Я остановился, с трудом понимая происходившее. – Я что вам сказал!? – властно буркнул тот же верзила. Они схватили меня под руки, подвели к стоявшей у ступенек черной «Волге» и только оказавшись внутри этой известной в стране автомашине, я окончательно понял, что попал в «лапы» сотрудников КГБ. Как ни странно, страх совершенно прошел. Я даже успокоился и спросил, стараясь сохранять выдержку: - Куда же вы меня везете?
Ответом было гробовое молчание.
Я откинулся на спинку сидения и напряженно ждал. Машина мягко и плавно двигалась по знакомому маршруту. Вот проехали площадь Ленина, улицу Фокина, спустились вниз на улицу Калинина…
Наконец автомобиль остановился у небольшого здания. - Неужели это их управление? – подумал я.
- Зайди-ка, Женя, в диспансер, - распорядился сидевший слева от меня кагэбист, - да побеседуй со здешним «светилом» Горностаевым! Расскажи ему все о нашем деле! Пусть примет этого придурка! – Он кивнул головой в мою сторону.
Упомянутый Женя, сидевший до этого справа от меня, выскочил на улицу, открыл дверь и вошел в подъезд здания. Тут я бросил взгляд в сторону двери и увидел табличку: «Областной психоневрологический диспансер. Стационарное отделение».
Тут все стало ясно. - Решили упрятать в «психушку» - подумал я.
Ждать пришлось недолго. Минут через десять тот же Женя вышел из больницы, открыл дверцу «Волги» и громко сказал: - Выходите, гражданин Чуин!
Я выбрался на улицу, и оба здоровенных мужика повели меня наверх, где, как я догадался, меня ждал опытный психиатр. Один из сопровождавших шел впереди, другой – сзади. Если бы кто-нибудь увидел эту сцену, то, наверное, подумал бы, что сюда привезли, под таким конвоем, буйно помешанного.
Несмотря на вновь появившийся страх и чувство безнадежности, я все-таки сохранил каким-то образом любопытство и осматривал по пути все, что нам встречалось: темный длинный коридор с какими-то досками объявлений, ряд замызганных стульев и сидевших на них больных. Одни из них тряслись, как-будто в судорогах, другие что-то бормотали, а одинокий старик, сидевший напротив двери, к которой меня подвели кагэбисты, вдруг неожиданно закричал: - Это что же происходит? Вы что, не знаете очереди! Я – первый! Куда вы!!! Я немедленно напишу самому Брежневу!!!
Доблестные сподвижники Дзержинского не обратили на него никакого внимания. Они открыли дверь, и ввели меня в небольшой, но светлый кабинет. Я успел лишь прочитать дверную табличку – «Профессор В.Ф. Горностаев».
В кабинете находился рослый смуглый брюнет, примерно сорока пяти лет. Он сидел за столом и, видимо что-то до этого писал. В момент нашего вторжения он поднял голову и устремил на меня грозный, гипнотизирующий взгляд. Его глаза, казались уставшими, веки покрасневшими и только густая черная бородка придавала местному психиатрическому «светилу» вид ученого дореволюционной поры. - Садитесь, молодой человек! – сказал он приятным голосом интеллигента и показал рукой на стул, стоявший напротив него у того же стола. – А вы, молодые люди, - обратился он к кагэбистам, - можете идти!
Отважные чекисты немедленно удалились. Когда же я сел за стол, профессор подскочил, как бы что-то вспомнив, подошел к двери и закрыл ее на ключ. Я обратил внимание на то, что ключ напоминал собой какую-то трубку с треугольным сечением.
- Боится, что убегу, – мелькнула у меня мысль.
- Ну, что ж, молодой человек, - заговорил ученый психиатр, - ответьте мне на два небольших вопроса. – Вы готовы?
- Да, готов! – пробормотал растерянно я.
- Ну, вот скажите мне, что значит фраза «шила в мешке не утаишь»?
Мои волнения и страх улетучились. Я понял, что врач, в самом деле, считает меня сумасшедшим и пытается выявить характерные признаки болезни.
- Понимаете, товарищ профессор, - смело сказал я, - русские люди не зря придумывали всякие поговорки! В них таится глубокий смысл. Вот в приведенном вами предложении говорится о шиле в мешке! Все дело в том, что если вы сядете на этот мешок, то шило непременно пронзит вам зад! Понимаете?
- Гм! – буркнул озадаченный профессор. Ответ оказался для него неожиданным. Однако он сделал вид, что ничего удивительного не было сказано и, повертев головой, вновь вперил в меня свой огненный взгляд. Я подумал: - Уж не сумасшедший ли сам врач?
Но вот последовал новый вопрос. – Итак, молодой человек, - заговорил доктор, - вот вы оказались в поезде и вдруг узнаете, что в нем заложена бомба! Ваши действия?
- Ну, я в таком случае дождусь ближайшей станции и немедленно покину злополучный поезд! Не умирать же?- горько усмехнулся я.
- А если уже будет поздно? – улыбнулся ученый.
- В таком случае отправлюсь на тот свет! – бросил я.
«Светило» психиатрии улыбнулся и что-то хотел сказать еще, но я перебил его.
- Не утруждайте себя, дорогой товарищ профессор, - сказал я, играя роль наглеца. Я, наконец, понял, что безо лжи мне оттуда не выпутаться. – Я – совершенно здоровый человек. По крайней мере, настолько, насколько может быть здоровым человек, живущий в стране, строящей неведомый коммунизм! Раскрою вам все карты! (Ученый психиатр, казалось, онемел и внимательно меня слушал!) Я оканчиваю последний курс пединститута. Сами понимаете, что мне светит направление в глухую деревню. У меня нет ни влиятельных родственников, ни больших денег, чтобы купить себе хорошее направление! Поэтому я и разыграл весь спектакль с насмешкой над «высокими» чувствами наших людей. В результате, попал к вам! А вы поместите меня в «психушку», где я, пролежав некоторое время, получу, как больной человек, «открепление» от злополучного направления в деревню и устроюсь на работу по месту жительства. А в дальнейшем я «чудесно» выздоровею! Так что не теряйте времени, уважаемый, оформляйте меня, куда следует! Этим вы угодите и товарищам из КГБ! Понимаете меня?
Некоторое время в кабинете стояла тишина. Я бросил неуверенный взгляд в сторону профессора и ужаснулся. Он побагровел, черты его лица исказились от неудержимого гнева! – Вон отсюда, негодяй! Издеваться надо мной вздумал! – вскричал ученый, размахивая руками и вращая глазами. Рот у него скривился, на губах показалась пена. – Вон! Вон! Вон! – кричал он, подбегая к двери и пытаясь просунуть свой необычный ключ в дверную скважину. Но трясущиеся руки не слушались его. Наконец, изощрившись, он все-таки вогнал ключ в отверстие, распахнул дверь и, задыхаясь, лишившись голоса, указал мне дрожащей рукой на выход. Я стремительно выскочил в коридор и побежал. Вдруг слышу: за мной кто-то гонится. Я пригляделся: это был тот самый старик, ждавший своей очереди. Видимо, услышав вопли психиатра и увидев его разъяренное лицо, он решил отказаться в тот день от приема.
Спустившись вниз, я вышел на улицу и, остановившись у дверей психдиспансера, закурил (у меня в кармане была пачка «Беломора»). Черная «Волга» все еще стояла неподалеку. Увидев меня, кагэбисты выскочили из машины и, глядя на меня со злобой, вдвоем помчались вверх по лестнице, видимо, к уже известному мне психиатру.
Стоя у дверей, я слышал какие-то крики, доносившиеся сверху, и разобрал лишь одно слово – «негодяи»! Внезапно из дверей выскочили оба чекиста и быстро побежали к своей машине. Еще мгновение - они скрылись внутри, и «Волга», прогудев, развернувшись, стремительно исчезла. Вот так закончилось мое «правдолюбие» и началась наша обычная, российская жизнь: сплошное вранье, лицемерие, молчаливое отбывание! Я стал настоящим гражданином своей страны и больше никогда не смел не только выскакивать со своими «правдами» на публике, но даже перестал общаться с близкими людьми. Я только теперь и лишь тебе рассказал об этом своем «похождении», зная, что ты поймешь меня! - подвел он итог своему рассказу.
8 января 2016 года.
ДЕТСКИЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ
Наш народ не избалован развлечениями. Властям предержащим нет никакого дела до одураченного ими народа, поэтому люди находят свой «интерес», согласно своим представлениям и интеллекту. Я, например, находил утешение в посещении окрестного леса, где собирал грибы, ягоды, лекарственные растения. Этому учил меня отец. Россияне привыкли не надеяться на власть имущих, которые всегда предавали Россию и народ, поэтому мой отец учил меня различным заготовкам. - Собирай грибы, сынок, - говорил он мне, - а ранним летом – и ягоды! Ведь у нас все возможно: война, голод, бессмысленные расправы над людьми… Поэтому мы должны иметь какое-то подспорье!
