– Хорошо, – так же бодро ответила я. – Работаю и, кажется, скоро утру кое-кому нос. Вечером пьем игристое.

– Поймала? – мигом догадался Гарет.

Самодовольно улыбнувшись, кивнула, будто бы любимый мог это видеть, и томно прошептала: «Почти».

Гарет поздравил, напомнил об ужине и попросил не задерживаться.

Отключив диктино, перешла в другой корпус по стеклянному переходу и спустилась на первый этаж.

Стук каблуков гулко отдавался под потолком. Не только моих – возле лаборатории всегда многолюдно, а ученые посылают каждого нового просителя в дальние дали. Их можно понять: работают сверхурочно, оперативно и не имеют права на ошибку.

У меня свой любимый лаборант. Подозреваю, я ему нравлюсь, потому что все остальные для него: «Опять приперлись!», а мне всегда устало говорит: «Ну, что опять?»

Как и предполагала, за оцинкованной дверью бурлила жизнь, но в шкафчике еще оставались свободные ячейки для улик.

Поздоровавшись, прошла к стулу и заполнила форму № 11 о сдаче вещей на анализ. Подумав, направилась не к шкафчику, а к лаборанту, изучавшему под микроскопом зеленый шарфик.

– Герт, это важно, – протянула ему форму и записку некроманта. – От этого десятки жизни зависят.

– Некромант? – догадался Герт и оторвался от увеличительных линз.

Странно, в этот раз он обошелся без дежурной фразы. Неужели начальство постаралось?

Кивнула и попросила не затягивать с анализом.

Герт пообещал и выпроводил вон, чтобы не мешала работать.

– Я свяжусь, когда сделаю, – крикнул он вдогонку. – Диктино не выключай!

Можно подумать, мне кто-то позволит!

Остаток дня прошел буднично и монотонно. Я шуршала бумагами, скрипела пером, ругала плохой клей и собственный почерк. Потом отдала отчет Шакиру и взялась за папку с новым делом.

Так, что мы имеем? Оказание услуг без лицензии, мошенничество. Заявления пострадавших прилагались. Копии, разумеется. Вчитавшись, выписала приметы мнимого мастера красоты и название ее салона. Надо навестить. Сомневаюсь, что ведьма не отправилась в бега, но наследить точно наследила.

С молчаливого согласия начальника накинула плащ и отправилась договариваться с инспектором о визите в «Алую розу». Нет, конечно, можно и без полиции, но зачем приходить дважды? А так на глазах стражей порядка обнаружу или не обнаружу неопровержимые улики «серой» практики.

Хлопнув дверью Карательной инспекции, вздохнула с облегчением. Давненько я так не засиживалась! Обычно пара часов на теоретическую подготовку – и вперед, за дело! Архивы, полицейские участки, розыски, беседы…

Рядом привычно смолили коллеги из других отделов. Перекинулась с ними парой слов и так, между прочим, поинтересовалась надписью на тротуаре. Все представила как обычный интерес странной фразой. Мол, кому это и зачем написали? К сожалению, надпись прочитали многие, но понятия не имели, кто ее сделал. Ладно, есть дворник, уж он-то точно видел, так как заступал на службу рано утром. И охрана Управления. Поглядим кристаллы, выведем изображение на изопроектор и создадим голограмму некроманта. Признаться, он волновал меня куда больше ведьмы, сделавшей кому-то халтурный нос.

Скользнув взглядом по сторонам – становлюсь подозрительной, снова хлопнула дверью, но не направилась к лестнице или к переходу в другие корпуса, а спустилась в подвальный этаж, где заседала охрана.

На первый взгляд Карательная инспекция свободна для посещений. Заходи, кто хочешь, получай пропуск у секретаря в фойе и иди себе с миром. Но это только на первый взгляд. Если задрать голову, увидишь десятки кристаллов, вмонтированных в стены. Они внутри и снаружи здания, записывают все, что происходит. Кристаллы меняют ежемесячно – таков их лимит службы, после чего отправляют в архив, хранят пять лет, а потом утилизируют.

В стол секретаря вмонтирован изопроектор, хранящий базу данных всех подозрительных субъектов – как магов, так и обычных преступников. Перед тем как выписать пропуск, девушка проверяет, нет ли посетителя в этой базе.

Ученые придумали занятную штуку – человек становится на специальный круг на полу, с него делается временная голограмма и передается в изопроектор. Тонкостей не знаю, но за это изобретение создатели удостоились королевской аудиенции и персональной пенсии до конца своих дней.

Если посетитель попытает колдовать, сработает звуковой сигнал, и прибудет наряд полиции.

Попасть без пропуска дальше секретарского стола тоже невозможно: охранная система не пропустит, а ребята из охраны попотчуют импульсом парцилена.

По чужой карточке сотрудника тоже не пройдешь: рост, вес и комплекция не соответствуют. Словом, у нас все строго. Да и как иначе, если работаем с таким опасным контингентом?

Раньше я никогда не бывала на цокольном этаже и теперь с интересом осматривалась. Искусственное освещение, голые стены… Неуютно и казенно.

Приложив карточку к считывающему устройству, вошла в комнату дежурного и едва не задохнулась от табачного дыма. Это так у нас нельзя курить в помещениях! Прокашлявшись, обратилась к сидевшему перед огромным, во всю стену, изопроектором пареньку:

– Нужно просмотреть наружные кристаллы. Только те, что смотрят на улицу. Интересует ночь и утро до прихода сотрудников. Отдел по работе с магией, Магдалена ишт Мазера.

Паренек кивнул и крикнул кому-то в подсобку:

– Второй, шестой, девятый, четырнадцатый!

Обернувшись ко мне, дежурный недовольно пробурчал:

– Под вашу ответственность.

Кивнула, понимая, на что он намекал. Кристаллы временно снимут, сделают пометку в журнале, и улица временно останется без наблюдения. Хорошо, разрешение на это получать не нужно: «Отдел по работе с магией» – волшебные слова, распахивающие многие двери. А открывает любые запоры словосочетание «Отдел ликвидации». Я сама побаиваюсь его сотрудников.

Из подсобки сначала показалась складная лестница, а потом мужчина сурового вида. Одарив меня «благодарным» взглядом, он потащился на улицу, а я оккупировала свободный стул перед изопроектором.

Хмыкнула, уловив рассеивающуюся картинку – милая и не совсем одетая девушка. Понятно, пока мы работаем, кое-кто развлекается, а потом в спешке удаляет картинки.

– Вы только не говорите, – тихо попросил паренек. Он мигом растерял всю важность.

Кивнула. Даже не собиралась. У него свой начальник, пусть он и следит за подчиненными, а я всегда молчу. Сразу видно, плохая учительница: хорошей положено повышать дисциплину.

Вернулся бородач и сгрузил на стол четыре кристалла.

Доверившись умениям паренька, слегка покачивалась на стуле, в нетерпении посматривая на часы. У меня два часа, а потом ужин с живой музыкой.

– Ищем человека, пишущего что-то на тротуаре, – распорядилась я. – С любого ракурса.

Паренек кивнул и углубился в работу.

На изопроекторе мелькали картинки. Я не всматривалась – берегла глаза.

– Вот, – наконец, сообщил паренек. – Изображение мутное, но карточку сделать можно.

Жадно вгляделась в замершую картинку и разочарованно вздохнула. Ребенок! Нет, вот гаденыш, он нанял ребенка, чтобы тот написал эту пакость! И это тот, кто убивал детей, распинал их на алтарях… Надеюсь, парнишка еще жив, хотя сомневаюсь. На месте некроманта я бы его убила.

Стиснув зубы, попросила сделать карточку. Занесу ее в участок, пусть поищут ребенка. Лишь бы только на газетной передовице не оказался очередной пугающий заголовок!

От переполнявшего меня энтузиазма не осталось и следа. Я ощутила себя глупенькой серой мышкой в лапах матерого кота. Он играл со мной, хотя в любой момент мог убить. Чем еще объяснить наглость, нежели не силой и верой в безнаказанность? Значит, некромант вел двойную жизнь, и найти его будет ой как нелегко! Ничего, это дело принципа. Когда тебе дарят веревку, в ответ посылают нож.

Через полчаса в моих руках оказалась портативная голограмма. Паренек расщедрился, сбегал в нужный отдел и принес трехмерное, а не двухмерное изображение.