На людей они особо не смотрели, хотя присутствие Томаша и Гжегожа не осталось незамеченным, это было очевидно. Дюжина как на подбор рослых и крепких зомби это много, но и Томаш теперь не один. Зараженные находились в тридцати метрах, так что, вздумай они броситься в атаку, люди успеют с ними разделаться.

— Хм, не сказал бы, что они похожи на безмозглых психов, — с сомнением сказал отец и покрутил указательным пальцем в левом ухе. — Что-то заложило. Простудился, что ли.

— Они походили, ты просто не видел ничего в своем порту. Но ты прав, что-то в них изменилось, — рассказывал Томаш, не сводя глаз с ярко-желтой вывески с изображением веселой пухлой зеленой жабы. — Эти твари с каждым днем умнели, сейчас вот начали стаями бегать и бутылки с водой открывать. А народ поначалу надеялся, что они за несколько дней все от обезвоживания передохнут. Я еще видел, как они из лужи воду хлебают — жадно, как слоны на водопое, каких по Animal Planet показывают. Так что такие точно своей смертью не помрут.

— Интересно, конечно. Давно они перестали бросаться на людей? Я уж думал, придется стрелять…

— Похоже, сегодня и перестали, — невесело усмехнулся Томаш, вспоминая позавчерашнюю ночь. — Или вчера, мы ведь никуда не выходили. Говорю же, они быстро меняются.

— Так, может, это признаки выздоровления?

Вопрос отца озадачил Томаша, об этом он даже и не думал, в чем честно и признался. На этом разговор прекратился, пришла пора искать машину и включать режим повышенной осторожности. Как назло, попадалась всякая рухлядь типа фольксвагенов, шкод и опелей десятилетней давности, а то и старше. Пару раз они натыкались на хорошие кроссоверы, но машины были заперты, а выбивать стекла не хотелось — где потом новое вставить? Не пойдешь ведь так просто в мастерскую Збышка, зомби не дремлют. Лучше еще побродить, авось попадется что получше.

Прошел час бесплодных поисков, прежде чем Томаш с отцом наткнулись на прекрасный вариант. Здоровенный джип тойота стоял посреди улицы с распахнутой водительской дверью. За ним тянулся широкий темный тормозной след от массивных колес. Водитель явно заметил какое-то неожиданное препятствие, вдавил педаль тормоза в пол, и машину повело юзом. Он вышел, и тут же был атакован. Об этом свидетельствовала небольшая вмятина на крыле и несколько темных капель крови рядом с передним колесом. Наверное, беднягу шарахнули головой о железо, искусали или оставили в бессознательном состоянии. Потому что будь водитель в сознании, даже искусанный и потрепанный, он бы непременно заскочил обратно в машину и умчался прочь, не оглядываясь. В итоге он и умчался, только на своих двоих, в поисках добычи.

— Тут и на сиденье кровь есть, пара капель буквально, — сообщил Томаш отцу.

— Стой, не подходи к ней, — тут же велел Гжегож. — Надо что-то постелить. Будь здесь и прикрывай, если что, а я пойду вон туда, принесу какую-нибудь пленку или покрывало.

Он показал пальцем на небольшой строительный магазин на первом этаже одного из жилых домов на другой стороне дороги. Томаш взвел и ТТ, и Глок, и приготовился в случае чего дать отпор зомби, которые наловчились нападать внезапно. Правда, сегодня они что-то не спешили даже подарить проходящим мимо чужакам свой дежурный оскал, ленивые засранцы. Проголодались, видимо, жрали все подряд, точно отъедались перед каким-то важным событием, а после еды человек, даже такой чокнутый, становится сонливым.

Гжегож держал автомат уверенно, он служил в армии и в свободное время любил сходить в тир или поиграть в пейнтбол. Конечно, такой опыт бесконечно далек от боевого, но это куда лучше, чем не иметь опыта вообще.

Стеклянная дверь была заперта, и Гжегож без долгих колебаний разбил верхнюю секцию резким ударом приклада. Расчистив проход от осколков стекла, он повернул ручку замка и открыл створку. Пленка отыскалась практически сразу, но Гжегож немного задержался — решил взять несколько, на всякий пожарный.

Едва он вернулся на улицу, как увидел, что Томаш присел, укрываясь за корпусом джипа. Сын махал рукой, давай понять, что надо уходить, но осторожно, не привлекая внимания. Гжегож, низко склонив голову, побежал к машине. На полпути он на секунду бросил взгляд влево и, беззвучно чертыхнувшись, прибавил ходу.

На них надвигалась целая армада зомби, заняв собой всю проезжую часть и тротуары. Зараженные широким строем неспешно вышагивали в сторону старого города. Они двигались мерно и неторопливо, до тойоты им оставалось еще метров двести, не меньше. Время есть, спокойно, не терять голову.

Гжегож быстро пристроил пленку на сиденье водителя, потом на пассажирском кресле, и завел мотор. Томаш занял свое место и тут же опустил стекло и высунул пистолет.

— Не вздумай, — коротко бросил Гжегож и отпустил педаль тормоза. Внезапно виски сдавило от нестерпимо острой боли, а в ушах что-то тонко и противно зазвенело. Возникло ощущение, что в мозг воткнули тысячи проводков и пустили по ним электричество. Превозмогая себя, Гжегож передвинул рычаг КПП на Drive и надавил на педаль акселератора.

Машина бодро взревела и направилась прочь от толпы зараженных. Гжегож мельком глянул на датчик топлива, работающий только при заведенном двигателе, и облегченно выдохнул — половина, то есть не меньше сорока литров. Красота. Да и голову отпустило, стоило только оторваться.

Зараженные так и шли, словно бы не заметив такой желанной еще два дня тому назад добычи, ускользающей буквально у них из-под носа. Они как будто плыли по воздуху, над самой землей, влекомые в одно им ведомое место. Лишь когда зомби скрылись из виду, Гжегож понял, что зараженные утратили последнее сходство с людьми, если вообще его имели. Они невозмутимо маршировали, накатывая на город подобно цунами, и ничто не могло их сдержать. От этой совершенно нездешней армии исходила такая мощь, что мыслей о противостоянии им даже не возникало. За их плечами шла сама Смерть, и бороться было бесполезно, как размышлять над тем, куда она ведет свое воинство. И никакие танки не помогут, никакие самолеты и ракеты. Дело приняло совершенно неожиданный оборот…

Томаш видел, как крепко отец вцепился в здоровенный руль джипа — так, что побелели костяшки пальцев. Плотно сжатые губы и посеревшее лицо свидетельствовали о том, что он из последних сил держит себя в руках. Томаш тоже перепугался, и от крика он удержался лишь потому, что кто-то словно пережал трахею мерзкой холодной рукой, заставив сердце конвульсивно трепыхаться от недостатка кислорода, а уши чуть не лопнули от странного шума, заполнившего черепную коробку и суматошно искавшего выход наружу. Он смог сделать вдох лишь спустя полминуты, которая показалась ему вечностью, и тогда кричать расхотелось — отец и так весь на взводе, не стоит добавлять ему хлопот.

Ситуация выглядела скверно, такого Томаш никак не ожидал. Он видел из окон машины, что зараженные идут по параллельным улицам, выходят из дворов и жилых домов на главную дорогу, выбираются из разоренных и разворошенных продуктовых лавок и супермаркетов, движимые одной целью, которая лежала где-то на юге, в стороне исторического центра Гданьска.

Одиночки спешили присоединиться к стаям, которые затем сходились в большие группы, а те, в свою очередь, ручейками вливались в плотный поток шагающих в ногу роботов, еще неделю назад таких непохожих друг на друга, а сегодня превратившихся в одно целое. А хотя, так ли уж они были непохожи? Как были серой массой, так ею и остались. И Томаш — типичный представитель этой самой безликой серости, унылой, инертной и невластной над своей жизнью.

Джип остановился только проехав с десяток километров. Нужно было быстро запастись бензином и подумать, как вернуться домой — повсюду были зомби, повылезшие из своих темных нор. Теперь встреча с ними сулила куда более серьезные проблемы, чем прежде. Томаш и представить себе не мог, что сделают с ним эти чудовища, если он снова попробует сам на них напасть. В бегство зомби точно больше не обратятся, проверять не требовалось — Томаш твердо знал это.