И тут в реку Потомак входит «Император Николай I», который залпами прямой наводки начинает крушить деревянные и кирпичные форты по обоим берегам залива. Одного-двух снарядов хватало, чтобы от форта мало чего осталось. Выстрелы короткоствольных десятидюймовок, стреляющих круглыми ядрами, отлетали от него как вишневые косточки. Сделав двенадцать залпов полузарядами, на рейде Ла-Платы он перешел на полные и накрыл форты Бельвуар и Вашингтон, пользуясь высаженными корректировщиками. Форты выбросили белые флаги, огонь прекратили. Сняли десант и вышли обратно в Чесапикский залив. Александр II с борта «Императрицы» просил не заканчивать войну без него! На возврате контр-адмирал Бутаков, по просьбе Змея, нанес удары по фортам Монро, Вуул и Стори и немного поработал малокалиберной артиллерией по внутренней гавани Елизабет-ривер. После артподготовки южане заняли Норфолк, возле которого топтались полгода. А серый линкор выскользнул из Чесапика и двинулся на север. Следующим номером его программы стал форт Майлз. Здесь находился полигон береговой охраны США, на котором испытывались пушки. В тот момент там были установлены бомбические девятидюймовки. Невероятно толстые, с цапфами и без амортизаторов и накатников, они поднимались на «горку» лафета за счет отдачи и скатывались с неё, ударившись о массивный кусок резины. Угол возвышения 15 градусов, нарезные, но стреляющие круглым ядром. Выдающаяся, по тем временам дальность в две мили и четыре мили за счет скипенга. Это когда снаряд отскакивает от воды.
Сам форт был мало интересен, он, конечно, прикрывал проход в залив Делавер, и по нему можно было дойти до самой Филадельфии, глубины позволяли, но узкая река для линкора не лучшее место для плавания. Поэтому на выстрелы форта не ответили, прошли мимо высоченной сигнальной башни, лишний раз убедившись в том, что к маскировке американцы относятся безобразно. В наше время все побережье от Кейп-Мэй до Миддлтауна представляет собой сплошную застройку из пляжных домиков, плюнуть некуда! Но сейчас это были голые дюны с редкими строениями рыбацких причалов. Известный нудистский пляж тоже был пуст. На месте знаменитого полигона Санди-Хук одиноко торчал небольшой деревянный форт. Линкор вошел в Ловер-бей. Справа Лонг-Айленд, по носу Статен-Айленд. Между ними проход в порт, который прикрывают два форта: многоэтажный каменный Вадсворд и низкий красного кирпича Гамильтон. Сейчас на этом месте мост, тогда его не было. Дистанция 80 кабельтовых, скорость 4 узла, и адмирал начал пристрелку. Прожгли стволы. Били полузарядами. Со второго залпа перешли на поражение. После трех залпов форты подняли белый флаг. Начали циркуляцию и после этого перенесли огонь на форт Бедлоу, который находился внутри гавани. Белого флага не дождались, дали дробь. В глубине был ещё один форт, точнее, крепость Гувернер, но его скрывали постройки. Бутаков продолжал медленно крейсировать в заливе, наводя ужас на местных жителей, хотя по городу он огня не открывал. Но оттуда потянулся длиннейший хвост беженцев. Ночью ловили кораблики, которые посчитали, что у них есть шанс! В одном из них оказался губернатор штата Нью-Йорк Эдвин Морган с казной. Хотели уйти заливом Лонг-Айленд. Всего за ночь были пойманы и досмотрены двадцать судов. Три было потоплено, так как остановиться отказались, а любое попадание стомиллиметрового снаряда в деревянное судёнышко – это «бульк». Два судна отпустили: только беженцы, без груза и сокровищ. Ещё три отпустили уже позже, после перегруза части груза и изъятия ценностей. В общем, трем миноносцам, сопровождавшим линкор, пришлось много побегать. Губернатор пытался начать мирные переговоры, но адмирал отказался с ним встречаться. Янки так и остался на судне, на котором его задержали. Тут стало известно, что Черноморская эскадра прошла из Квебека в Монреаль и встала под выгрузку. «Кризис первой недели» был преодолен.
На западе ситуация складывалась совершенно по-другому. На территории Вашингтон было единственное поселение: Сиэттл. Тогда просто маленькая деревушка. Шериф города собрал мужское население и объявил, что южные штаты восстали и вышли из состава Союза. О дальнейших событиях ему было неизвестно. Поэтому русские войска под командованием адмирала Фурунгельма заняли город ночью без боя и без потерь. Предъявили телеграмму о начале войны. Местные ребята крепенько надрались в салуне, немного побузили, побили друг другу мордашки, успокоились и начали учить русские законы. Одновременно морские пехотинцы высадились сначала в Астории, небольшом порту в устье Колумбии, а затем в Портленде и американском Ванкувере. Три тысячи жителей тоже не оказали никакого сопротивления. Канадский рубль был твердой валютой, а доллар не был ничем обеспечен в этих местах. Так как местные знали, что в бывшей Британской Колумбии все нормально, многие работали на строительстве дороги и за товарами туда ездили, то никакого враждебного отношения не возникло. Те, кого что-то не устраивало, просто сели на повозки и уехали из города. Население здесь исключительно белое, индейцы живут совершенно отдельно, иногда совершают набеги. Негров сюда вообще не пускали никогда. Появление негра здесь означало, что он будет повешен или убит. Вот такой вот городок. Бескрайние хвойные леса давали пищу всем. Основное занятие населения: рыбная ловля, охота, земледелие, рудознатство, лесозаготовки и самогоноварение. И все искали золото! В общем, боёв не случилось. Создав местное управление, полицию и кое-какие укрепления, два батальона двинулись в глубь Орегона по реке Вилламетт.
Там, у Ньюберга, произошло первое сражение. Монитор расстрелял два небольших вооруженных пароходика, а морпехи довольно долго вылавливали из воды американцев. Собственно, дорог здесь ещё не было как таковых. Узкие тропы, для техники непроходимые. Все передвигались по воде. Высадившись у паромной переправы в Салеме, штурмовая группа пошла на штурм Капитолия штата, который находился в 350 метрах от берега на холме. Привыкшие к набегам индейцев, жители Салема попытались дать отпор, открыв шквальный огонь из револьверов и казнозарядных карабинов Шарпса, прямо из окон своих дощатых домиков. Высокой пробиваемостью пистолеты и винтовки на дымном порохе не отличались. Скорость пули 250–370 метров в секунду и менее, несмотря на большой калибр, они останавливались уже в дюймовой доске. Укрытие из перевернутого стола считалось нормальным. Здесь же домики прошивались насквозь, вместе с хозяевами. Бойцы двигались совсем не так, как индейцы. Разбитые на пары, они прикрывали друг друга огнем и быстро продвигались к Капитолию и банку. Необычная манера ведения боя и жуткая скорострельность парализовали многих. Особо ретивых успокаивали из подствольников. Бой длился всего несколько минут.
Губернатор распорядился выставить белый флаг. И тут на Ривер-роуд вылетает конница в синих мундирах, трубач трубит атаку! Бросив поводья, конники пытаются прицелиться из коротких карабинов. Один из спецназовцев 2-го батальона залегает с «Печенегом» и одной очередью сметает несущихся плотной лавой кавалеристов. Время лихих кавалерийских атак безвозвратно ушло! Лысоватый губернатор почесал рукояткой инкрустированного кольта затылок, положил его и вышел с поднятыми руками навстречу неведомым русским.
Здесь война не начиналась, даже неведомые «конфедераты» были далеко на юго-востоке. Новости приходили плохо, телеграф был практически неведом. Глушь! Мобилизацию никто не проводил. Больше всего побаивались индейцев, которых сами загнали в резервации, чтобы не мешали. Фурунгельм распорядился тянуть линии связи к русскому Ванкуверу, оттуда стали поступать новости и газеты. Адмирал принял капитуляцию штата Орегон, восьмидневная война была закончена. Штат стал западноканадским. Так как с момента вступления штата в США прошло менее двух лет, то местным жителям было абсолютно все равно, в какой стране жить. Россия, значит – Россия.
Объединение ресурсов двух регионов позволило Фурунгельму поднять вопрос о строительстве двух гигантских заводов: сталелитейного в Портленде и медно-никелевого комбината в Ванкувере. Обнаружение значительных запасов серебра и золота давало возможность самостоятельно профинансировать строительство этих гигантов Русско-Американской компании. Наличие железной дороги позволяло быстро поставить металлы на рынок. Несмотря на острую нехватку людей, строительство охватило всю северную часть Ванкувера вдоль залива. Прокат требовался срочно! Рамы и ролики заказали в Мариуполе и в Севастополе, а людей бросили на площадки и строительство заводов жаропрочного кирпича. Сюда же планировалось направлять сталь из Портленда. Уголь поставлялся из Принц-Руперта, железная руда очень высокого качества – из Тасу-Уэсфроб. Богатые залежи полиметаллов позволяли производить легированную сталь, броню, конструкционные сорта.
