Даня тем временем продолжила наступление.

   - Красивый, наверное?

   Ирочка опять кивнула.

   От порога Богданов скорчил Дане рожу, приказывая продолжать допрос, но все идеи, как назло, вылетели из головы. Пришлось ему самому, порывшись в кармане, и получив, пусть неохотное, согласие Розенталя, выудить несколько карамелек и двинуться в атаку.

   - Ты совсем большая стала, - сообщил Богданов, усаживаясь на свое место. - На, будешь?

   Схватив конфету, Ирочка быстро сдернула фантик и сунула ее в рот. На лице девушки расплылось выражение блаженства, а Розенталь невнятно проворчал о порче зубов.

   - Ириш, а у твоего кавалера волосы как у меня?

   Ирочка показала жестами, что волосы у кавалера длинные, до плеч. Еще ремешок на лбу.

   - Круто, - одобрил Богданов. - Он тебе поэтому понравился?

   Вот тут случилось то, что происходило в этом доме от силы пару раз в неделю - Ирочка добровольно заговорила.

   - Он мне песенки пел. И на гитаре играл как Аркаша, - невнятно пробормотала она.

   - И имя у него красивое такое - Вова, - с каменным лицом и натянутой улыбкой проговорил Богданов.

   - Вова, - подтвердила Ирочка, беря с его ладони еще одну конфету.

   - Он тебе за песенки нравится? - тут уже Ярослав Викторович сообразил, что его племянница ухитрилась непонятным образом влюбиться, и тихо вмешался в разговор, игнорируя зверский взгляд Богданова.

   - Нет, - замотала головой Ирочка. - Он целовался, - сообщила она смущенно, но гордо. - И вот так делал, вот так!

   Тут она схватила прядь волос и начала дергать изо всех сил.

   - Вот так! Вот так!

   - Ирочка! Саша, держите ее!

   Девушка вошла в раж, вцепилась в волосы уже обеими руками и явно пыталась снять с себя скальп без хирургического вмешательства.

   Розенталь бросился к аптечке, и, поняв, что у него не больше минуты, Богданов, вместо того, чтобы держать девушку быстро продолжил спрашивать.

   - Ты приносила ему лекарство дяди Ярика? Приносила?

   - Он хороший! - невнятно выкрикнула Ирочка.

   - Да, он хороший, потому и отнесла?

   - Отнесла!

   - Он сюда приходил? В Аркашину комнату? Приходил? - напористо спрашивал Богданов, а Ирочка, прекратив дергать за волосы, принялась хлестать себя по щекам, находя в этом странное удовольствие.

   - Руки, руки ей держите! - крикнул Розенталь, спешно набирая лекарство в шприц.

   - Он приходил?

   Богданов видел, как девушка выдернула у себя с мясом клок волос, но продолжал спрашивать.

   - Он там песенки пел и целовался!

   Получив признание, Богданов схватил девушку поперек туловища, прижав ей руки, и повалил на диван. Реакция последовала незамедлительно - Ирочка начала визжать, брыкаться, и, извернувшись, впилась зубами в плечо Богданова.

   - Черт!

   - Тихо, вы ее пугаете! Держите крепче!

   Ярослав Викторович подскочил к борющейся парочке, и, мазнув ваткой, всадил иглу в шею девушки. Через пару секунд Ирочка обмякла, и, следуя указаниям Розенталя, Богданов отнес ее в другую комнату.

   Вскоре все сидели на диване, куда подтянулся и Игорь.

   - Водка есть? - мертвым голосом спросил Богданов, уставившись в одну точку где-то в районе батареи центрального отопления.

   Вместо ответа Ярослав Викторович прошел к шкафчику и достал оттуда бутылку.

   - Двести грамм, - строго предупредил он, наливая. - Большую дозу я нейтрализовать не смогу.

   Богданов выпил, и устало откинулся на спинку дивана.

   - Мне теперь придется три дня держать Ирочку на успокоительных, - тихо сказал Розенталь, взбалтывая коньяк.

   - Не злите меня, - попросил Богданов.

   - Судя по вашему тону, Александр, - холодно начал Ярослав Викторович, - вы считаете меня виноватым?

   - Нет. Я сам дурак. Знал ведь, что у вашей племянницы несколько...

   - Мазохисткие наклонности, - грустно подсказал Розенталь.

   - Ну да, - обрадовался подсказке Богданов. - А у этого Горохова как раз легкая степень садизма.

   - Но ведь Ирочка никуда не ходила! - воскликнул Розенталь.

   - Вспомните, Ярослав Викторович, - сочувственно проговорил Богданов. - Вы же ее последние полгода отпускали одну покачаться на качелях на площадке, пока никого нет.

   - За ней смотрел Аркаша.

   - Ну он же не торчал у окна постоянно. Для того чтобы увидеть площадку, надо выйти из своей комнаты и пройти через всю квартиру. Разок глянул, все в порядке, он и успокоился.

   - И что сделал тот мерзавец Горохов?

   - Заметил красивую и странную девочку. Зная, что она ваша племянница, что называется подкатил к ней, узнал слабости, дальше, если коротко, уговорил принести вашу сыворотку.

   - Ирочка говорила, что разбила несколько пузырьков, - признался Розенталь. - Не могла же она лгать.

   - Он ей, скорее всего, сказал, что это игра, потом напросился в гости. Вы же оставляете Ирочку одну.

   - Ей строго настрого запрещено пускать чужаков.

   - Так он и не чужак, - неожиданно мягко отозвался Богданов. - Он ее друг, и умеет доставить девушке удовольствие.

   - Прекратите, Александр! - с болью воскликнул Розенталь. - Анна Степановна...

   - Не смогла воспрепятствовать, - деликатно пояснил Богданов. - Вы же понимаете, она все реже приходит в себя, и, скорее всего, посчитала, что к девочке пришли в гости ее одноклассники из спецшколы. Понимаете, только музыкант мог нанести знак внутрь гитары и настроить ее в прежней тональности, а именно в ней мы обнаружили причину болезни Аркадия.

   - Но зачем? - изумился Ярослав Викторович, разведя руками. - Если этот Горохов знал о сыворотке, логично предположить, он знал кто я. Проще было придти и попросить поставить диагноз. И зачем ему разрисовывать Аркашину гитару?

   Воцарилось молчание. Похоже, Розенталь пребывал в своем, далеком от реальности мире.

   - Сыворотку можно продать, - решился на объяснения Богданов, подливая себе еще водки. - А от Аркаши вся энергия сущности переходила Горохову или его заказчику.

   - Но Аркаша не унаследовал этот дефект. Он не сущность, он просто человек. Талантливый, впечатлительный, но человек.

   - Нет, - возразил Богданов, - он сущность. Пусть не столь яркая как вы, но он сущность со способностью приносить облегчение страданий и талантом к хирургии, не зря же его на эту специализацию отобрали. Да что вы, в самом деле думаете, что потомки Асклепия так просто выродятся? Полагаю, вы воспринимали его способности, отличные от ваших, именно как вырождение.

   - Ну виноват, виноват, - повинился Розенталь. - Способности Аркаши слабо выражены, и первое время я вообще считал, что их нет, только потом я понял, что умение удалить больной орган не менее важно, чем диагностировать болезнь. Думаю, мое упрямство и зашоренность стоили Аркаше большого количества нервных клеток. Да, кстати, и как этот Горохов смог познакомиться с моим сыном? - встрепенулся Ярослав Викторович. - Уж простите, но у них маловато точек пересечения.

   Настала очередь Дани.

   - Одной вполне достаточно. Аркаша Горохова слушать ходил, - нехотя сказала она, и тут же поправилась. - То есть, наверняка я не знаю, надо у Аркаши спросить, но он же в институт мимо вокзала ездит, а Вовка там первый исполнитель был. Вот и могли по-пьяни разговориться.

   - По-пьяни?

   Ужас Ярослава Викторовича от осознания, что его сын мог напиться, был сопоставим только с ужасом от совращения Ирочки.

   - Студенты! - нашла Даня оправдание.

   - Короче, мы пойдем, - решил Богданов, вставая, и позвал. - Эй, оба за мной.

   Казалось, долгая дружба между ним и Розенталем, в свете последних событий, дала значительную трещину.

   - Идемте, я вас провожу.

   Тяжело встав, Ярослав Викторович повел гостей к выходу, и открыл дверь.

   - Саша, - окликнул он напоследок, - вы помните, что эта суббота третья в месяце? Мы играем с вами в шахматы, жду к часу дня. Вы не поверите, какой интересный этюд из старых шахматных журналов я для нас подобрал. Вы, безусловно, проиграете, и вам будет неимоверно стыдно, как только узнаете решение.