- Доченька моя, - заговорила она по-русски и засмеялась, - ты в своем репертуаре! С тобой живешь, как на пороховой бочке! То с хулиганами свяжешься. То с Моникой неизвестно где пропадаешь. Теперь вот обманом замуж собралась!

Это было неприлично: разговаривать со мной на родном языке в присутствии иностранца, не знающего русского. Но мама сейчас меньше всего думала об этом. Она перевела дух и объявила:

- David! Olya was fifteen years old a month ago! In autumn you fell in love with a fourteen year old girl! (Дэвид! Оле месяц назад исполнилось пятнадцать! Осенью вы влюбились в четырнадцатилетнюю девочку!)

Ее слова произвели на Дэвида эффект разорвавшейся бомбы. Он второй раз за вечер схватился за голову и шепотом прокричал:

- It's a nightmare!! (Это кошмар!!)

И тут в коридоре послышался скрежет открываемого замка. В квартиру кто-то вошел. 'Папа, наверное! - подумала я. - Как некстати!' На пороге появился отец. Как и всегда, он вернулся с работы в форменной одежде. Дэвид поднял голову и оторопело уставился на стоящего в дверях полковника МВД. В его глазах мелькнул испуг.

Я понимала Дэвида. Он видел перед собой советского офицера - работника внутренних органов, облеченного властью. И при этом только что утверждал, что у него любовь к советской девочке. Он совсем не знал Олю Платонову. Она все время обманывала его. А вдруг эта малолетняя артистка приготовила для него еще один сюрприз? Может быть, ему сейчас предъявят обвинение в совращении несовершеннолетней? И этот офицер пришел его арестовать?!

- This is my father! (Это мой отец!) - шепнула я Дэвиду.

- Вот, полюбуйся, Николай! - не замедлила с объяснениями отцу мама. - Наша дочь в Америку собралась! Это ее жених, Дэвид Барбер, американец. Пришел просить руки нашей дочери! Она согласна. Я тоже. А ты?

Ее глаза весело блестели.

Отец стал мрачнее тучи. Дэвид встал и протянул ему руку. Мой бедный папа исподлобья взглянул на него и ответил вежливым рукопожатием. Но на большее его не хватило. Он буркнул:

- Извините...

И вышел за дверь.

Дэвид потоптался на месте, растерянно поглядел на меня, на маму. От его оживления не осталось и следа. Вид у него был настолько жалкий, что я чуть не заплакала.

- I have to go, Valentina Ivanovna, thank you (Мне пора, Валентина Ивановна, спасибо.), - пробормотал он. - Olya, see me off. (Оля, проводи меня.)

- Wait! (Подождите!) - воскликнула мама. - We're not finished! Her age is not an obstacle! You can wait for one year and check your feelings. Olya will turn sixteen, and then you can marry her. However, this procedure would require the permission of parents and of the Executive Committee of City Council... (Мы не договорили! Eё возраст свадьбе не помеха! Вы можете подождать один год, заодно и проверите чувства. Оле исполнится шестнадцать, и тогда ваш брак состоится! Правда, для этого понадобится разрешение родителей и райисполкома...)

Она бодро говорила что-то еще, но я уже не слушала. Мама продолжала забавляться, играя беспроигрышную партию. Она видела, как раздавлен Дэвид моим обманом. Знала, что он мне его не простит.

'И свой испуг при виде моего отца - тоже', - с тяжелым чувством подумала я.

И все-таки Дэвид снова удивил меня. Теперь уже в последний раз в моей жизни.

Мы вышли из дома и снова сели на лавочке возле памятника Алексею Толстому. Дэвид подавленно молчал. Я - тоже. Ждала, что он скажет. Наконец, он вздохнул и, глядя на памятник, задумчиво сказал:

- Biographers argue about the origin of Tolstoy. His mother was married to a count, and loved an ordinary official. Well, her son might not be a hereditary count. Does it matter if he's a great writer?.. (Биографы спорят о происхождении Толстого. Его мать была замужем за графом, а любила простого чиновника. Ну, допустим, что ее сын - не потомственный граф. Разве это имеет значение, если он - великий писатель?..)

Да, он знал многое о жизни русских писателей. Но к чему сейчас это? Я его не понимала.

Дэвид спокойно и серьезно смотрел на меня:

- Olya, I love not your origin, nationality or age. I loved the girl, as she is. Her beauty, character, voice, smile, grace... It's you. Anything else doesn't matter. We'll wait. When you are sixteen you will become my wife. (Оля, я полюбил не твое происхождение, национальность или возраст. Я полюбил прекрасную девушку. Ее красоту, характер, голос, улыбку, грацию... Это ты. Все остальное не имеет значения. Мы подождем. Тебе исполнится шестнадцать лет, и ты станешь моей женой.)

Он распахнул полы пиджака, расстегнул на груди рубашку и снял с шеи золотого жука.

- May he be always with you. Tomorrow I am leaving. We have time to think over all, that has happened today. Write to me to New York. (Пусть он будет всегда с тобой. Завтра я улетаю. У нас есть время, чтобы подумать о том, что сегодня произошло. Напиши мне в Нью-Йорк.)

Теплая тяжесть золотого литья легла в мою ладонь. Я тихо сказала:

- I'm sorry, David... (Прости меня, Дэвид...)

Он нежно прикоснулся губами к моей щеке и ушел.

Я тяжело вздохнула, погладила жука и сказала ему:

- Ну что, пойдем объясняться с родителями!

***

Прошло совсем немного времени, и я написала Дэвиду письмо. Там были такие слова: 'Мой викинг! Мне больно говорить это тебе, но... Я встретила человека, которого полюбила. Наши с тобой отношения не могут больше продолжаться. Я благодарна за твои нежные чувства... Напиши, когда мы можем встретиться, чтобы я смогла вернуть твои подарки'.

Он не ответил.

В том последнем послании к Дэвиду Барберу я написала правду: ко мне пришла первая любовь.

Часть III

КРУТОЙ МАРШРУТ

Глава I

ОТАРИ

В мистике есть такое понятие - 'карта любви'...

Задайте девушке вопрос: 'Какой он - будущий избранник твоего сердца?' Наверняка она выдвинет множество требований к облику и манерам человека, которого готова полюбить. Но это не все. Есть еще черты внешности и характера, которым она отдает предпочтение неосознанно. О чем знает только ее душа...

Вот этот полный набор любовных требований и есть карта любви.

Если качества мужчины ей отвечают, девушка отдаст ему свое сердце. В пухлой девичьей колоде карт-ожиданий под названиями 'нравится', 'не нравится', 'забавно', 'так себе', 'это только друг' и многих других карта любви - единственная. Редкий человек может ее вытянуть. Он должен быть для этого создан.

Отари был создан так, чтобы вытянуть из моей колоды именно эту заветную карту. Я встретила его, и в мою жизнь ворвалась Любовь.

***

Был конец мая, учебный год завершился. Я ожидала приезда Дэвида и готовилась к экзаменам после восьмого класса. И то и другое портило мне настроение. После тяжелого разговора с родителями о перспективе раннего замужества с американцем у меня отпала всякая охота продолжать эту историю. В конец концов, я играла в Монику не для того, чтобы создавать себе проблемы! Обстановка в доме не радовала. Мама посматривала на меня с усмешкой, отец хмурился и молчал, брат злорадно скалился. Романтика отношений с Дэвидом больше не привлекала. Все испортила серьезность его намерений... Ну, а необходимость зубрить к экзаменам правила грамматики или таблицы синусов и косинусов вообще сводила меня с ума!

В общем, я тосковала. Сидела дома и уныло листала учебники. Вечерами выбиралась в гости к своей однокласснице Ирке Цветковой. За последнее время мы с ней здорово сблизились.

После отъезда Моники у меня в классе остались две подружки - Юлька Горбова и Олька Морозова. Но потом и они исчезли: их семьи переехали в другие районы Москвы. Нужно было заводить новую подругу, а как иначе! Я стала внимательно приглядываться к девчонкам из класса и поняла: задача у меня непростая! Все одноклассницы давно определились с симпатиями-антипатиями, дружили тесными парами-троечками. В эти компании не входила только одна девчонка - Ирка Цветкова. Не то чтобы ее сторонились - просто наши сплетницы-болтушки не находили с ней общего языка. Она была тихая, скромная, держалась неуверенно. Увлекалась живописью и говорить умела только об этом. Мальчики интереса к ней не проявляли: красавицей ее назвать было трудно. Крупная и малоподвижная, девичьей грацией она не блистала. А ее маленький, как птичий клюв, носик на широком лице смотрелся довольно неказисто.