Боровиков попытался как-то с этим разобраться. - Не понимаю, почему тогда в нашей инструкции ничего не сказано об Игоре Михайловиче? - спросил он как-то утром Богуна. - Ведь он постоянно «лезет» в наши дела, поучает!
- А лучше об этом не думать! - резко ответил тот. - Этот Игорь - очень важная персона на заводе и доносит здесь на всех! Он «стучит» и директору завода, и Григорьевне и московским хозяевам. Ребята уже не раз с ним спорили, ругались. Для них все закончилось плохо: всех убрали! Вот, например, был тут до тебя старший…, - он замолчал и закашлялся. Володя посмотрел перед собой и увидел отраженное в стекле телевизионного экрана злое лицо Семенова, который показывал знаками Богуну, чтобы тот не говорил лишнее.
Контрольно-пропускной пункт состоял из небольшой комнаты на шесть шагов в длину и три шага в ширину со стеклянной передней стенкой, имевшей окошечко. Мимо этой стенки работники проходили по длинному коридору на завод. Путь им преграждал стальной турникет, кнопка от которого располагалась на большом письменном столе охраны. Работающие вставляли свои пропуска в специальное отверстие на турникете, и, если их пропуск не был просрочен, срабатывал звуковой сигнал, и турникет пропускал их. Когда же электронное устройство не срабатывало, в дело вмешивались охранники и разбирались в причинах случившегося.
Если дело было в пропусках, то этим занимался Игорь Михайлович. Охранники фиксировали лишь таковой факт и вызывали его. Дверь кабинета начальника контрольно-пропускного пункта помещалась напротив стеклянной стенки охраны, слева. Справа же располагалась дверь спальной комнаты охраны. А между этими дверьми стоял большой мягкий, но очень старый и потертый диван. В углу перед дверью кабинета Игоря Михайловича стоял на тумбочке старый, еще советских времен, цветной телевизор, который все еще работал и выдавал довольно сносно восемь программ. Перед телевизором, у выхода из контрольно-пропускного пункта, размещался ряд из четырех театральных стульев, видимо взятых из местного Красного уголка, ибо стулья были соединены вместе и имели откидные сидения. Над этим рядом стульев располагалось большое окно с грязными, запыленными шторами. - А почему не постирали шторы? - высказал свое удивление Володя, как только это увидел.
- Вот поработаете здесь, - усмехнулся со злой иронией Алексей, - тогда поймете, что к чему! Хватит ли у вас сил заниматься еще и этим…
Напротив окна, в другом конце комнаты, стоял большой железный сейф с открытой дверцей. Там лежали документы, какие-то книги, журналы, «спецсредства»: две резиновые дубинки, стальные наручники, игрушечный пистолет и прочий хлам. К сейфу примыкала небольшая тумбочка, тоже набитая всякими ненужными вещами, на которой стоял допотопный монитор компьютера. Этот музейный экспонат, к всеобщему удивлению, все еще функционировал, и на экране периодически появлялись записи о прошедших через контрольно-пропускной пункт работниках. На мониторе также отображалась видеоинформация наружного наблюдения: охранники видели часть стены, примыкавшую к их проходной. Монитор имел контрольную панель, с помощью которой регулировалось изображение объектов, цифры и записи на нем. К монитору примыкал упомянутый ранее стол охранника.
Спальная комната охраны была немного поменьше дежурной и, видимо, ранее служила трансформаторным помещением. В ней стояли три железных кровати с мягкими матрацами, шерстяными одеялами и подушками. Постельное белье охранники привозили свое и через пять суток, перед сдачей дежурства другой смене, снимали его и увозили с собой. Кровати располагались вдоль стен. А у входа в спальню стоял большой одежный шкаф, постоянно забитый одеждой охранников, которые оставляли здесь часть своего имущества. Рядом со шкафом располагался старый советский холодильник, исправно работавший. Над ним на стене висела полка с тарелками и блюдцами. Посредине спальной комнаты стоял большой самодельный спиральный обогреватель, называемый в простонародье «козел». Такой «прибор» потреблял огромное количество энергии и не отвечал элементарным требованиям техники безопасности. Но, учитывая полную бесхозяйственность заводского персонала, никто не обращал на это внимания. Для охранников этот прибор оказался спасением от лютого холода во время будущей суровой зимы.
Работа новой смены начиналась с приема объекта у своих предшественников. Потому как все спешили на ближайший рейсовый автобус, таковая приемка-сдача смены носила больше формальный характер: охранники быстро осматривали комнату, спрашивали сменяемых, были ли у них происшествия, после чего старшие смен расписывались в книге приема-сдачи дежурства.
На столе охраны лежали многочисленные журналы, которые следовало заполнять. Прежде всего, нужно было следить за прибытием и убытием на территорию завода многочисленных автомашин. На столе под стеклом были видны инструкции и списки машин, которые свободно пропускались и выпускались. Само собой разумеется, машины московских хозяев и их приближенных не подлежали досмотру. Однако все остальные автомобили записывались в книгу с указанием времени прибытия, убытия, цели приезда и тщательно осматривались, чтобы не допустить вывоза с завода материальных ценностей.
Согласно инструкции охранников, подписанной одним из хозяев завода и Людмилой Григорьевной, охрана напрямую подчинялась московским предпринимателям, их наемному генеральному директору и, конечно же, самой Людмиле Григорьевне. Охранники были обязаны выполнять любой их приказ, письменный или устный. Генеральный директор Иван Иванович Стаканов и его московские хозяева могли отдать распоряжение по телефону, например, запустить ту или иную автомашину без досмотра. Что они успешно и делали. В свою очередь, охранники были обязаны звонить своим начальникам в случае прибытия какой-нибудь неизвестной машины и, получив разрешение на ее въезд, открывать ворота, которые имели автоматическое управление, но пульт располагался на железной площадке за пределами проходной. Когда приезжала какая-либо автомашина, охранник шел к воротам, поднимался по железной лестнице на верх той площадки и слегка приоткрывал ворота, нажимая на красную кнопку пульта. Убедившись, что автомобиль находится в списке разрешенных на въезд или получив телефонное распоряжение начальников пропустить машину, охранник уже полностью открывал ворота и запускал грузовой или легковой автомобиль. Затем ворота также автоматически закрывались. Работа не была технически сложной, но ходить взад-вперед, успевая при этом делать нужные записи, было нелегко.
Кроме того, на завод приходили, помимо основных рабочих, и посетители. Для их пропуска тоже нужно было запрашивать разрешения начальников, после чего в книге записи посетителей делались соответствующие отметки с указанием фамилий пришедших, их паспортных данных, целей визитов и времени прибытия-убытия. Были еще и другие книги: учета и регистрации пропусков на вывоз материальных ценностей, учета внесенных на территорию завода вещей, учета нарушений общественного порядка на проходной, задержания лиц в нетрезвом состоянии или выносивших заводское имущество, записей ночных обходов заводской территории.
Было непросто в одиночку заполнять все эти книги, успевая при этом впускать - выпускать людей и автомобили. Поэтому на проходной весь рабочий день дежурили два охранника. Третий отправлялся охранять заводской магазин, расположенный за заводской стеной. На этом посту пребывал Степанов, который сразу же, как только Боровиков впервые приехал в качестве старшего смены на завод, почти в ультимативной форме потребовал сохранить за ним это место. Володя не имел возможности ссориться в это время с опытными охранниками и был вынужден уступить. Он не спешил демонстрировать свою власть, потому как не имел достаточного опыта в работе на объекте, и ему требовалось некоторое время, чтобы изучить обстановку и приобрести достаточно навыков для успешного руководства охраной.
Его молодые, но достаточно опытные напарники не спешили передавать свои знания новому начальнику, поэтому Боровикову пришлось проявить максимальную выдержку, чтобы устоять в невидимой, но ощутимой борьбе со своими подчиненными.
