Внутри меня всё горит. Мое тело безудержно трясет. Я кричу, и слёзы новым потоком покрывают щеки. Моё тело получило разрядку, но я растоптана. Меня обесчестили и сломали. С самого начала я была товаром и никем больше. Значит, он хотел меня продать, как только увидел. А всё это было хорошо замаскированной игрой и ложью.
Я тихо лежу, только слезы не перестают скатываться вниз. Мое тело больше не дергается. Я покорно ожидаю, что будет дальше. Наконец, Миранда отходит от меня, и я слышу звук захлопнувшейся двери. Всё ли это? Или это только часть их расправы со мной перед продажей?
Но некоторое время никто не заходит. В комнате прохладно и меня знобит. Кожа покрылась рябью, а кончики пальцев начинают леденеть. Дверь открывается, кто-то подходит ко мне и отцепляет крепления.
- Вставай Алексис. Тебе нужно поспать и привести себя в порядок, - Джейк отстегивает последнее крепление, и я пытаюсь встать со стола, но всё тело болит, запястья и лодыжки затекли и начали неметь от долгого пребывания в одном положении. Он видит мои неудачные попытки подняться и берет меня на руки. – Я отнесу тебя в кабинет, поспишь там.
В кабинете Джейка он опускает меня на небольшой диван и накрывает пледом. Я скручиваюсь калачиком, чтобы согреться. Я маленькая несчастная девочка, попавшая в когти чудовища. Мерзкого типа. Я плачу, от жалости к себе и обиды, и от бессилия меня смаривает в сон.
Ото сна пробуждает легкое касание по плечу. Меня осторожно трясут, и я нехотя пытаюсь открыть глаза от потекшей и слипшейся косметики. В глазах немного рябит и покалывает от слез. Я поднимаю голову и вижу незнакомую красивую и ухоженную девушку.
- Вставай. - Она помогает мне подняться – Идём со мной.
- Я не хочу, - отрицательно машу головой, а слезы снова подступают, - прошу, не надо.
- Джейк! – зовет девушка. В кабинет входят Джейк с мужчиной и выводят меня под руки. Мы идём по коридору с приглушенным светом. Но я уже не плачу. Моих слёз нет, на них нет сил. Я устала, всё тело ноет пронизывающей болью от оков, а чувство безысходности поглотило, как черная дыра. Я отрешенно смотрю на бордовое покрытие под ногами. Как всё здесь знакомо. Я в Hell и меня собираются продать. А если продажа в Hell, значит, я продаюсь, как провинившаяся. Но ведь так оно и есть. Я самовольно поступила. Меня рассекретили и поймали. И теперь у меня будет хозяин – то, о чем говорила Тили.
Marilyn Manson and Tyler Bates – Killing Strangers
Молча стою под струями воды в душе, куда меня поставили как повинующуюся куклу. Горячие струйки стекают по моему телу, унося с собой остатки весёлой и жизнерадостной девочки, разбитые и неоправданные надежды. Он играл со мной, только и всего. В его планах было завоевать мое доверие, обучить всему и продать богатому клиенту. Я молилась, чтобы с каждой каплей воды, стекающей с моего использованного тела, ушло все то, что произошло за сегодняшний день.
Через 2 часа меня ставят перед зеркалом и я смотрю на своё отражение. Опухшие от слёз веки и бледный цвет лица искусно затонированы дорогой косметикой. На мне надеты дорогое изящное кружевное белье и вечернее атласное платье черного цвета с запахом и замком сбоку. Волосы собраны в высокую немного небрежную прическу с выбившимися прядками. Образ завершает набор из колье и сережек. Меня собрали как на светский раут. Я одета так, как любит ОН, а значит, это был его выбор.
И снова я в коридоре. Здесь всегда темно и непонятно на улице день или вечер. И только сама обстановка дает понять, что уже ночь и пришло время аукциона. Меня заводят в комнату, где сидят другие девушки. И вид у них не лучше. Никакая косметика и дорогой наряд не скроет нашего внутреннего состояния. Страх читается во всем теле – в глазах, наполненных слезами и отчаянием, подбородок, еле подрагивающий от ожидаемого, и руки, костяшки которых настолько белые, что было понятно, что они давно ждут своего часа. И судьбы всех нас погубил один и тот же человек. За каждой девушкой заходят и забирают по очереди. И я в ней последняя.
Я в той же большой комнате пепельного оттенка, сделанной в виде амфитеатра. Всё те же черные кресла с встроенными на подлокотниках кнопками для новых ставок и персональными столиками. Трибуна для Джейка и нас. Вместо покрытия на полу, где выставят девушек, огромное круглое зеркало, обрамленное красной подсветкой. Ничего не изменилось, только я теперь иду на это зеркало.
В приглушенном свете пустых кресел я не вижу, сегодня заполнено всё. Красноватый отблеск от дорогих застежек на галстуках, запонках и стаканах с выпивкой мельтешит бликами, немного режа и без того опухшие и уставшие от слёз глаза. Лихорадочно ища, всматриваюсь в затемненные мужские силуэты с последней надеждой узнать Роберта или Тайлера, но их тут нет. Сегодня я буду продана тому, от кого не знаю, чего мне ждать.
- Представляем вам жемчужину нашей коллекции, – с пафосом объявляет Джейк. – Она умна и хитра. Этой девушкой восхищается и сам Брайн Райт. Она составит вам прекрасную пару для любого мероприятия, эту женщину можно обучить многому и она справится. Кроме того, она очаровательно мила и сногсшибательно красива. Она - поистине роскошь, и станет бриллиантом в вашей коллекции. Мы гарантируем, что данной дамой вы не будете разочарованы. – На зеркало выводят меня, и тихий рокот удивления прокатывается по залу. – Итак, начнем с трёх лет, господа.
В зеркале на полу отчетливо виден мой силуэт. Бездушный силуэт красивой фарфоровой статуэтки. Чувства не притуплены, нет, они просто отсутствуют совсем. Нет ни страха, ни волнения, ровным счетом не осталось ничего, только безысходность. Безразличие – это то, что видно всем, и только ты знаешь о том, что внутри ты сломанная кукла в руках искусно-извращенного кукловода.
Ты стоишь, ощущая на себе жадные и похотливые взгляды. Они властны и амбициозны, а ты…ты ничто, вещь, товар, с которым могут распорядиться как угодно: заставить подчиниться либо же сделать королевой, но каков путь уготован тебе с аукциона предугадать ты не в силах…
С меня сняли платье, и я стою в белье и чулках. Кожу покрывают мурашки, на лбу выступила испарина, а кровь бурлит. Страх снова жуткой слизью расползается в ожидании встречи с неизвестностью. Меня поворачивают, чтобы можно было рассмотреть мою фигуру. Три…четыре…пять…семь… Звучит громкий, с раскатистым эхом, удар молотка о трибуну и я продана. Вот и всё. Лица своего покупателя я не вижу, но голос мне не знаком. Зал заполняют аплодисменты. На меня снова надевают платье и уводят из зала в комнату со всеми девушками.
В комнате девушки ведут себя по-разному. Кто плачет, кто истерически смеется, а некоторые сидят и смотрят в одну точку, как и я. Нам всем уготована неизвестность и новый хозяин. Заходит несколько мужчин и Джейк.
Нас выводят из клуба и заталкивают в фургон для развозки. Я завершаю колонну девушек, садящихся в него. Подтолкнув меня, Джейк закрывает дверцу.
- Что? Не ожидал увидеть? – слышу знакомый голос подруги снаружи. Элис! Она здесь!
- Вообще-то да, - говорит Джейк. Слышится стук и фургон начинает заводиться.
- Элис?! Элис! Я тут! – Я начинаю тарабанить по стеклу, собрав все силы, которые только могу в надежде его разбить и смотрю, как моя самая близкая подруга бежит вслед за удаляющимся автобусом, который увозит меня от нее. От той, которая всю жизнь была мне как сестра. Ее сумка падает на асфальт, но девушка не обращая внимания, продолжает бежать. Господи! я так сильно люблю свою подругу, она все, что осталось у меня от семьи. Но поворот скрывает Элис из виду. Последняя возможность, та соломинка, за которую я безнадёжно старалась ухватиться, скрылась из виду за перекрестком. Стекло слишком плотное и мужчина, который нас сопровождает, резко усаживает меня на место. Я плача опускаюсь на сиденье, обхватывая руками колени.
