Ещё одна непростая вещь, с которой нам предстоит разобраться.

Но прямо сейчас у меня другие планы.

- Вообще-то, я хотела попросить вас об одном одолжении, - говорю я его маме.

Она, конечно же, немедленно соглашается.

И улыбается ещё шире, когда слышит, что я задумала.

- Положись на меня.

Глава 53. ВЕЙН

Солнце начинает подниматься, когда я пересекаю горы Сан-Горгонио и лечу знакомой тропой через перевал.

Ветряные мельницы на ферме вращаются медленно и постепенно, а их сигнальные огни подмигивают мне, когда я пролетаю мимо вдоль дороги к своей долине.

Я боюсь снова увидеть все разрушения. Но, если честно...

Всё не так уж плохо, как я помнил. Либо всё прибрали команды по уборке, либо я видел слишком много разрушений и похуже.

Надеюсь, всё же первое.

Мне требуется больше времени, чтобы добраться до дома, чем я рассчитывал, но я должен был удостовериться, что Солане есть, куда идти. Я предложил ей остаться со мной, но она предпочла отправиться в пещеру Астона. Она хотела находиться рядом с теми, кто тоже понимает силу боли. Надеюсь, она принесла не слишком большую жертву ради этой битвы.

В её глазах не горело никакого желания, но может, это из-за того, что мы оба абсолютно вымотались?

Возвращение домой казалось самым долгим путешествием.

Мы могли пронестись по трубопроводу и доверить наши жизни ветру в последний раз. Но оба выбрали безопасный путь - мы решили лететь и проветрить головы.

Я пока справляюсь с причинённым Райдену насилием.

Никаких угрызений совести по поводу его смерти.

Но ещё со многим предстоит разобраться.

Мы немного изменили свой мир - конечно, в хорошую сторону.

Но всё же...

Перемены.

И ответственность.

И ещё много чего, к чему я не готов.

Всё, чего я действительно хочу, это упасть на диван и смотреть телевизор до посинения, пока Одри не окажется рядом, и тогда... Целоваться!

От этой мысли мне прибавляется сил, и за пару минут я добираюсь до дома моих родителей.

Я не ожидал, что они уже будут тут, но возле дома припаркована их машина. Я частично взволнован, частично опустошен.

Интересно, если я прокрадусь в дом через окно моей спальни и устрою всё это эмоциональное воссоединение после того, как чуть-чуть посплю, они посчитают меня засранцем?

Но потом я думаю о том, через что им пришлось пройти за последние несколько недель - сколько раз им пришлось убегать, и сколько таинственных ранений я от них скрывал, не говоря уже о том сумасшествии, что их сын - не человек.

Они заслуживают знать, что со мной всё в порядке.

Странно, но мои родители не очень удивляются, когда я вхожу в дверь, хотя, конечно, они бросаются меня обнимать и плакать. Они задают вопросы, на которые я пока не знаю, как ответить. Поэтому я говорю им то, что действительно сейчас важно.

- Всё кончено.

Они ещё крепче сжимают меня в объятиях и обещают, что будут здесь столько, сколько мне нужно.

- Стойте, а как вы узнали, что уже можно возвращаться?

Мама улыбается:

- Одри ответила по твоему телефону.

- Вы её видели? - спрашиваю я. - Она в порядке?

- Даже лучше, чем в порядке, - отвечает папа.

- Она приготовила тебе сюрприз, - добавляет мама. - Но, хм, может, ты хочешь сначала принять душ?

- Точно, - вмешивается папа, - а то от тебя воняет дерьмом. В буквальном смысле.

Он улыбнулся своему бородатому анекдоту, а я вспоминаю о навозе, в который угодил лицом во время битвы, и направляюсь в сторону ванной.

- Отличная идея.

Моюсь я дольше, чем планировал, но сложно было справиться с мытьём с моим раненым локтем, другими ранами и всеми повязками.

К тому же, я пытаюсь понять, что за сюрприз приготовила Одри, и это немного... отвлекает.

Моя любимая майка с Бэтменом оказалась тесной в плечах. Все эти сражения действительно сделали меня сильнее. Даже без правильной еды...

Еда.

Боже, я даже не предполагал, что настолько голоден.

Я надеялся, что мама уже приготовила мне десяток своих фирменных буррито, но стоило мне выйти из ванной, и я вижу, как они сидят вдвоём с папой на диване и смотрят на меня одинаковыми жуткими взглядами, говорящими: «Наш малыш так вырос».

- Так... Где Одри?

- Она ждёт тебя на крыше, - отвечает мама.

На крыше?

Это убивает почти все мои самые лучшие предположения.

Начинает теплеть, а ветер становится тише и спокойнее. Но я нахожу Западный ветер и оборачиваю его вокруг себя.

И стоит мне так сделать, как компас на моём браслете перестает крутиться.

И указывает прямо на крышу.

Ветер поднимает меня над землёй, поднося к месту, где ждёт Одри, и опускает на красную черепицу. Одри отворачивает от меня лицо и поднимает глаза к небу.

На ней платье.

Не облегающее, какие мне нравились раньше.

Но это мне нравится ещё больше.

Она выглядит такой... обыкновенной.

Настоящей.

А когда она поворачивается ко мне и улыбается... Ух ты!

То есть, если честно...

Я не знаю, что сделал, чтобы заслужить такую прекрасную и удивительную девушку. Но я никогда её не отпущу.

Я задумываюсь, что бы сказать глубокое и поэтическое. Но лучшее, что приходит мне в голову, это:

- Я очень рад, что ты в порядке.

- Я тоже рада, что ты в порядке, - отвечает она мне. - Я уже начала думать, что ты никогда здесь не появишься.

- Я знаю. Прости...

Одри вскидывает руку:

- Не надо объяснять. Если честно, я думаю, нам надо заключить договор: мы не станем говорить ни о чём трагическом, пока ты этого не захочешь. Я объявила Силам Бури, что сегодня мы отдыхаем.

Я начинаю смеяться:

- А ты уверена, что знаешь, как это делается?

Она хлопает по черепице рядом с ней, приглашая присесть:

- Полагаю, ты можешь меня научить.

Я иду к ней. И, между прочим, ходить по крышам гораздо сложнее, чем выглядит со стороны. Я чуть не навернулся два раза, но всё же добрался до Одри.

Я подхожу ближе и замечаю красно-белую коробочку для ланчей в теплосберегающем контейнере у бедра Одри.

- Так, у меня галлюцинации, или рядом с тобой еда на вынос?

- У тебя нет галлюцинаций, - отвечает Одри, открывает крышку, и воздух наполняется запахом чизбургеров и картофеля фри.

Мой желудок урчит так громко, что мы оба смеемся.

- Я попросила твою маму принести это для нас. Помню, ты говорил, что у нас было не так много свиданий. Так что думаю, надо попытаться ещё раз. Я знаю, что мы всего лишь на крыше, и еда уже почти остыла, потому что я не ожидала, что ты будешь так поздно...

- Всё прекрасно, - говорю я.

И так оно и есть.

Я сажусь рядом с ней. Одри подаёт мне чизбургер, и знаете - это самый лучший момент за всю мою жизнь. Я даже чуть не плачу.

Я смотрю, как она вгрызается в свой бургер без колебаний и беспокойства, вижу это выражение лица - «О боже, это восхитительно!» - и понимаю, что должен её поцеловать.

Я наклоняюсь и...

Громко визжит Гэвин.

Я чуть не падаю с крыши и запускаю в него парочкой ломтиков картошки.

- Чувак, сделаешь так ещё раз - и на ужин у нас будет запечёный ястреб.

Он снова вскрикивает и тянется к картофелю фри, наблюдая за мной. Полагаю, я должен быть рад, что он жив - и что у него хороший вкус на закуски - но было проще его любить, когда его глаза-бусинки так не мерцают.

Одри что-то свистит, и ястреб срывается с места и, хлопая крыльями, летит в финиковую рощу.

- Я сказала ему оставить нас одних, - поясняет Одри.

- Одних - это хорошо, - шепчу я, придвигаясь, чтобы стереть капельку кетчупа с её лица.

Я пытаюсь решить, что лучше: поцеловать её или дать сначала доесть бургер. Она принимает решение вместо меня, обхватывая ладонями мое лицо и притягивая ближе.

Наш поцелуй - как глоток чистейшего воздуха. Или как луч тёплого солнца в морозный штормовой день.