Когда нас проводили как молодожёнов к нашему домику, на улице заметно похолодало. Едва за нами закрылась дверь, я обхватил края пледа и потянул Алекс на себя (я укутал ее в этот плед еще у костра, когда ее начало потряхивать от прохладного воздуха):

— Вот мы и одни… Готова?

Алекс подняла голову и встретилась взглядом со мной:

— К чему?

Я притянул ее еще ближе, скользя руками по ее плечам, скидывая плед на пол:

— К нашей брачной ночи, Алекс…

Я склонился и захватил нежные губы моей жены в плен страстного поцелуя. Подхватив ее на руки, понес ее к кровати и аккуратно уложил. Алекс лукаво улыбнулась. Я вопросительно посмотрел на нее.

— Ты такой нежный сегодня — совсем на тебя не похоже, я чувствую себя хрустальной. Что с тобой?

Я опустил голову и прошелся короткими поцелуями от виска до уголка губ Алекс:

— Потому что сегодня я так хочу…

Я снова накрыл ее губы — на этот раз мягким поцелуем, — прерывая тем самым любые разговоры.

Мы не спали всю ночь до самого рассвета. Как только Алекс расслаблялась и ее глаза начинали смыкаться, я вновь пробуждал ее поцелуями и ласками. Я просто не мог упустить ни секунды нашей первой брачной ночи. Когда в окно заглянул первый луч, я сгреб Алекс в объятия, позволяя наконец ей уснуть, что она и сделала мгновенье спустя; а я еще долго лежал, прислушиваясь к ее размеренному дыханию, вдыхая ее неповторимый запах и думая о нашем будущем. Есть ли оно у нас? Одно я знал точно: теперь я не отпущу Алекс от себя ни на секунду — слишком боюсь ее потерять.

Примечания: В книге используется оджибивийский диалект. Переводил дилетант, некоторые слова или предложения могут быть не правильными или не точными.

13

Я так и не смог уснуть. Солнце уже стояло высоко, когда я тихо, чтобы не разбудить Алекс, поднялся с постели и собрал свои разбросанные вещи. Быстро одевшись и прихватив еду, я вышел из дома и направился к домику Энджел. Ей никто не приносит еду кроме Алекс. Я не хотел тревожить её сон, поэтому решил отнести поесть Энджел сам. Отодвинув засов и войдя, я обнаружил Энджел стоящей посреди комнаты в ожидании. Как только она встретилась со мной взглядом, на ее губах появилась лучезарная улыбка. Я прокашлялся:

— Привет! Алекс не смогла прийти — я вместо нее принес тебе еду. Ты голодна?

Девочка закивала головой, потом подбежала ко мне и выхватила у меня из рук поднос с едой:

— Привет! Прости, я очень голодна. Составишь мне компанию (одной есть не хочется), пожалуйста?

Я с тоской посмотрел в сторону двери: я всего лишь собирался отдать еду Энджел и вернуться в теплую постель, к Алекс. Но и девочке я отказать не мог. Её большие глаза были печальными, стало жаль малютку: она здесь совсем одна. Я тяжело вздохнул и проследовал к маленькому столу. Энджел села напротив и с довольной улыбкой начала уплетать свой завтрак. Я наблюдал за ней некоторое время молча. На вид она была милой маленькой девочкой, но вот эти ее пристальные и острые, как бритва, взгляды не давали мне покоя. Я все же успокаивал себя, что это моя паранойя: девочка за все это время ничего не предпринимала и даже сдружилась с Тори и Алекс. Я совсем перестал доверять людям. Действительно, чего это я так реагирую? Она же хрупкая девочка, к тому же напуганная, ну, а ее взгляды… Что ж, такая сейчас жизнь: научит и не таким взглядам. Малютка просто опасается за свою жизнь, а я увидел в ней маньяка—убийцу, придурок.

Энджел подняла голову и посмотрела на меня. В ее голубых глазах плескались благодарность и обожание. Я смягчился и улыбнулся ей. Она загорелась, словно фитилёк, ее черты преобразились от радости, что отразилась на её лице.

— Ты наелась? — спросил я, заглядывая в ее тарелку.

Там было абсолютно чисто, она не оставила ни крошки: действительно была голодной. Я поднял вопросительный взгляд на нее. Ее щеки покрылись румянцем, что меня позабавило — я ухмыльнулся, а Энждел прикусила губу, опуская глаза на стол:

— Спасибо, я наелась. Я не всегда такая обжора, просто вчера мне не принесли ужин…

Я выпрямился на стуле и свел брови вместе:

— Как это? Разве вчера вечером Алекс была не у тебя?

Девочка снова подняла глаза на меня:

— Да, но мы просто разговаривали. Потом она ушла, сказав, что скоро вернётся и принесет ужин, но она так и не вернулась…

Я виновато отвел глаза в сторону. Черт! Это я отвлек Алекс и уволок на церемонию — из—за меня Энджел осталась голодной.

— Послушай, Эндж, это моя вина: извини, просто я увел вчера Алекс на церемонию…

Распахнулась дверь, и я оборвал себя на полуслове, оборачиваясь через плечо. На пороге стояла Алекс, ее глаза прошлись по Энджел, столу, где стояли пустые тарелки, и в последнюю очередь она остановила взгляд на мне. На ее губах снова заиграла та нежная улыбка, от которой мое сердце сходило с ума.

— Спасибо, Эйтор, за то, что покормил Энджел. Я такая безответственная… — Она перевела взгляд на Эндж. — Прости, Энджел, я напрочь забыла принести тебе вчера ужин. Я такая… Ох, прости.

Энджел скромно улыбнулась, встала, подошла к Алекс и обняла её, прижимаясь щекой к ее груди:

— Не кори себя, Алекс. Все хорошо, Эйтор принес достаточно еды. Я сыта, правда. И я скучала по вам.

Алекс подняла руку и нежно провела ей по коротким волосам Энджел:

— Хорошо, тогда порядок.

Девочка отодвинулась от Алекс и обернулась ко мне:

— А что за церемония была вчера?

Широкая улыбка расползлась на моем лице, когда я заметил смущение Алекс. Я поднялся со стула и подошел к ней. Склонившись, я оставил на её лбу целомудренный поцелуй, потом повернулся к рядом стоящей Энджел:

— У нас с Алекс вчера была церемония бракосочетания — по обычаям моего племени. Теперь мы супруги.

Алекс пихнула меня в бок локтем:

— Вот только я не…

Я закрыл ей рот ладонью и весело подмигнул ошалевшей от нашего поведения Энджел:

— Она безумно счастлива и от радости одурела, так что не слушай, что она несет.

Алекс взвизгнула от моих слов и больно укусила меня за руку — я с шипением ее отдернул. Алекс начала интенсивно толкать меня ладонью в грудь, направляя к двери, на ходу разговаривая с Энджел:

— Прости, Энджи, нам с моим… мужем надо поговорить — наедине. Я скоро вернусь, мы с тобой поболтаем и пойдем прогуляться.

Я только успел махнуть рукой Энджи, когда Алекс окончательно вытолкала меня из домика.