Тул был готов. Он всегда был готов в независимости от времени дня и состояния своего организма. Его тело, покрытое плотной военной формой, уже потрепанной, пропитавшейся потом, но все такой же прочной, было вздуто как набухшая почка. Огромные кулаки, чьи размеры приводили в страх окружающих, медленно поднялись вверх и вскоре образовали некое подобие защиты, что должна была защитить его от ударов противника. И когда каждый из них, приведя себя в состояние готовности, сбросил последние элементы брони, из глубины толпы, что вот-вот была готова пробить заслон из наемников и хлынуть в центр, послышался истошный крик.

- В круг!

Толпа тут же подхватила

- В круг!... В круг!... В кру-у-г!!

Началось. Крики заполнили все. Округа, молчавшая до сего момента, внезапно превратилась в Колизей, где посреди ликующей толпы должна была свершиться битва.

Шаг за шагом, под ободряющие возгласы, они двигались навстречу друг другу и, когда расстояние между ними сократилось до минимального, наемник нанес свой первый удар.

Кулаки впивались в тучные бока Тула и оставляли после себя лишь небольшие вмятины, которые не приносили вреда такому мощному человеку как он. Удар, за ним еще один. Наемник бил по всем незащищенным местам, но Тул, словно бульдозер, шел на него не обращая внимание на боль, которая несмотря на все терпение, начинала доноситься из его тела. Как бы он не старался терпеть, но удары приносили свой вред и вскоре, пропустив еще один, не выдержав, он опустил руки к ребрам и, сделав уклоняющий маневр, нанес ответный удар. Сильный. Настолько, что защита из мясистых рук не смогла компенсировать энергию и была пробита, пропустив сквозь себя мощнейший удар, который заставил наемника сделать несколько шагов назад.

Толпа кричала. Будто получая удовольствие от каждого удара, от каждой капли крови, упавшей на эту высохшую землю, она продолжала вопить и махать руками. Подстрекая и заставляя каждого из бившихся наступать друг на друга она требовала развязки. Требовала так сильно, что порой это доходило до абсурда.

Я смотрел на них, на этих кровожадных людей, которые всего несколько минут назад тихо двигались по своим улочкам и были заняты своими делами. Но теперь, когда первая кровь упала на эту землю, они, бывшие механики, простые работяги, превратились в зверей, поменявших свой облик и требовавших еще крови. Тут стиралась граница между ними. Толпа, она не имела личности, она просто требовала. Здесь и сейчас. Несмотря ни на что ей хотелось крови, неважно чьей, главное чтобы она пролилась.

Теперь я понял, почему Виктор хотел покинуть это место. Не потому что здесь не было жизни, не потому, что все окружающее в этом мире могло тебя убить и желало твоей смерти, а потому, что люди здесь переставали быть людьми. Грань, разделявшая человеческую и животную сущность в таких условиях стиралась очень быстро. И тот, кто всего несколько часов назад был спокойным и непримечательным, в критической ситуации мог превратиться во что угодно, но только не остаться человеком.

И вот теперь, когда Тул буквально вбивал голову своего противника в землю, а его кровь, вместе с кусочками костей разлеталась во все стороны, буря, которая воцарилась в толпе, достигла своего апогея. Крики, радость, смешавшаяся с ужасом от вида раздробленной головы, все это витало в воздухе и не давало покоя.

Бой закончился. Не так быстро как я ожидал, но итог оказался закономерным. Победа была слишком очевидной, чтобы ждать иного исхода.

Тяжело дыша, главарь наемников встал с колен, выпрямился и, бросив последний взгляд на распластавшийся труп, направился к месту, где лежала его одежда. Все было кончено.

Тело убитого быстро оттащили в сторону и принялись обыскивать. Любую ценную вещь, любую мелочь, которую можно было продать или обменять, обнищавшие люди срывали с окровавленного тела и тут же убегали прочь, боясь, что кто-нибудь другой сможет отобрать ее. Как изголодавшиеся стервятники, они кружили вокруг него, пока, спустя всего несколько минут, на том самом месте не осталось ничего, кроме голого тела.

Это было страшно, и в таком состоянии я простоял около пяти минут, пока не заметил как возле меня внезапно возник огромный человек.

- Вот такие у нас нравы.

Тул стоял по правое плечо и, поправляя нательную броню, смотрел на арену.

Защита не была такой, какую носил я и мои бойцы на ледяной планете, но и ее было достаточно, чтобы в жаркой пустыне быть защищенным от большинства оружий, которыми владели мародеры. Не стесняя движений, она плотно прилегала к телу и могла быть незаметно спрятана под другой одеждой.

- Теперь, я понимаю, другие уже не будут высказывать недовольство твоими приказами.

- Солдатам не свойственно думать, регуляр. Они должны выполнять приказы. Как? Это уже второй вопрос, но не главный.

Толпа потихоньку начала расходиться.

- Нужно вернуться в кабинет и начать планирование операции. Необходимо все выверить до последнего нюанса. Так, чтобы ни один мародер не смог улизнуть оттуда живым.

После этого он развернулся и зашагал в сторону штаба. За ним последовали остальные офицеры. Все молчали. Никто не смел проронить даже слова о произошедшем и послушно шли за главарем.

Когда весь состав оказался в помещении и смог усесться на свои места, Тул, как ни в чем не бывало начал разговор.

- Вернемся к нашему вопросу. - он оперся на стол. - Идея бомбардировки очень хороша, но есть в ней несколько маленьких, но очень важных штриха. Первое - время. Нам нужно точно знать, когда нанести удар, что бы выжать из воздушной атаки максимум и впустую не разбомбить прилегающую территорию. Как вы наверняка поняли, если мародеры узнают о том, что бомбардировщики поднялись в воздух, они сделают все возможное, чтобы рассредоточиться по местности и уменьшить свои потери. Этого мы допустить не можем. Ведь если бомбы будут сброшены зря, смысла в наземной операции просто не будет и мы потерпим очередное фиаско, которого я допустить не могу.

Второе - зачистка с земли. Окружить такой район будет не так просто, а уж не допустить просачивания отдельных элементов сквозь ряды солдат - еще сложнее. Поэтому данный вопрос надо обсудить более подробно и понять, как замкнуть кольцо вокруг этого места, не используя всю живую силу, которой мы располагаем.

Он замолчал и провел взглядом по присутствующим.

- Что скажите.

В помещении стояла тишина. Такая, что было слышно дыхание ближайших бойцов, сидевших впереди и позади меня.

- Клив, может ты что-нибудь предложил.

Старый офицер, чья седина была похожа на белый снег, осевший на его голове, встал со своего места и начал говорить.

- Да, окружить такую группировку силами всего нескольких сотен бойцов будет затруднительно, если не сказать невозможно. Почуяв, что они оказались в ловушке, эта толпа попытается вырваться и примет все возможное, чтобы не остаться там лежать навсегда. Загнанный зверь, которому нечего терять и некуда отступать, всегда намного опаснее и это надо учесть в готовящейся операции.

- Что вы предлагаете? - спросил Тул.

- Вся сила именно в бомбардировщиках. От того как они "пройдутся" по этому месту, будет зависеть исход наземной операции.

- Что ж, тогда я хотел бы услышать мнение Сальвадора. Воздух его стихия, а значит ему виднее как все организовать лучшим образом.

Спустя несколько секунд с места встал высокий мужчина. Слегка прихрамывая, он направился к столу, где сидел Тул.

- Как нога? - поинтересовался главарь, глядя как мужчина приближался к нему.

- Врачи сказали, что это надолго - поморщив лицо и пробежав пальцами по черным как смола усам, он уставился на карту.

Его взгляд внимательно изучил каждый сантиметр голографического изображения. Каждый бугорок, каждый холм, который мог стать укрытием для мародеров, буквально все. И вскоре, когда от его взгляда уже не могло ничего ускользнуть, он выпрямился и довольно заговорил.

- Все не так плохо, Тул, как кажется на первый взгляд. Накрыть такую площадь не составит большого труда, но есть одно "но".