Игнорируя интересы Германии и Советской России, западные державы тем самым сближали позиции этих стран и, в конечном счете, привели отчаявшиеся и озлобленные государства в объятия друг друга.

Именно страны бывшей Антанты повинны в экстремизме, который наглядно проявился во внешнеполитической деятельности Советской России и Германии. Ведь представители последних государств усиленно искали пути более цивилизованного выхода из своих трудностей. Это было хорошо видно на Генуэзской и Гаагской конференциях 1922 года, когда представители Советской России и Германии безуспешно пытались добиться от западных стран понимания их трудностей и проблем. Однако в ответ они лишь получили насмешки и более жесткие требования, ставившие под угрозу их государственный суверенитет.

В результате у Германии и Советской России не было иного выхода как подписать договор о мире и сотрудничестве между собой.

«Вступая в переговоры с представителями Германии, советские дипломаты выполняли задачу, поставленную перед ними В.И.Лениным - расколоть единый антисоветский фронт»(1).

Со своей стороны, Германия тоже ставила цель - выйти из политической изоляции и начать пересмотр грабительского Версальского мира.

По Рапалльскому договору от 16 апреля 1922 года (2) Германия и Советская Россия взаимно отказывались от возмещения убытков, понесенных в годы Первой мировой войны, прекращали платежи на содержание военнопленных. Между двумя государствами восстанавливались дипломатические отношения. «Оба правительства согласились применять принцип наибольшего благоприятствования при урегулировании взаимных торговых и хозяйственных отношений и благожелательно идти навстречу обоюдным экономическим потребностям»(3).

Военное сотрудничество молодой Советской России с послевоенной Германией.

а) Начало военного сотрудничества.

Рапалльский договор, безусловно, следует рассматривать как дипломатический успех России и Германии, прорвавших, наконец, экономическую изоляцию, в которой они находились. Однако если бы отношения между этими странами ограничились только взаимовыгодными, разумными связями, вряд ли этот договор вызвал бы в будущем негативную оценку и политиков, и историков. К сожалению, уже по окончании Генуэзской конференции большевики давали характеристику договору с чисто идеологических позиций. Так, В.И.Ленин, оценивая деятельность советской делегации в Италии, отмечал: «Действительное равноправие двух систем собственности хотя бы как временное состояние, пока весь мир не отошел от частной собственности и порождаемых ею экономического хаоса и войн к высшей системе собственности, - дано лишь в Рапалльском договоре»(4).

А идеологические посылки большевиков, к сожалению, всегда подкреплялись реальными делами, а это вело к крайностям (экстремизму). Эти крайности во внешнеполитической деятельности советского руководства в полной мере проявились в военном сотрудничестве Советской России и Германии.

«Следует, однако, отметить, что процесс активного взаимодействия с рейхсвером (5) разворачивался уже после отхода Ленина от полноценной политической деятельности в связи с болезнью»(6).

В.И.Ленин стоял только у истоков военного сотрудничества с Германией. А вот развивали и проводили эту линию в жизнь его видные соратники: Л.Д.Троцкий (7) (8), И.В.Сталин (9), М.В.Фрунзе (10), Ф.Э.Дзержинский, К.Б.Радек (11), Г.В.Чичерин, Л.Б.Красин (12), Н.Н.Крестинский (13), В.В.Куйбышев (14), Э.М.Склянский (15), К.Е.Ворошилов (16), М.Н.Тухачевский (17), А.И.Егоров (18), И.П.Уборевич (19), А.И.Корк (20), И.С.Уншлихт (21), И.Э.Якир (22), Я.А.Берзин (23) и другие (24).

Именно эти фамилии чаще всего встречаются в документах внешнеполитического архива Советского государства.

Вначале военное сотрудничество двух стран ограничивалось лишь установлением контактов на случай конфликта одной из сторон с Польшей, однако постепенно оно обрастало новыми идеями: Россия получала капиталы и техническую помощь, а Германия взамен приобретала совершенно секретные базы на территории России для нелегального производства оружия, танков и самолетов (25).

Для взаимодействия с Красной Армией в германском министерстве обороны еще к началу 1921 года была создана специальная группа во главе с майором Фишером, однако наиболее активные действия в военной области начались лишь в конце 1923 - начале 1924 года, когда в Москве появилось представительство этой группы, именовавшееся «Московский центр» (26).

«11 августа 1922 года было заключено временное соглашение о сотрудничестве рейхсвера с Красной Армией. Рейхсвер получил право создать на советской территории военные объекты для проведения испытаний техники, накопления тактического опыта и обучения личного состава технических родов войск, которые запретил Германии Версаль. Советская сторона получала ежегодное материальное «вознаграждение» за использование этих объектов немцами и право участия в военно-промышленных испытаниях и разработках»(27).

б) Идея военной кооперации и попытка претворения ее в жизнь.

Идея широкой военной кооперации с Германией принадлежала как советским правящим кругам, в частности, Л.Д.Троцкому и И.В.Сталину (28), так и руководству Германии, в частности, главе правительства Г.Штреземану и маршалу Х.фон Секту, главе рейхсвера (29), однако вплоть до 1923 года ни одна из сторон не уходила дальше принятых ранее решений. Но уже осенью 1923 года «двусторонние переговоры приняли конкретную форму договоров, в частности, с фирмой «Юнкерс» - о поставке самолетов и постройке на территории СССР авиазавода»(30).

В 1924 году через фирму «Метахим» советской промышленностью был принят заказ на изготовление большого количества артиллерийских снарядов, которые в 1926 году были переданы немцам. Секретные сведения об этом каким-то образом просочились и стали достоянием немецкой социал-демократии, что нанесло большой политический урон советской стороне, ибо последние предали эти факты общественной огласке. Разгневанное руководство ВКП(б) объявило германскую социал-демократию своим врагом (31).

в) Широкомасштабное военное сотрудничество сторон.

Несмотря на определенные внешнеполитические неудачи (протест ряда западных государств), сотрудничество в военной области между Советской Россией и Германией становится с 1926 года широкомасштабным. В письме видного большевика - посла Советской России в Германии Н.Н.Крестинского - от 1 февраля 1926 года И.В.Сталину выражалось желание организовать более действенное сотрудничество (32).

В марте 1926 года в Берлине состоялись советско-германские переговоры, которые и определили судьбу взаимного военного сотрудничества, приобретшего конкретные, осязаемые черты. Контроль над этим процессом был возложен на председателя ВЧК (ГПУ) Уншлихта (33).

Сотрудничество теперь не сводится только к ознакомлению с военным и техническим опытом сторон и небольшими военными заказами. На территории Советской России создаются военные полигоны для воссоздания боевой мощи рейхсвера. Так, после 1926 года в Липецке была создана авиационная школа для будущих асов «Люфтваффе» (34) (35).

2 октября 1926 года между двумя сторонами был подписан договор о создании высококвалифицированной танковой школы «Кама» для германских сухопутных войск в Казани (36).

Но наиболее засекреченным объектом рейхсвера в СССР являлась школа химической войны. Ею руководил Людвиг фон Зихерер (37). Она располагалась в Самарской области, недалеко от г. Вольска. Эту школу называли в секретной переписке «Томка» (38). Здесь особенно грубо попирались международное право и Версальские соглашения. В «Томке» испытывались методы применения отравляющих веществ в артиллерии, авиации, а также средства и способы дегазации зараженной местности. Надо сказать, что в обмен на предоставление наибольшего благоприятствования для формирования германских вооруженных сил, советские военные руководители получили возможность периодически посещать Германию, знакомиться с немецкими военными достижениями, изучать их военную технику.