бы взглянуть хоть одним глазком!"

   И тут он увидел их, одного за другим. Пред алчущим взором оруженосца предстали лики хозяев, таких прекрасных и в то же время так похожих на обычных смертных. Восторг и желание угодить мгновенно наполнили душу Кена. Теперь он точно знал, ради кого родился, ради кого жил и ради кого должен умереть!

***

   Войдя в свой походный шатёр, Армин Си Лай устало опустился на покрытый пушистыми коврами пол. Только что окончившийся магический ритуал был по-настоящему изматывающим и выжал из него все соки. Не часто Армин делал что-то подобное, ведь, как и всякий глоран, он прежде всего на свете ценил себя и своё драгоценное тело. Впрочем, будь люди на месте глоранов, они наверняка, поступали бы также. Вполне естественно заботиться о своем здоровье, когда впереди ещё сотни лет счастливой жизни.

   "Тяжёлая ночь, - зевнул волшебник. - Но она прошла недаром. Всё сделано как надо, и это капище оказалось достаточно сильным. Подумать только, мне удалось за раз зачаровать больше тысячи человек! Рассказать кому, не поверят..."

   Размышления глорана были прерваны появлением слуг, принесших еду и напитки. Двигаясь беззвучно, словно тени, они расставили по ковру чаши с вареным мясом и фруктами, откупорили кувшины с вином и повесили над небольшим походным очагом пузатый чайник с прекрасным зелёным чаем. Закончив с этим, старший прислужник встал на колени и, низко поклонившись, сообщил:

   - Хольд Бенуа Де Латур ожидает у входа. Могу ли я пригласить его?

   При этих словах, волшебник недовольно поморщился. Мрачная физиономия хольда садиста точно не то, что он хотел бы сейчас видеть. С другой стороны встреча с Бенуа могла оказаться даже полезной, ведь хольд приехал сюда в качестве соглядатая. Каждое услышанное им слово вне всяких сомнений дойдет до ушей барона Д'Аржи, а значит, повернув разговор в нужную сторону, можно попробовать возвратить себе пошатнувшееся доверие этого своенравного дворянина.

   - Зови его, - тяжело вздохнув, приказал глоран.

   Слуга с поклоном удалился. Затем полог шатра откинулся, впустив внутрь громоздкую фигуру Бенуа Де Латура. Хольд коротко кивнул, поприветствовав волшебника, огляделся в поисках стула и, не найдя такового, тяжело опустился прямо на ковер.

   - Как ваше самочувствие хольд? Вы что-то бледнее обычного сегодня, - поинтересовался Армин, забрав себе инициативу в разговоре.

   - Спасибо не жалуюсь, - ответил взаправду побледневший Бенуа.

   Размах ночного обряда, произвёл неизгладимое впечатление на этого толстокожего человека, всегда преклонявшегося перед сверхъестественной силой.

   - Чем тогда обязан? Или вы просто хотите попить чайку в приятной компании? - съязвил глоран.

   - Чайку? Можно и чайку, но я б лучше винца, или чего покрепче, - нервно пробормотал хольд, чувствовавший себя не в своей тарелке.

   "Неужто Бенуа испугался? - удивился глоран. - Вот уж не ожидал, что моя магия так сильно впечатлит этого грубого мужлана".

   Сам того не ожидая волшебник испытал прилив самодовольства и гордости. Под действием этих тщеславных чувств он несколько размяк и снизошел до роли гостеприимного хозяина:

   - Возьмите ту чашу, Бенуа, а там, в том сосуде, пшеничное вино с юга Акана. Крепкое, как раз как вы любите, - посоветовал он.

   Бенуа не заставил себя просить дважды и сразу потянулся к указанному кувшину. Выпив большую чарку, он почувствовал себя раскованнее и, наконец, решился перейти к сути дела:

   - Э, как бы это получше сказать, - начал он.

   - Не знаю, скажите хоть как-нибудь, - не удержался и перебил волшебник, настроение, которого вдруг стало игривым.

   - Так вот. Я тут хочу понять задумку всей этой затеи. Если конечно можно, - выдавил из себя хольд.

   "Ага, видимо барон не рассказал ему подробностей моего плана, и Бенуа теперь разбирает любопытство", - сообразил глоран, а вслух ответил:

   - Разумеется можно. Спрашивайте. Что вы хотите узнать?

   - Ну, например, что это было ночью? На кой чёрт нам все эти люди? Я-то думал, мы принесём их в жертву, - задал вопрос, чуть осмелевший Бенуа.

   - В жертву кому? - умело разыграв недоумение, поинтересовался волшебник.

   - Ну, богам там разным, - вновь растерялся хольд. - Вы, наверное, лучше меня знаете, кто из них любит человеческую кровь.

   - Я-то конечно знаю. Однако чего бы мы, по-вашему, добились, прикончив тысячу человек во славу кровожадных демонов? - не унимался Армин.

   - Ну не знаю, - окончательно смутился Бенуа. - А чего мы добились сейчас?

   - Сейчас мы имеем тысячу идеальных солдат, которые скорее умрут за барона, чем отступят, - внушительно ответил глоран.

   - Так вот что это было! - сообразил хольд. - Ну да понятно, даже таких необученных дураков можно использовать в бою. Если построить их фалангой, станет не важно, солдаты они или сапожники, - прикинул он. - Найти бы только копья и щиты.

   - Всё это есть в Генцо, - сообщил Армин. - Мы ведь подготовились заранее.

   Хольд кивнул и на мгновенье смолк, обдумывая открывшиеся перспективы. Затем, видимо вспомнив о чём-то, спросил:

   - А что с теми наёмниками, которые участвовали в ритуале? У них какая-то особая роль?

   - Да тут вы правильно догадались. Те десятеро наймитов станут офицерами нашей новой армии, - пояснил волшебник.

   - Офицерами? Зачем? - переспросил Бенуа.

   - По-вашему я должен лично раздавать приказы каждому солдату? - ухмыльнулся глоран. - Нет уж! Я скомандую офицерам, а они доведут мою волю до каждого. И все беспрекословно подчинятся! Идеальная дисциплина пчелиного роя вот чего мы на самом деле добились!

   От этих слов по спине хольда побежали мурашки. С трудом верилось, что такое вообще возможно: целая армия лишенная собственной воли и идущая на смерь по мановению руки волшебника. И если магия оживления трупов обычно зовется чёрной, то это колдовство, сводящее живых людей до уровня зомби, наверное, ещё темнее. Магия чернее чёрной, если так можно выразиться.

   - И что же будет дальше? - робко спросил Бенуа.

   - А дальше идите спать! После обеда мы выдвигаемся, - отрезал Армин.

***

   Кен быстро шагал по дороге в длинном строю горожан, ставших солдатами-ополченцами в новоиспеченной армии барона Д'Аржи. Теперь на их плечах лежали огромные двухсаженные копья, а за спинами болтались высокие прямоугольные щиты. Они несли эту тяжёлую ношу уже десять часов кряду, их мышцы гудели от усталости и напряжения, однако странное дело - из тысячи человек никто ни разу не отстал и не остановился. Даже старики и те безропотно шли вместе со всеми.

   "Что же с нами сделали? - поражался Кен, глядя по сторонам и прислушиваясь к собственным чувствам. - Нам приказали идти, и мы идём, нам приказали молчать, и мы молчим".

   Действительно колона ополченцев сохраняла просто невероятное в такой ситуации безмолвие. За последние десять часов никто из них не проронил ни звука.

   "Сознание вроде в норме, - прикинул Кен. - По крайней мере, я думаю, о чём захочу, но стоит этим офицерам отдать приказ, и я ничего не могу с собой поделать. Тело подчиняется само по себе! Дикость какая-то!"

   Он долго мучил себя этими бесплодными размышлениями, прежде чем заметил, что передние ряды колонны останавливаются. Затем, откуда ни возьмись, появился один из офицеров и приказал их сотне сделать привал неподалеку от сломанного дерева, стоящего примерно в пятидесяти шагах от дороги. И тут на Кена накатила усталость, она появилась так внезапно, и сопровождалась такими болями в мышцах, что едва не свалила оруженосца с ног. Но вместе с болью вернулось ещё кое-что - Кен неожиданно понял, что снова может говорить.