Я посмотрел под ноги и увидел грязную лужу, которая медленно растекалась, заполняя мелкие ямки и рытвины на асфальтной платформе. - А вот и ответ, - мелькнула мысль. - Эта грязь и эта мрачная лужа - вот наша судьба! Однако что это я такое придумал? Неужели наши люди не найдут выхода из тяжелого положения? Ведь Россия не раз оказывалась на грани катастрофы! Ведь есть надежда, что наш народ, и в первую очередь, рабочий класс наведут в стране порядок…Нас столько лет учили, что рабочие - передовой, сплоченный класс!

Вдруг раздался громкий смех. Я обернулся и увидел, как рослый краснолицый рабочий размахивал руками, обращая внимание на идущую со стороны жилого квартала старушку, несшую в правой руке большую сумку и опиравшуюся левой рукой на костыль.

- Это же Петровна! - крикнул тот веселый парень. – Теперь мы затаримся! Вперед, мужики!

- Слава Богу, дождались! А я уж думал, что придет электричка, и мы уедем, несолоно хлебавши! - пробормотал его рыжеволосый товарищ.

И большая группа рабочих устремилась к ступенчатому спуску с платформы. Я невольно последовал за ними и увидел любопытное зрелище.

Женщина с сумкой оказалась не такой старой, как мне представилось вначале. С виду ей было не больше пятидесяти лет. Она скромно стояла под большим деревом, поставив сумку на валявшуюся рядом доску, и ждала, как я понял, своих клиентов.

- Ну, Петровна, здравствуй! - весело сказал краснолицый парень. - А мы уж заждались тебя! Думали, что ты заболела или перестала думать о народе!

- Что ты, Степан, - рассмеялась женщина, не ответив на приветствие. - Мне болеть нельзя! У меня ответственная, сурьезная работа! Я просто сходила за товаром…После той электрички кончилось «горючее»…Надо было перезаправить! - И она открыла сумку, в которой стояли большой алюминиевый бидон и двухлитровая банка с солеными огурцами.

- Все ясно, - горько усмехнулся я. - Это торговка самогоном! Надо уходить…На что тут смотреть?

- Почем сегодня «горючка? - спросил вдруг энергичный Степан. - Не крепко дорого?

- Двадцать пять рублей стакан, а с огурцом - тридцатник! - бросила продавщица, и ее розоватое доброжелательное лицо осветилось ангельской улыбкой. - Зато крепка, только что выгнали! Забалдеете во всю душу!

Степан что-то пробурчал, но вытащил три десятирублевых монеты. Получив деньги, Петровна немедленно налила ему стакан и протянула банку с огурцами. - Давай, Степа, не задерживай товарищей! - громко сказала она.

Степан опрокинул стакан мутноватой жидкости, вернул его продавщице и отошел к кустам, пережевывая огурец.

Остальные рабочие попеременно повторяли его действия.

Я уже собрался уходить, но вдруг увидел как к «торговке смертью» подошел совсем молоденький паренек, явно подросток.

- А ты еще чего? - пробормотала Петровна. - Ты же малолетка! Какой тебе самогон? Уходи, возвращайся на платформу! - И она махнула рукой в сторону железнодорожного полотна.

- Не такой уж я малолетка! - весело сказал голубоглазый паренек, устремив заискивающий взгляд в сторону торговки. - Я просто ростом не вышел! Зато самогон люблю сыздетства! Мы в деревне это дело почитаем, считай, с колыбели! Не обижай, мать! На вот тридцатник! - И он протянул деньги смущенной для видимости женщине.

- Ладно, налью! - сказала та. - Но смотри, веди себя прилично!

Паренек залпом выпил свой самогон и протянул стакан за новой порцией.- Налей-ка еще, мать! Я после первой не закусываю!

- Хорош самогон! - буркнул он, пережевывая огурец и уступая место очередному подбежавшему клиенту. - Почаще приносите его сюда! Как раз в это время!

- Молодец! - улыбнулась Петровна и передала вновь наполненный стакан другому «страдальцу». - Ты - настоящий русский мужик! Наш защитник, наша гордость! На таких, как ты, стояла, стоит и стоять будет Русская земля!

В это время прозвучал звук сирены приближавшейся электрички. Все энергично устремились к платформе, а успешная торговка самогоном закрыла сумку и, приветливо улыбаясь, стала ждать новых покупателей.

Я зашел в электричку в еще более мрачном расположении духа. - Вот и ответ на мои вопросы! - мелькнула мысль. - Вот вам и надежда Отечества! Какие из них защитники?!

Электричка была переполнена, и сидячих мест в вагоне не оказалось. - Пойду через весь поезд, - решил я про себя. - Там, впереди, наверняка есть свободные места.

Действительно, пройдя через два вагона, я нашел целое свободное купе и двинулся туда. Но мой путь перегородил лежавший на полу, спиной вверх, парень. Он раскинул руки и не подавал никаких признаков жизни!

- Неужели это тот самый герой Отечества? - подумал я и бросился его поднимать. Ко мне на помощь устремились другие люди. Совместными усилиями мы перевернули безжизненное тело лицом вверх. Это, в самом деле, оказался тот подросток, опрокинувший два стакана самогона.

- А, так это наш Коля! - весело сказал один из рабочих. - За него не бойтесь! К конечной станции протрезвеет! А нет, так мы его дотащим до дома! К этому нам не привыкать! Мы - дружные ребята! Пусть себе лежит! Беда вот только, что обмочился! Придется такого тащить! Однако нас это не пугает! Мы справимся с любой бедой!

До конца поездки я все думал и думал о случившемся. - Все-таки действительно мы - героический, отважный народ! - решил я в заключении. - И никакие муки, никакие беды не смогут остановить этих сильных и мудрых людей! Их сплоченность в беде не раз выручала Россию! Что ж, прав был классик, сказав, что «никакие муки, никакая сила не пересилят русскую силу»! - И я с оптимизмом устремился к выходу, чувствуя свою сопричастность к действиям этих железных людей и гордость за наше будущее.

8 января 2014 г.

Журнал «Новый литератор» №2(6), 2016 год

Ч Е С Т Н О Е П А Р Т И Й Н О Е !

Василий Базулин был учеником четвертого класса большой средней школы в заводском поселке. Его родители работали на местном заводе и вечером приходили усталыми. Им было не до воспитания сына, и тот рос, как все советские дети, больше на улице, чем в семье, впитывая в свое сознания уличные законы и порядки. А советская послевоенная улица была далека до идеала! Известно, что благодаря циничным большевикам за время их правления в тюрьмах отсидели едва ли не все так называемые «граждане Советского Союза», а те, кому удалось избежать «не столь отдаленных мест», либо пережили все ужасы минувшей войны, либо влачили жалкое существование на полукаторжных советских заводах. К последней категории лиц и относились родители Васи Базулина. Они не отсидели в свое время «на зоне» и очень этим гордились, считая себя законопослушными и честными людьми. Зато соседи Базулиных познали, как говорится, «и Рим и Крым», с презрением относясь к тем, кто не попробовал тюремной баланды. Впрочем, таковых было немного, и всеми делами улицы заправляли «блатные», внесшие весомый вклад в дело воспитания «нового человека», запланированное «родной коммунистической партией».

Воспитание местной детворы начиналось с обогащения их речи многими колоритными словами и выражениями. Василий помнил, как однажды ватага ребят отправилась на речку и по дороге встретила плачущего карапуза с их улицы.

- Чего ты ноешь? - спросил старший паренек, Коля Дроздов. - У тебя что-то сбиздили?

- Нет, - проревел мальчуган. - Мне бизды дали!

- Кто?! - вскричали возмущенные мальчишки. - Назови нам имя этого кандона!

- Петька Мурат! - пробормотал успокоившийся мальчуган. - Я брал у него вчера удочку, а вернул со сломанным крючком!

- Ну, тогда не бизди! - тихо сказал Николай. Он хорошо знал Петьку, силу его кулаков и не собирался с ним связываться. - Нехрена было брать у него удочку, мудила! Попросил бы у меня. За «пятак» в день! А щаса - кати на хазу! А то наваляю так, что с полгода будешь харч метать!

Вот примерно такой была речь местной детворы. Понятно, что их развлечения тоже не отличались достоинством и благородством. Известно, что в России по сей день отсутствует индустрия досуга. А что было тогда? Летом детей загоняли в специализированные пионерские лагеря, а те, кому повезло, скитались по улицам как беспризорники и выискивали себе всевозможные приключения. Иногда они ходили в лес по грибы, когда наступал грибной сезон, или на рыбалку, когда ловилась мелкая рыбешка. Но в основном их свободное время уходило на всевозможные «хулиганские затеи», как то называли взрослые из благородной среды, типа Базулиных.