Ничего – я не увидела и не почувствовала ничего. Имею в виду ничего необычного. Лишь образ Жнеца, который украл артефакты. Ничего из того, чего бы я не знала, или что помогло бы мне раскрыть план Вивиан.

Открыв глаза, я провела пальцами по поверхности всей витрины, прикасаясь к каждому сантиметру, но больше никаких вспышек. Никаких воспоминаний, никаких вибраций – ничего.

– Что ты там делаешь? – спросил Алексей.

– Пользуюсь своей психометрией, – объяснила я. – Но ничего нового я так и не узнала. По крайней мере пока.

Я была разочарована, но ещё не готова сдаться. Поскольку от витрины не исходило никаких новых вибраций, я расширила радиус и исследовала остальную часть прохода. Опустившись на четвереньки, я принялась водить пальцами по мраморному полу. И вновь уловила лишь скуку студентов, ходивших по этому месту, но ничего, что имело бы отношению к Жнецу.

В отчаянии я легла на живот и заглянула под книжную полку, стоящую за витриной. Там лежало что-то длинное и чёрное. Я сощурилась, чтобы разглядеть, что именно, а затем до меня дошло: это бархатная подставка. Та самая, которую я задвинула глубже под полку, когда поняла, что за мной наблюдал Инари. Ухватившись за подставку, вытащила ту из-под полки. Затем приняла сидячее положение и провела руками по мягкой поверхности.

И снова ничего – я не увидела и не почувствовала ничего важного. Только как Жнец поднял подставку и схватил шкатулку с драгоценностями. Недовольная таким исходом, я вернула подставку в сломанный стеклянный ящик, а затем вновь легла на пол, чтобы ещё раз заглянуть под полку.

Больше там не было ничего, если не считать парочки потерянных ручек и больших свалявшихся комков пыли, из-за которых я чуть не расчихалась. Я вздохнула. Всё-таки я ещё не готова была сдаться, поэтому проскользила по полу к полочке на другой стороне прохода и заглянула и под неё тоже. Ещё несколько ручек, комков пыли и высохшая жевательная резинка.

Фу.

Я собиралась встать, как вдруг заметила небольшой кусочек белой бумаги, валявшийся в тени.

Прищурившись, я сунула руку до самого плеча под полочку, стараясь дотянуться как можно дальше. Мне понадобилось несколько секунд, но, в конце концов, я поймала бумажку и смогла вытащить её на свет.

– Что это? – спросил Алексей. – Нашла что-то?

– Возможно, – пробормотала я, вставая.

Перевернув бумагу, я поняла, что это карточка с описанием, которая, видимо, тоже лежала в витрине. Я видела, как что-то белое приземлилось на пол, когда Жнец разбил стекло. Должно быть, он случайно пнул карточку под полку, когда убегал. Подождав несколько секунд и так и не уловив никаких особых вибраций, я прочла описание:

Драгоценности Апаты. Говорят, что в дополнение к очевидной красоте, каждое ювелирное украшение, находящееся в коллекции Апаты, пропитано магией обмана. На самом деле, каждая из драгоценностей обладает своими магическими свойствами. Например, полагается, что изумруды имеют гипнотическое воздействие, в то время как топаз вызывает галлюцинации. Тем не менее, рубины – самые могущественные и имеют несколько магических свойств, начиная от силы вводить в заблуждение других, заканчивая принуждением; заставляя действовать человека против его воли...

Значит, я была права насчёт шкатулки. С помощью осколков рубинов Вивиан обманула Маат-гадюку. От этого знания я не почувствовала себя лучше, скорее наоборот, теперь я забеспокоилась ещё больше. Потому что на Вивиан было лишь кольцо Януса. Что же тогда случилось со шкатулкой и остальными драгоценностями? Для чего Жнецы хотят использовать другие камни?

– Что это? – снова спросил Алексей. – Ты что-то нашла?

Я колебалась. То, что воин следовал за мной по пятам – это одно, а вот довериться ему – совсем другое. Казалось, Алексей вполне порядочный человек, да и Оливеру он нравился. Однако мне тоже нравился Престон Эштон, а закончилось все плачевно.

На самом деле не думаю, что Алексей Жнец. На судебном процессе Вивиан смотрела не на него. Да и в последние дни от него не исходило никаких странных вибраций. Плюс ко всему, он совсем не вел себя как Жнец. Не пытался втереться в доверие ни ко мне, ни к моим друзьям, чтобы позже было легче воткнуть нож в спину. Но меня часто обманывали, да и всегда была вероятность, что он из плохих парней, поэтому был только один верный способ выяснить так ли это.

– Дай мне свою руку, – скомандовала я.

– Что? Зачем?

– Если хочешь знать, что я делаю, дай мне свою руку, – повторила я.

Алексей смотрел на меня с подозрением. На мгновение я подумала, что он этого не сделает, потому что он всё-таки Жнец, но в конце концов он протянул мне руку.

Обхватив своими пальцами его, я закрыла глаза. Мгновенно в моё сознание проникли образы, промелькнули перед внутренним взором словно фильм, проигрывающийся на высокой скорости. Я увидела, как он рос, видела его в школе, дома, даже в спортивном зале, где он учился сражаться. Я наблюдала, как он с мечом в каждой руке сражался против Жнецов, чувствовала, как легко и элегантно он переходил из одной атакующей позиции в другую. И действительно, для богатыря борьба – это своего рода сложный танец, последовательность шагов, которую нужно выполнить, прежде чем нанести последний, сокрушающий удар. Я даже увидела искру глубоко внутри него – ярко-золотую искру, полную спокойной гордости и чести.

Все это время я перебирала воспоминания, пытаясь отыскать хоть намек на то, что он Жнец. Но не нашла – лишь решимость Алексея стать лучшим воином и пойти по стопам отца в Протекторат. У Логана были те же мысли.

И, наконец, перед глазам всплыл образ Оливера, и я почувствовала то, что каждый раз чувствовал Алексей, смотря на спартанца, – тёплое, мягкое, покалывающее чувство от которого все вокруг играет новыми красками. То самое чувство, которое заставляет золотую искру в его душе светиться ещё ярче...

Я открыла глаза и отпустила его руку. Он не Жнец, но я узнала кое-что новое о русском воине – то, насколько важен для него Оливер.

– Что это сейчас было? – с подозрением спросил богатырь. – Ты только что использовала свою магию против меня?

– Да, и ты прошёл испытание, – сказала я. – А теперь посмотри вот на это.

Я показала Алексею карточку, а затем рассказала об осколках рубина, которые видела в кольце Вивиан. Прочтя описание, он нахмурился.

– Но она уже несколько недель сидит под следствием Протектората, – сказал он, подтверждая мои подозрения. – Задолго до того, как были украдены артефакты. Она никоим образом не может быть одним из тех Жнецов, проникших в библиотеку. Она была под охраной и, насколько я знаю, контактировала только со старшими членами Протектората.

– С кем? – зацепилась я за фразу. – С кем именно Вивиан контактировала?

Алексей пожал плечами.

– Со всеми членам Протектората, приехавшими сюда на твой судебный процесс. С Линусом, Инари, Агроной, моим отцом. А почему ты спрашиваешь?

Потому что это значит, что один из них – Жнец. Вивиан могла получить осколки только в том случае, если Жнец, укравший шкатулку, отдал их ей. Я прямо-таки видела, как завертелись шестеренки в голове Алексея, пока он размышлял об этом. Однако о своем подозрении я не обмолвилась. Понятия не имею, поверит ли он мне, тем более что его отец один из тех, у кого есть доступ к Вивиан – один из тех, кто, возможно, тайно служит Локи.

Я сунула карточку в карман джинс. Не знаю, достаточно ли этого, чтобы доказать вину Вивиан, но, по крайней мере, хоть что-то.

Окрылённая находкой, я продолжила поиски. И ещё раз прикоснулась к витрине. Не получив от неё никаких новых вибраций, я обратилась к книжной полочке позади, провела руками по самой полке и каждой книге, стоящей на ней. От полок не шло никаких особых картинок, лишь ощущение протянутых рук. То же самое относилось и к книгам. То были просто справочники, с которыми никто не связывал личные воспоминания. Студентам была нужна лишь информация с их страниц для выполнения домашнего задания.