Мы стали решать, куда девать бомбы. То есть, стали решать мы трое. А у Хромова сомнений не было.

- Все бомбы здесь? Великолепно! Садимся и поехали!

- Куда именно? В Москву?

- С ума сошли, что ли - такую гадость в город везти? На базу!

- Опять в подземелье? - испугалась Настя.

- Ни в коем случае! У нас своя база имеется.

- Александр Николаевич! Пришло время сознаваться. У кого - вас?

- Ну, как сказать...

- Прямо и откровенно. Мы уже знаем, что вы были внедрены в ряды заговорщиков. Раз уж прокололись - давайте начистоту.

- Совсем начистоту не могу, - твердо сказал Хромов. - Права не имею. Только намекнуть. Я не армейский офицер.

- Понятно. ФСБ или как вы там сейчас называетесь?

- Не совсем, но что-то вроде. Главная наша задача - не допустить в стране масштабных потрясений. Хватит уже лодку раскачивать. Все должно идти тихо и плавно. Обойдемся без революций и путчей.

- Ну что же, и то хлеб, - вздохнул я, понимая, что большего я из Хромова не вытяну. - Нам что делать?

- Со мной поедете.

- И у вас работать будем?

- Это вряд ли. Подозреваю, что и мне в отставку предложат уйти. Кому нужен человек с раздвоенным сознанием? А к вам доверия не будет, потому что бывшие хозяева в любой момент могут попытаться задействовать своих брейн-спасателей. Мало ли что им в голову взбредет!

- Так их что, не арестуют?

- Каким образом? Кассета с записью совещания на базе осталась. Доказательств участия в путче депутатов у нас нет, а без них мы бессильны депутатская неприкосновенность и все такое прочее. Демократия.

- Выход какой-нибудь имеется? - деловито поинтересовался Стас. - Сразу заявляю - стреляться от безысходности мы не будем!

- Зачем же такие крайности?! Лучше всего вам уехать. Да подальше. Не навсегда, на время.

- Смеетесь? Где мы средства для путешествий возьмем?

- Как раз не проблема. Помните сундук, что остался на вилле Мусы?

- Да он же завален, там год ковыряться нужно, чтобы достать.

- Ошибаетесь, дражайший. Современная техника многое умеет. Клад этот уже достали, и он хранится у меня. Чего, думаю, перед начальством хвастаться? Самому пригодится. Так вот, три части от него ваши.

- Ну, вы и жук, Александр Николаевич! - восхитился я.

Наше приключение, похоже, могло закончиться совсем неплохо.

- Мне показалось, что какие-нибудь ордена для вас будут слишком маленькой компенсацией за все. А солидные счета в надежных банках - в самый раз. Я прав?

- Еще бы! Ордена пусть вам остаются.

- Не забывайте, что и у меня четверть суммы есть. Там еще кое-какие формальности надо выполнить. Когда со службы вышибут - плакать и голодать не буду. А вы посидите пока на нашей базе, отдохнете. Я документы оформлю – там и отправитесь. Есть какие-то идеи, куда?

- А вам зачем? - насторожился я. Дружба дружбой, но табачок с людьми из спецслужб лучше все-таки иметь врозь.

- Не пугайтесь, Глеб Сергеевич, не стану я вас подставлять. Вы же не только для страны, но лично для меня большое одолжение сделали. Могли бы и понять. Я спросил на предмет того, что в отставке сам к вам подъехать могу. Чем черт не шутит? Дети выросли, у жены какая-то своя жизнь. Почему бы старику не попутешествовать? Денег теперь хватит.

- Я так понимаю, что Россия для нас исключается?

- Да уж, лучше бы куда подальше, на другой конец планеты. Здесь такая заварушка начнется после раскрытия заговора...

И тут мне вспомнилась Ангола и рейд в Намибию.

- Есть такой городишко - Ваккерструм. Не слышали?

- Не приходилось. Далеко?

- На другом конце планеты. Как и требуется.

Эпилог

Ресторанчик был небольшим, но очень уютным. Весна в Южном полушарии только начиналась и открытая терраса, на которой уже установили столики, почти пустовала. Но нам не хотелось уходить в помещение. Когда-то, прочитав путевые заметки Зикмунда и Ганзелки, я мечтал оказаться здесь, чтобы за спиной возвышалась Столовая гора, а у ног расстилался залив Фолс-Бей. Как говорится, сбылась мечта идиота! Именно в таком месте и оказался. Серега словно угадав мое желание, назначил нам встречу не у себя, в роскошном ресторане в центре Кейптауна, а здесь. Еще рекомендовал видом полюбоваться.

Вокруг было на удивление тихо и безлюдно. Двух-трехэтажные домики в этаком английском стиле, с несколькими ступеньками перед входом и решетками вдоль фасада, узкие улочки. И ни одного черного. Но ничего странного. С приходом к власти правительства Нельсона Манделы негритянское население осмелело, при любой возможности не давало спуску белым. Многих это испугало и, не дожидаясь погромов и поджогов, они поспешили покинуть страну. Власти спохватились, навели относительный порядок. Сейчас здесь о человеке судили не по цвету кожи, а по его умственным способностям. Разумно, ничего не скажешь.

Настя отхлебнула из бокала терпкого белого вина урожая позапрошлого года и капризно надула губки.

- Ну где же Сережа? Сколько можно ждать?

Она определенно вскружила голову кейптаунскому ресторатору и пользовалась этим, не стесняясь. Что совсем не нравилось Стасу. Один раз он уже грозился выдернуть Мохову ноги, если тот будет засматриваться на Настю. Мы с Ларисой только посмеивались. Подружка моя, бросившая своего жениха-десантника, была в официальном отпуске, родители считали, что она только временно путешествует в компании приятных молодых людей, коллег по работе. Но Лариса, похоже, имела на меня достаточно серьезные виды, и обратно в Россию пока не стремилось. Виды ее меня не пугали, тем не менее, хотелось все же немного подумать. Время терпело, там видно будет.

В отличие от девушек, мы со Стасом пили не вино, а местное пльзеньское, которое было совсем не хуже чешского или немецкого. Что не говори, а белый человек умеет устраивать для себя жизнь со всеми удобствами. Куда бы его судьба ни закинула. Интересно, а колонизируй Россия в свое время южную оконечность Африки, что бы сейчас здесь происходило? Впрочем, может быть, то же самое. Потому что не удержались бы, продали кусок вельда со всеми его природными богатствами Великобритании, как Аляску Америке. Ну и правильно. Дома ума не дадим, к чему нам заморские земли?

Сергея Мохова мы нашли без особого труда. После своего похищения и возвращения в обмен на кубинцев парень одумался, понял, что армия и война не для него. Уволился, пошел в бизнес. Теперь у него были рестораны во всех крупных городах страны, густая сеть магазинов, что-то еще и еще. Не бедствовал потомок русских эмигрантов.

Нам и в Ваккерструм не пришлось ехать. Сойдя с корабля в Дурбане, наткнулись на ресторан «Mokhoff», из любопытства зашли и расспросили метрдотеля о хозяине. Честное слово, я даже не очень удивился такому совпадению. Созвонились с Лондоном, где Серега как раз пребывал. На следующий день он прилетел. Так что теперь мы не были никому не известными робкими иностранцами. Не то, чтобы о нас писали газеты, о соблюдении инкогнито мы попросили Мохова сразу. Но полезных и приятных знакомств образовалось множество. Лариса, поехавшая с нами из любопытства и поначалу взявшая покровительственный тон - как же, она-то по заграницам поездила - теперь смотрела на скорость, с которой мы осваивались в чужой стране широко раскрытыми глазами. Я догадывался, что на ее отношение ко мне сильно повлияло такое волшебное превращение серых мышек в персидских котищ. О том, что у нас было с Настей, находившейся в ее теле, я благоразумно умолчал. А девочка оказалась очень умненькая и раскованная. Мне с ней было спокойно.

С Настей же мы заключили молчаливое соглашение - о прошлом не вспоминать. Было - и прошло. Отношения со Стасом у нее наладились. Ну и слава Богу! Не думаю, чтобы она тоже ему что-то рассказала.

Будущее наше представлялось безоблачным, но далеко не определенным. Денег было много. Очень много. Хромов сдержал свое слово, и наша троица получила львиную долю наследства Зеленого Мусы. Ничего, полковнику тоже осталось достаточно. Кстати, на днях он должен был самолично прибыть в Кейптаун. Получив от него это сообщение, я прислушался к себе - не прозвучит ли тревожный сигнал. Нет, все было тихо. И я успокоился.