- Гранаты! - крикнул я, потянул из кармана ручную бомбу, выдернул чеку, размахнулся и бросил тяжелый чугунный шар в надвигающиеся черные тени. Кто-то из офицеров тоже успел метнуть гранату. Я присел за ящиками и закрыл голову руками. Два взрыва слились в один. Когда полыхнуло, дикари уже лезли наверх, на баррикаду. Осколки и взрывная волна раскидали нападавших. Один из штабных не успел пригнуться. Прижимаясь щекой к ящику, я видел, как его отбросило назад. Офицер упал на спину и больше не встал. Оглушенный, я поднялся в полный рост и огляделся.

Нам повезло, как и в первом случае, отряд аборигенов оказался небольшой. Бросив убитых на поле боя, они отступили. На мостовой осталось восемь трупов. Раненых дикари унесли с собой, мы слышали, как они кричали и причитали рядом в темноте.

Мой взвод потерял убитыми четырех человек, два десантника были легко ранены, и еще двое сбежали. Я взял винтовку у мертвого моряка и принялся заряжать барабан.

Рядом на ящик опустился Ваг. Он посмотрел на меня безумными глазами.

- Нас чуть не убили. Как они смогли так близко подобраться?

Я не ответил, щелкнул затвором и пересыпал в карман галифе патроны из подсумка.

- Думал, нам конец, - продолжал бормотать Ваг.

Может быть он и воевал, но было это давно и похоже в серьезных переделках ему бывать не приходилось. Штабные тоже выглядели не лучшим образом. Сколько человек на нас напало - пятнадцать, двадцать? Что же делать, если их будет пятьдесят?

- Если бросите позицию, пристрелю, - громко сказал я, обращаясь сразу ко всем.

Какой-то лейтенант бросил на меня испуганный взгляд.

- Собрать личные медальоны и документы, трупы сбросить в канаву, оружие убитых разобрать, если остались гранаты, раздать.

Ваг засуетился, десантники бросились исполнять указания.

С центральной улицы прибежал вестовой. Они услышали выстрелы и взрывы, и решили узнать, как у нас дела. Я его успокоил и отправил обратно.

Больше на нас не нападали. За последние полчаса со стороны первой баррикады стрельнули несколько раз, видимо кого-то заметили, но и там туземцы не атаковали. Осветительных ракет у нас не было, поэтому мы бросали в сторону врагов горящие головни. Света они давали мало, но теперь подобраться к баррикаде незамеченными дикарям бы не удалось.

- Как-то глупо все получилось, - сетовал Ваг, - мы думали, что граница надежно защищена, а выходит, нет.

Мне не хотелось вступать в бессмысленные разговоры. Опять разболелась голова. Я очень надеялся на то, что Хал уже взял на борт всех, кого смог и отправился в лагерь на границе.

Неожиданно наблюдатель выстрелил.

- Что такое? - спросил я.

- Вроде, видел кого-то, - ответил десантник.

- Ты в него попал?

- Не знаю, господин супер-лейтенант.

Я выглянул в щель между телегой и ящиками.

Рассмотреть, что-то в темноте было невозможно, последняя головня почти погасла.

- Дайте огня, - приказал я и десантник, дежуривший у костра, подхватил горящие палки и бросил их так далеко, как смог. На всякий случай я просунул в амбразуру ствол винтовки.

- Не стреляйте, - донеслось из темноты.

- Кто здесь? - крикнул я.

- Свои, - ответил приглушенный голос, - не стреляйте, у нас раненый.

Все это время я был уверен в том, что дикари никуда не ушли. Иногда я видел мрачные тени, скользящие вдоль забора, слышал неразборчивую речь. Как здесь могли оказаться десантники? Как они могли без боя миновать туземцев?

- Наверно это кто-то из охраны стены, - предположил Ваг.

- Не стреляйте, - раздался тот же голос, - мы идем к Вам.

"Почему они медлят", - подумал я, - "боятся, что мы откроем огонь"?

На их месте я бы уже мчался по улице в сторону баррикады. Что-то здесь было не так.

Десантник отправил в темноту еще несколько горящих головней. От одной из них, вспыхнула сухая трава и кусты вдоль канавы, стало немного светлей.

- Приготовиться, - сказал я, - огонь по моей команде.

Из темноты вышел офицер, он остановился и махнул нам рукой.

- Идите сюда, - крикнул я.

Он медленно, с опаской, двинулся в нашу сторону.

- А, где раненый? - спросил кто-то за моей спиной.

- Кто Вы, - крикнул я, - из какой части?!

- Мы со стены, - откликнулся офицер.

Для человека, который искал спасения, он шел слишком медленно. Фигура офицера показалась мне знакомой - высокий, держится прямо, казалось, где-то я его уже видел. Не доходя до баррикады, офицер оглянулся назад.

- Странно, - заметил Ваг, - форма на нем саперная.

Специальным указом адмиралтейства все саперные подразделения были выведены с Дикого острова год назад. Их заменили на десантников. Об этом, как-то обмолвился Рок. Теперь строительством всех городских объектов занимались частые артели. Так откуда же здесь взялся сапер? Меня словно молнией ударило. Знакомая фигура, странная форма - это был Бао.

- Огонь, - закричал я, - это ряженный!

Всегда трудно поверить в то, что человек перед тобой диверсант, он одет в нашу форму, говорит без акцента. Невозможно было представить, чтобы житель метрополии, добровольно, принялся помогать дикарям, тем более здесь, где каждый цивилизованный человек на счету. Мои люди просто не смогли поверить в то, что лейтенант предатель, поэтому из всего отряда выстрелил только я. Бао упал и откатился в сторону. Интересно попал я или промазал? А по улице, к баррикаде, уже бежали, размахивая мечами, туземные воины. В этот раз они уже не казались призраками или демонами. На нас наступали люди из плоти и крови, готовые убивать. Десантники очнулись и открыли огонь. Кто-то метнул гранату, потом еще одну. В этот раз дикари не собирались просто так отступать. Их было больше, и они хотели прорваться к причалам. Но и мой отряд уже прошел испытание боем, и не собирался спасться бегством. Да и не успеешь убежать.

Туземцы быстро преодолели несколько метров освещенного пространства и ворвались на баррикаду. Они, словно обезьяны, запрыгивали наверх и бросались на десантников. Я выкинул разряженную винтовку, выхватил револьвер и прострелил первую голову, показавшуюся над завалом.

- В атаку! - закричал кто-то.

Несколько десантников бросились на баррикаду, размахивая прикладами и абордажными саблями. Я отступил, вытряхнул горячие гильзы и принялся перезаряжать револьвер, когда прямо на меня, сверху, свалился моряк с пробитой головой. Я не удержался на ногах и опрокинулся на мостовую. Наверно это меня и спасло. Лежа на земле, придавленный мертвым телом, я сумел взвести курок и выстрелить несколько раз. Когда баек щелкнул в холостую, я отбросил пустой револьвер, скинул с себя мертвеца, подхватил, кем-то брошенную винтовку, и выстрелил в широкую грудь очередного дикаря.

Нас бы точно всех перебили, если бы, неожиданно, из соседнего дома не ударил дружный залп. Как оказалось, по соседству с нами, затаилась целая семья: отец, мать и трое сыновей. Отставной военный с детства научил своих детей стрелять. Вооруженные охотничьими ружьями и абордажными пистолетами, они оказали нам неожиданную и своевременную помощь. Несколькими меткими залпами они смели дикарей с баррикады, а мы добили тех, кто сумел прорваться на нашу сторону.

В этот раз аборигены понесли тяжелые потери, возле укрепления мы насчитали больше двадцати тел, раненых не было. В этом бою никто никого не щадил. Но и у меня из отряда в 14 человек осталось всего семеро, причем трое из них были серьезно ранены. Больше удерживать баррикаду я не мог.

Семья, которая объявилась так вовремя, вышла из ворот и присоединилась к нам. Они думали, что смогут спокойно переждать, но теперь, после всего увиденного, поняли, что нужно немедленно уходить.

- Все, кто не успел эвакуироваться, остались в комендатуре, - сказал я, - там есть вооруженная охрана. Идите туда.

Глава семьи сокрушенно покачал головой, ему не хотелось бросать дом, но он своими глазами видел, на что способны дикари.