Кладка стен и свода была очень аккуратной, тщательно исполненной и хорошо сохранилась.

- Неплохо. Умели же люди строить в старое время, - восхитился Андрей и присвистнул. Свист получился излишне резким. Он отразился от свода, разбился на мелкие свисточки, которые

немедленно юркнули в вент.отверстия и исчезли во тьме.

- Тише! - вскрикнула Лена, зажала руками уши и прильнула к Андрею. - Знаешь, у меня такое чувство, будто за нами кто-то наблюдает, слушает. Не знаю...

В Андрее вдруг проснулось озорство:

- Ах, наблюдает! И пусть...

Он развернул девушку к себе и одним движением чмокнул её в краешек губ.

- Ты что, дурак? - она сердито вырвалась из его объятий.

- А что, только дурак имеет право тебя поцеловать?

- Никогда больше не делай так. Без моего разрешения. Ладно, заканчиваем и уходим отсюда.

Отверстия замеряла сама Лена, высунув далеко ленту рулетки. Её спутник подсвечивал фонарём и записывал данные. Попутно он продолжал любоваться стройной фигурой девушки, её милым лицом, точёными руками с узкой кистью.

Заминка возникла с замером большого отверстия: лента рулетки никак не хотела быть напротив дыры и сразу складывалась. Внезапно и свет фонаря начал тускнеть.

- Андрей, да свети же! Или подойди, помоги, - в голосе Лены послышались истерические нотки.

- Да пойдём, Лена, отсюда. Размеры я тебе скажу по размеру кирпичей. Уходим, пока фонарик совсем не погас.

- Нет, надо точно, до сантиметра, - заупрямилась девушка, - лучше не спорь.

- Ладно, тогда давай я сам. Я повыше тебя всё же.

Он передал фонарик Лене, подхватил с пола выпавший кирпич и приставил к стене. Андрей встал на кирпич, вытянулся на цыпочках и достал край отверстия. Оттуда ощутимо несло холодом. "- Я бы мог, пожалуй, протиснуться сюда", - отчего-то подумалось ему. А это вообще зачем? Темнота в дыре была такая, что, казалось, там блестят едва различимые искорки.

- Скорее, - напомнила Лена. Она стояла уже у выхода.

Андрей наскоро приложил мерную ленту по горизонтали и по вертикали, выкрикнул цифры.

- Готово!

Он оттолкнулся и спрыгнул на пол. В этот момент ему показалось, что дыра кинулась за ним следом и захлопнулась возле его руки. Что-то острое, как зуб хищника, царапнуло по пальцу.

- С-с-собака, - прошипел Андрей, сунул палец в рот и выскочил из подвала.

Лена ждала его уже на ступеньках лестницы. В её глазах медленно таял страх.

- Уф! Какое жуткое место! Ни за что туда больше не пойду. Ой, а что у тебя с пальцем? Кровь?

- Да пустяки. Об край кирпича порезал. Наверное... Ну, что - рабочий день окончен? Идём в кино!

- Подожди. Дай я приведу себя в порядок, вымою руки. А когда я из той, ну, комнаты что ли, выходила, меня паутина коснулась. Вот так, - и девушка с брезгливой миной провела растопыренной пятернёй себе по лицу и шее. Так противно, бр-р!

- Паутина? Откуда? - усомнился Андрей. - Мы же только что там проходили.

- Не знаю. Очень неприятная, холодная. Я бы сейчас выпила чего-нибудь горячего. Кхе-кхе.

- Так в чём дело? Зайдём сначала в кафетерий, - Андрей осторожно снял с волос девушки приставшую соринку...

5. Оказавшись в городской суете, молодые люди быстро забыли о своих страхах. Да и что такого там было? Да ничего. Ничего особенного.

Они сходили в кафе, потом в кино. Так хорошо было сидеть в полутёмном зале тесно прижавшись друг к другу!

Потом Андрей проводил Лену домой. Они шли пешком по ночному уже городу и весело болтали обо всё на свете.

Возле её подъезда, прощаясь, Андрей на миг прижал Лену к себе, ощутив упругость девичьей груди и сладкую нежность губ.

- Пусти, - слабо прошептала она. - Вдруг соседи увидят. Или мама.

- И пусть. Пусть все видят, что я тебя люблю.

- Ну, уж, "люблю"! Хм. Так я тебе и поверила. У тебя, наверно, кроме меня девушки есть.

Лена отстранилась, глаза её заблестели, губы приоткрылись, обнажив белые ровные зубки. В этот момент она была самая прелестная, самая желанная девушка на свете. Андрей на мгновение

замер ошалев от такой красоты и вспоминая все самые лучшие, самые заветные слова. Это был тот миг, самый важный миг в жизни.

И вдруг Лена покраснела, прижала руки ко рту и глухо закашлялась.

- М-м... Кхэ-кхэ! Ой, что-то в горле... кхэ-кхэ! Побегу домой, попью чая с мёдом, прощай!

- Конечно - конечно, иди. Леночка, а завтра вечером мы увидимся?

- Н-ну, я подумаю. До завтра! - и она убежала вверх по ступенькам, стуча каблучками.

Андрей постоял у подъезда, пока где-то наверху не хлопнула дверь, и пошёл к себе. Душа его, вдохновлённая любовью, пела!

На следующий день вся бригада реставраторов была взбудоражена событием, произошедшим ночью. Петруха, мужик лет 50, бомжеватого вида, одинокий, обитавший на стройке в качестве вахтёра, ночного сторожа, видимо выпил в "третью смену" палёной водки, и зачем-то пошёл в подвал. Там он всю ночь куролесил, и учинил настоящий погром. Только так можно назвать то, что сотворил хлипкий мужик голыми руками: расколотил полподдона кирпича, предназначенного для ремонта стен; разломал в щепки черенки лопат, согнул в петлю стальной лом, толщиной в руку ребенка. Но самое скверное - он завёл в подвал собаку и умертвил несчастное животное самым бесчеловечным образом.

Этот пёс по кличке Мишка, беспородный и приблудный, был единственным другом Петрухи. Несмотря на внушительные размеры и густую чёрную шерсть, пугающие людей при первом с ним знакомстве, он на самом деле был добрейшим существом.

Почему Петруха с псом так поступил было совершенно непонятно.

Их обнаружили патрульные милиционеры, проезжавшие рано утром по кварталу и услыхавшие дикие визги погибающего животного. Сторожа нашли лежащего без сознания у входа в подвал, с руками в свежей крови и с выражением ужаса на смертельно-белом лице. В подвал милиционеры не пошли, да и тихо уже было. Они лишь посветили внутрь, увидели куски собачьего тела на полу, внутренности, размазанные по стенам - и сразу вызвали специализированную медицинскую бригаду. Петруху немедленно увезли в городскую психушку.

В то утро Андрей проспал, и прибежал на работу когда менты и врачи давно уехали, а его товарищи собрали в мешок останки собаки и, шарахаясь от ранних прохожих, вынесли кровавую ношу на свалку.

- Что интересно, - рассказывал Андрею Михайлов, когда они вместе убирались в подвале, - у него лицо и руки в крови, пальцы вывернуты, ногти содраны - и нет ни одной царапины, ни укуса собаки. Никогда бы не поверил, что можно голыми руками так... Ну, Петруха, вот отмочил!

Да, слушай. Андрюша, сторожа то у нас теперь нет. Я конечно позвонил прорабу, но пока он раскачается. Ты бы не согласился подежурить? А то все мужики семейные. А?

- Понимаешь, Александр, я вечером, э-э, занят буду.

- Так вечером я побуду. Ты хоть в ночь подежурь. Придёшь со свидания - молчу, молчу - и спи себе в дежурке. Ты же не побоишься?

- Я?! Чего мне бояться, хм. Ладно, подежурю.

Но всё получилось не так, как надеялся, как мечтал Андрей.

В конце рабочего дня он позвонил Лене, чтобы условиться о вечернем свидании. Девушка сегодня не приходила на стройку и никаких вестей о себе не подавала, что немножко встревожило его. в телефонной трубке голос Лены звучал хрипло и устало:

- Знаешь, я заболела. Температура и всё такое прочее. Горло сильно режет. Вызывали врача - она поставила диагноз: ОРЗ. Я сегодня не приду.

- Жаль, конечно. Но ты, Леночка, лечись на здоровье! Я тебе завтра перезвоню.

После работы Андрей купил себе хлеба, сосисок, десяток яиц, пряников к чаю - и заступил на ночное дежурство. Бытовка строителей была устроена во флигеле старой усадьбы - небольшом деревянном домишке, уже полностью отреставрированном.

6. Летняя ночь была светлой, безлунной. Андрей после ужина немного почитал нестареющего Дюма. Любовь молодого француза из 17 века привела его к размышлениям о своей жизни, о взаимоотношениях с девушками. Он отложил книгу, лёг на топчан, сколоченный из строганных