не обязательно должна быть причина?

Нет. Я не должна ему объяснений. Я даже себе не обязана ничего объяснять.

Телефон замолчал. На экране высветилось оповещение о голосовом сообщении.

«Не обращай внимания», – велела я себе, взяла книгу и уставилась в нее невидящим

взглядом. Через пару минут осознала, что уже три раза перечитываю одну и ту же

страницу, не поняв при этом ни слова.

В раздражении отбросила книгу и схватила телефон.

Я слушала сообщение, и его неторопливый протяжный говор словно проникал внутрь

меня и растворялся, как горячий сахар, и от этого у меня аж пальцы на ногах

поджимались.

– Эйвери, это Джо. Хотел узнать, как ты добралась до Хьюстона. – Пауза. – Я думал о тебе

весь день. Позвони мне, когда захочешь. Или я попробую дозвониться до тебя позже. –

Еще одна пауза. – Скоро поговорим.

Меня бросило в жар, щеки раскраснелись и запылали. Я положила телефон на тумбочку.

«Если хочу вести себя как взрослый человек, – размышляла я, – то надо перезвонить,

сдержанно и разумно поговорить с ним, объяснить, что не заинтересована в новой

встрече».

«Из этого ничего не выйдет», – можно было бы сказать.

Но вместо этого я решила игнорировать его звонки, пока он не отстанет, потому что от

одной мысли о разговоре с ним бросало в холодный пот.

Телефон опять зазвонил, и я в недоумении уставилась на него. Неужели Джо опять

звонит? Этак он очень быстро выведет меня из себя. Однако, посмотрев на номер, я

поняла, что это Жасмин, моя лучшая подруга из Нью-Йорка, директор раздела моды

крупного женского журнала. Она была мне другом и наставницей, эта сорокалетняя

женщина, которая, казалось, все делала, как надо, и никогда не боялась высказывать

собственное мнение. И ее мнение обычно было правильным.

Стиль был для Жасмин религией. Она обладала редким даром улавливать модные веяния

на улице, в блогах о покупках и из болтовни в интернете, добавлять туда последние

культурологические тенденции и делать из всего этого очень ясное заключение – что

происходит и будет происходить в мире моды. От друзей Жасмин требовала абсолютную

преданность и платила тем же. Дружба – единственное, что она ценила почти так же

высоко, как стиль. Пытаясь удержать меня в Нью-Йорке, она обещала использовать свои

связи, чтобы подыскать мне работу специального корреспондента по вопросам моды для

местного развлекательного шоу или, может, объединить с каким-нибудь работающим в

одиночку дизайнером свадебных платьев, который хотел бы выйти на рынок свадебных

нарядов для среднего класса.

Я была искренне благодарна за желание помочь, но отказалась, поскольку чувствовала

себя разбитой и уставшей, и мне нужно было отдохнуть от моды. Но больше всего мне

хотелось пожить со своей недавно обретенной сестрой и построить с ней отношения.

Хотелось иметь в жизни кого-нибудь родного. Какой-то частичке меня нравилось, как

София смотрит на меня снизу вверх, я нуждалась в этом. Жасмин не то чтобы поняла, но, пообещав когда-нибудь найти способ заманить меня обратно в Нью-Йорк, отступила и

больше к этому не возвращалась.

– Жас, – радостно воскликнула я. – Как дела?

– Милашка. У тебя есть время поговорить?

– Да, я...

– Отлично. Слушай, мне надо бежать на вечеринку, но у меня есть новости, которые не

могут ждать. Дело вот в чем. Ты знаешь, кто такой Тревор Стернс?

– Конечно.

Я восхищалась Тревором Стернсом с той поры, как училась в дизайнерской школе.

Легендарный организатор свадеб был также суперуспешным модельером подвенечных

платьев, создателем и ведущим телепередачи «Чумовая свадьба». Шоу, съемки которого

проходили в Лос-Анджелесе, представляло собой искрометную смесь стиля,

сентиментальности и драмы. В каждой серии Тревор и его команда устраивали свадьбу

мечты для невесты, у которой не хватало денег или воображения организовать все самой.

– Тревор и его продюсеры, – продолжила Жас, – планируют отснять дополнительные

серии на Манхэттене.

– Не надоест ли тогда программа? – спросила я. – В смысле, сколько людей готовы ее

смотреть?

– Если и существует предел, то он еще не найден. Шоу Тревора постоянно крутят по

кабельному телевидению, и рейтинг у него запредельный. Итак, мысль такова – Тревор

хочет найти ученика. Желательно женщину. Он сотворит звезду. Кого бы он ни выбрал,

счастливчик станет ведущим «Чумовая свадьба: Нью-Йорк», и, пока шоу еще не встанет

крепко на ноги, Тревор будет

появляться в нем в качестве гостя. – Жас сделала паузу. – Понимаешь, к чему я клоню,

Эйвери?

– Думаешь, мне стоит попытаться? – потрясенно спросила я.

– Это идеально тебе подходит. До сих пор помню те интервью, которые ты брала на

«свадебной неделе» – перед камерой ты смотрелась просто изумительно, столько

харизмы...

– Спасибо, конечно, но, Жас... они никогда не выберут человека с таким маленьким

опытом. Кроме того...

– Я бы не была так уверена. Ты не знаешь, что они ищут. Возможно, они этого и сами еще

не знают. Я соберу в одну видеозапись твои самые разные работы перед камерой, ты

вышлешь свое резюме и приличное фото крупным планом, и я позабочусь, чтобы

продюсеры Тревора Стернса все это увидели. Если они заинтересуются, то организуют

тебе перелет сюда, чтобы лично побеседовать, так что, по крайней мере, ты получишь

бесплатный билет и встретишься со мной.

Я улыбнулась.

– Ладно. Ради одного этого стоит попробовать.

– Отлично. Теперь говори скорей – у вас все хорошо? Как твоя сестра?

– Да, у нее...

– За мной уже приехали. Позвоню позже.

– Хорошо, Жас. Береги...

Связь оборвалась. Все еще ошарашенная пулеметным темпом разговора, я уставилась на

телефон.

– И Джо Тревис заявил, что это я говорю быстро, – произнесла я вслух.

За следующие полторы недели Джо позвонил мне еще два раза и оставил несколько

сообщений, спокойный тон которых сменился озадаченным нетерпением. Он, очевидно,

понял, что я его избегаю, но не сдавался. Даже попробовал дозвониться мне на работу и

оставил сообщение, которое, хоть и было вполне безобидным, вызвало значительный

интерес у коллег. София утихомирила их, заметив деланно легким, радостным тоном, что, хожу я на свидания с Джо Тревисом или нет, это мое, и только мое, дело. Но после работы

сестра приперла меня к стенке на кухне и спросила:

– Ты сама не своя, mija. Со свадьбы Кендриков ты ведешь себя как-то странно. Все в

порядке?

– Конечно, – быстро проговорила я, – все отлично.

– Тогда почему у тебя приступ ОКР (обсессиивно-компульсиивное расстроийство – прим.

пер.)?

– Я просто немного прибралась и переставила вещи, – защищаясь, ответила я. – Что тут

плохого?

– Ты разложила все меню еды на вынос в папки по цветам, а все журналы – по датам. Это

слишком, даже для тебя.

– Я просто хочу, чтобы все было под контролем. – Я смущенно открыла ближайший ящик

и начала перекладывать столовые приборы. София молчала, терпеливо выжидая, пока я не

удостоверилась, что все лопатки лежат в одном отделении, а шумовки – в другом.

– Вообще-то, – торопливо заговорила я, вертя в руках набор мерных ложек, – ночью после

свадьбы я переспала с Джо Тревисом, и сейчас он зовет меня на свидание. Но я не хочу

встречаться с ним еще раз и не могу заставить себя сказать ему об этом. Поэтому

игнорирую его звонки в надежде, что он просто-напросто отвяжется.

– Почему ты хочешь, чтобы он отвязался? – участливо поинтересовалась она. – Все было

так плохо?

– Нет, – ответила я. Какое счастье, что могу говорить об этом! – Боже мой, это было так

изумительно, что, думаю, часть мозговых клеток у меня просто выкипела. Но начнем с