Его ответы спокойны и приглушенны. Воздух вокруг него излучает уверенность.

Но есть что-то жесткое в его осанке. Напряжение сочится из плеч.

Ясно, его ловушка занимает слишком много времени.

Так или иначе Вейн и моя мать ускользают от него.

Что означает, пришло время, изменить игру.

Но что мне делать?

Я все еще за решеткой.

Все еще замедлена моим травмированным компаньоном.

Все еще под присмотром Райдена, даже если его взгляд не направлен на меня.

Неугомонный Восточный шепчет среди скрытых глубин в стенах, предлагая силу, храбрость, спокойствие.

Но если я сделаю это, мне будет нужен новый план.

Мы не можем сбежать через Шреддер, не зная, схватили ли они Вейна.

Вейн.

От мыслей о его имени Западный гудит энергией, мерцая против моей кожи странными, осознанными образцах, будто он пытается сигнализировать мне... но у меня нет ключа, чтобы перевести сообщение.

Гас кашляет, и я чувствую облегчение, когда красный больше не сочится из его рта. Я помогаю ему сесть, и он кладет голову мне на плечо, ощупывая пальцами пятна крови на моей спине.

- Я в порядке, - шепчу я. Независимо от того, как Райден хотел меня отметить, это не сломит меня. - А как ты?

Он слабо мне улыбается:

- Лучше не бывает.

- Кажется, что кто-то почти готов к нашим важным переговорам, - говорит нам Райден. - Как только я свяжу несколько свободных концов...

Мой Западный прижимается сильнее, повторяя тот же самый шаблон, как и раньше.

Я жду, пока Райден отвернется, и выдыхаю в свою ладонь:

- Я не могу тебя понять.

Ветер останавливается на мгновение, и я волнуюсь, что он собирается уйти. Но Западный снова движется, собираясь вокруг моего лица и вращаясь настолько быстро, что у меня разлетаются волосы.

Гас тянет меня за себя, позволяя скрыться за его широкими плечами.

Он прижимает губы к моему уху:

- Думаю, он пытается вызвать прорыв.

У меня широко распахиваются глаза, и я не могу решить, колотится ли мое сердце от волнения или от страха.

Западный, должно быть, ощущает мою неловкость, потому что становится более мягким.

Более нежным.

- Доверься ветру, - шепчет Гас.

Я закрываю глаза и киваю.

Не просто очистить мою голову, но я позволяю себе думать только об успокоительном ветре.

Приливе сил.

Зове свободы.

И с моим следующим дыханием Западный проскальзывает в мою голову.

Глаза слезятся, когда порыв давит вглубь моего сознания, взбивая мои воспоминания. Я чувствую, что моя сущность перемешивается, стремясь к свободе неба. Даже не понимая слов, притяжение Западного неотразимо, он молит меня бежать от этого тела и стать чистым движением, энергией и силой.

Если бы не устойчивое давление рук Гаса, я могла бы сдаться.

Вместо этого я фокусируюсь на мягких, искаженных словах, пытаясь сформировать их во что-то, что я могу перевести.

Если бы я только не была Восточным.

Я слишком холодная.

Слишком зыбкая.

Я не достойна красивого языка, который Западный пытается дать мне.

Это принадлежит кому-то милому, успокаивающему и стабильному.

Доверься ветру.

Я не могу сказать, шепчет ли Гас слова снова, или это эхо от ранее сказанных слов. Но следующий звук, который я слышу, идет сбоем против моей сути, будто волна набегает на берег, разглаживая меня и заполняя трещины в моем сердце одним простым словом.

Мир.

Мысль - это ураган, наводняющий мой ум желаниями и потребностям... это так отличается от моего предыдущего Западного прорыва, где каждая мысль была опутана Вейном. На этот раз там только я... лишь ветер и мое сознание, переплетающие наши надежды и мечты во что-то новое.

Что-то мощное.

Все тело дрожит, когда порыв выбегает с моим следующим дыханием, и я дрейфую с непреодолимым чувством спокойствия.

Я никогда не чувствовала себя настолько спокойно. Я именно та, кто я есть.

Но мои нервы вспыхивают, когда я слышу, как Гас ахает.

Я сажусь и обнаруживаю его неподвижным... слишком неподвижным.

Его пульс чувствуется сильным, а кожа - теплой. Выражение лица - мирное.

И тогда я понимаю...

У Гаса четвертый прорыв.

Мой Западный щит, должно быть, перешел к нему.

Я тяну Гаса ближе, обхватываю его руками... чтобы помочь ему удержаться. Его плоть так слаба, я не могу быть уверена, что он выдержит.

- Ты должен вернуться, - шепчу я. - Возьми силу ветра и сделай ее своей.

- Так вот почему ты просилась сюда, - говорит Райден, просовывая руку сквозь прутья и хватая меня за лодыжку.

Он пытается подтянуть меня к себе, но я отшвыриваю его руку ногой.

- Думаешь, ты в безопасности от меня там? - спрашивает он, когда я отползаю от него настолько, что он не может меня достать.

Он зовет охрану, и Буреносец со шрамами поднимается по лестнице.

- У нее только что был четвертый прорыв, - говорит ему Райден, - и, кажется, у него тоже.

Все внимание сосредотачивается на Гасе, как он судорожно дышит и перекатывается на бок, кашляя и трясясь.

Я обнимаю его настолько сильно, насколько могу, слишком радуясь, что он вернулся, что меня даже не волнуют Райден, выкрикивающий приказы Буреносцу.

Но когда мой Западный щит обволакивает меня, я слышу рык Райдена:

- Забери их в темницу! Подальше от ветра.

Прежде чем Буреносец может действовать, раскатистый взрыв встряхивает башню.

Дымный красно-оранжевый свет льется через окно — безошибочный жар неистового пламени.

Глава 17. ВЕЙН

Ну, огненный вихрь чертовки потрясающий.

Не могу поверить, что это не оружие Сил Бури.

Заметьте, во время создания они кажутся ничтожными, как крохотные пыльные вихри², в которые я подкидываю несколько искорок.

А если я крикну: «Поглощай!», и жар смешается с кислородом? Он превратится в тридцатиметровую вращающуюся спираль смерти, во всех направлениях выстреливающую языки пламени, которые могут быть той самой причиной, по которой Штормы их не используют. Уверен на все сто, что сжег бы все вокруг, если бы руководил вихрями.

Но Астон профессионал, когда дело касается жестокости.

Он первым же ударом выводит из строя половину Буреносцев. Остальные сражаются лучше, но он все равно уничтожает их тремя порывами, чтобы использовать оставшиеся ветры для перемещения нас на несколько километров в сторону к верхушкам деревьев для перегруппировки.

- А ты неплохо держишься, - говорит он, глядя на меня, прищурившись. - Особенно если учесть, что мы пахнем жаренными Буреносцами.

- Фу... ты не должен был так выражаться, - стонет Солана, оборачивая вокруг меня новый Южный, чтобы согреть.

Я начинаю дышать через рот, чтобы не чувствовать запах, но, если честно, я в порядке.

- Интересно, я порядке, потому что это идея Западного, - бормочу я. - Возможно, он знает мои пределы. Или, может быть, он знает, насколько у нас отчаянная ситуация. Или... я не знаю, возможно, я становлюсь жестче.

- Определенно не последнее, - говорит мне Астон. - Но это прогресс. Отныне ты будешь спрашивать свои маленькие ветра, что они хотят от тебя, и повиноваться. Может быть, ты на самом деле пройдешь через это.

- Будем надеяться, - соглашаюсь я, призывая свежий Западный и запутывая его в другой щит. - Что теперь?

- Теперь мы поиграем в хорошие новости, плохие новости, - заявляет Астон. - Хорошие новости- мы пережили ловушку Райдена. Я уверен, что мы также успели по-царски его разозлить. С дымом и ярким светом от огней ему будет намного сложнее следить за вами.

- А плохие новости? - спрашивает Солана.

- Да, и что это «за вами»? - добавляю я. - Ты хотел сказать «за нами»?

Астон упорно смотрит на свои израненные руки:

- Плохая новость... моя часть в этом небольшом приключении закончилась.

Миллион различных реакций вращается в моей голове — большинство из них включают еще один пинок по его шарам.