Великий владимирский и московский князь Иван Калита был возмущен поведением брянцев и смолян. Согласовав свои планы с Золотой Ордой и получив от хана Узбека большое конное войско, Калита организовал поход на Смоленск. Сам великий князь в нем не участвовал, а назначил военачальниками своих лучших воевод.
В декабре 1339 года объединенное войско вошло в Смоленское княжество через Вяземско-Дорогобужский удел, которым владели Глеб и Федор - сыновья князя Святослава, убитого у стен Брянска в 1310 году. Они не только не оказали сопротивления врагам, но, наоборот, встретили их как друзей: обеспечили продовольствием, фуражом и даже пообещали участвовать в совместных военных действиях против Смоленска. Князь Глеб, мечтавший заполучить в свои руки богатый Брянский удел, посоветовал воеводам прежде совершить поход на юг и изгнать князя Дмитрия. Видимо, он забыл о несчастной судьбе своего отца! Московско-ордынским военачальникам идея понравилась.
Так брянский князь Дмитрий, не оправдавший ожиданий хана Узбека и разгневавший за связи с Литвой Ивана Калиту, отказавшись пойти с объединенным войском на Смоленск, был принесен в жертву. Судьба его была решена. Часть московского воинства вместе с отрядами ордынца Товлубия совершила неожиданный маневр и быстро подошла к Брянску. Дмитрий едва успел бежать в Литву. Победители вошли в город и провозгласили брянским князем Глеба.
Карательный поход на Смоленск закончился полным провалом. Князь Иван Смоленский так хорошо подготовился к осаде, что враги, увидев неприступную крепость, даже и не пытались ее взять. Побродив по окрестностям, враги ушли «несолоно хлебавши».
Положение узурпатора Глеба в Брянске было непрочным. Горожане негодовали, что «поганые» свергли их законного князя. А когда князь Глеб, наобещавший своим союзникам - татарам - «с три короба», начал дополнительные поборы с жителей удела, те окончательно вышли из повиновения.
Глеб, пытаясь успокоить брянцев, обратился за помощью к духовенству. Но местные священники были немы и глухи. Для поддержки московского ставленника в Брянск прибыл митрополит Феогност и стал убеждать «лучших людей» покориться Глебу. Возможно, знать и послушалась бы увещеваний священника, но простые горожане не покорились! Они собрались на вече и потребовали, чтобы князь немедленно покинул город. Наступил священный для Руси праздник - день святого Николая. Митрополит Феогност попытался сделать этот день днем примирения, но что он мог «супротив веча»?! Разъяренная толпа, убедившись, что решение большинства ничего не значит для знати, перешла к решительным действиям. Вооружившись кто чем мог, брянцы направились к резиденции незаконного правителя. Напуганный Глеб выбежал из терема и попытался спрятаться в Никольской церкви, где его закрывал собой митрополит Феогност. Восставшие оттеснили митрополита, схватили князя и вытащили его на улицу. На голову несчастного Глеба обрушились камни, дубины, топоры. Уже через несколько мгновений все было кончено: рассеченное и разорванное на части тело узурпатора было разбросано по всему городу «псам на прокорм».
В Литву к законному князю Дмитрию были посланы верные люди, и уже через несколько дней он прибыл в Брянск.
Казалось бы, любовь и народное доверие гарантировало Дмитрию Романовичу дальнейшее спокойное правление. Однако князь так не считал. События 6 декабря 1340 года напугали его. И он стал потихоньку избавляться от зачинщиков недавних беспорядков: одних горожан выслал в отдаленные земли удела, других забрал в ополчение с перспективой отправить их на передовую, где было мало шансов уцелеть. Городская темница, постоянно перестраивавшаяся в сторону расширения, была переполнена «подозрительными людьми».
По-иному стал смотреть Дмитрий и на союзников. Желая упрочить политическое положение, он в 1341 году выдал свою дочь Феодосию, «красавицу знатную», за сына Ивана Калиты - будушего великого князя владимирского и московского Ивана II (Красного). Однако не прошло и года, как она неожиданно умерла, и отношения с Москвой вновь расстроились.
Последние годы Дмитрия Романовича прошли без серьезных потрясений. Лавируя между более сильными государствами, жестоко расправляясь с любым проявлением недовольства черни, он дожил до глубокой, по тогдашним представлениям, старости - почти до 62 лет. И умер в 1352 году от чумы, не оставив наследника. Смерть его была неожиданна и скоропостижна: князь вдруг «почернел лицом, покрылся пятнами и рухнул на полати». Погребение прошло почти незаметно: брянцам было не до того: в город пришла «черная смерть».
С изменениями «Десница», № 5 от 29.01. 2003 г.
КОНЕЦ БРЯНСКОГО УДЕЛА.
Черный удушливый дым, со всех сторон окутавший Брянск жарким летом 1352 года, был виден далеко за городом. Периодически гудели колокола, но не радостным благовестом, а звоном, полным скорби и печали. «Черная смерть» - чума - пришла внезапно. Сразу после отъезда татарских посланников, собиравших дань, заболел и умер князь Дмитрий Романович. Страшная болезнь быстро распространялась по городу. По совету священников жители стали жечь можжевельник, пытаясь очистить воздух. Но это не помогало: инфекция косила целые семьи. Отчаявшиеся горожане, не видя нигде спасения и помощи, подняли «бунт великий» и потребовали от знати «ответа за грехи». Вновь ожил «вечевой дух», и на городской площади собрались обезумевшие от страха и страданий брянцы.
Местная знать попыталась уговорить горожан «не творить воровства», но против веча она была бессильна. Разгневанная толпа, объявив на вече виновниками всех бед знать и богатое купечество, начала грабить их имущество. Напуганные власти послали своих людей в Смоленск с просьбой прислать в Брянск нового князя с войском для подавления мятежа.
Великий князь Смоленский Иван Александрович, не долго думая, благословил на брянское княжение своего сына Василия, который, не испугавшись чумы, прибыл в мятежный Брянск. Огромного роста, красивый и суровый, «воин великий» Василий произвел глубокое впечатление на горожан. За его «породу» (а Рюриковичи всегда отличались высоким ростом) брянцы и прозвали его «Большим».
К тому времени великий князь Смоленский подпал под влияние Москвы - этому способствовал поход на Смоленск Симеона Гордого Московского. И сын его Василий «сел» на Брянское княжение с благословения Москвы. Это вызвало гнев и раздражение у великого князя Литовского, который уже давно претендовал на пока еще независимые русские княжества и уступать их Москве не собирался. Только эпидемия чумы удержала литовцев от немедленного вторжения на Русь. Однако посланцы из Литвы неоднократно приезжали в Брянск, требуя от Василия Ивановича отказа от дружбы с их врагом - Москвой.
Надо сказать, что Литовское государство в ту пору было в большей степени русским, чем литовским. Князья, их приближенные, богатые и знатные люди свободно говорили на русском языке. Подавляющее большинство населения исповедовало православное христианство. Да и более двух третей территории Литвы составляли на ту пору бывшие древнерусские земли. Фактически, присоединение русских земель к Литве, было одним из вариантов их объединения. И как знать, может, такое объединение - с центром в Литве, а не в Москве - было бы более благоприятным для россиян? По крайней мере, в ту пору русским людям жилось в Литовском государстве гораздо лучше, чем в Московском: Литва не платила дань Орде, налоговое бремя было намного меньше, а население, осваивающее пустоши - новые земли - вообще полностью освобождалось от налогов. Идея «тяготения» русских земель к Москве надуманна и навязана нашей исторической науке.
На самом деле и смоляне, и брянцы относились к Московскому княжеству с опасением а, порой, даже с ненавистью. А как же иначе могли они воспринимать союз Москвы с Ордой, совместные походы московских и татарских отрядов на «непокорные» русские земли, тяжелый ордынский налог вкупе с неумеренными аппетитами жадных и жестоких московских князей? Поэтому и брянцы смотрели в сторону Литвы с надеждой - как на защитницу и от татар, и от Москвы. Осенью 1356 года великий князь Литовский Ольгерд, недовольный бесполезными переговорами с Василием Большим, послал, наконец, на Брянск хорошо вооруженное войско. Князь Василий стал готовиться к осаде, однако жителя всячески мешали ему. Когда же Василий попытался применить силу и «сурово покарал» нескольких «зачинщиков смуты», в городе вспыхнул новый бунт. Опять зазвонили колокола, и толпа, собрав на городской площади вече, объявила: «Быть под Литвою, а князю отправляться в Смоленск!» Князь Василий не имел сил противостоять бунтующим жителям. Все хорошо помнили события 6 декабря 1340 года, когда разъяренные брянцы растерзали ненавистного им узурпатора Глеба, потому что тот ослушался вече и отказался покинуть город. Поэтому князь, «разгневавшись вельми», бросил свою семью на произвол судьбы и отправился искать защиты у своего сюзерена - золотоордынского хана Джанибека. Тот поддержал своего данника. Тем временем литовцы, взяв в плен взрослого наследника князя Василия Ивана, вошли в мятежный Брянск, пленили княжескую семью, отправили её в Литву, а в городе посадили своего наместника. Весной 1357 года татарские войска, ведомые Василием, подошли к стенам Брянска. Князь потребовал от жителей покорности и смирения. Напуганные брянцы, видя со стен города «лес копий» и «великую силу татарскую», после недолгих колебаний открыли ворота. Татарские военачальники были щедро награждены «из казны княжеской», а рядовые воины успели награбить немало добра и «взять в полон» русичей еще по пути к Брянску. Как только татары покинули Брянск, жители города, помня «доброе литовское правление», вновь собрались на вечевой площади. Два месяца уговаривал князь Василий своих мятежных подданных, пытаясь их утихомирить. Но вдруг совершенно неожиданно, вероятно от сердечного приступа, скончался. Городская знать сразу же объявила князем сына Василия Большого двадцатилетнего Ивана. Однако тот находился в литовском плену, и о его княжении нужно было договариваться с Литвой. Но горожанам пришлось не по душе решение знати, поэтому они вновь собрали вече и потребовали полного подчинения Литве! Войска князя Ольгерда уже находились на подступах к Брянску и ожидали развития событий. Когда же посланцы из города сообщили литовскому князю о решении веча и мятеже, Ольгерд без промедления ввел свой отряд в готовый «быть навеки с Литвою» Брянск. Княжич Иван еще некоторое время оставался жить в литовском плену, где он считался гостем великого князя. Брянское княжество вошло в состав Великого княжества Литовского в качестве провинции. С той поры князья назначались в Брянск великим литовским князем и самостоятельно распоряжаться землями уже не могли.
