- Я хочу с ним поговорить, - сказал я, - камеру можете не открывать, мы будем общаться через решетку.

Сержант облегченно вздохнул. Какой бы бумагой я не размахивал перед носом караульного, но инструкции никто не отменял и для допроса в отдельном кабинете требовалось специальное разрешение. Отправляясь сюда я совершенно не думал о том, как буду спасать детей. Конечно я не собирался нападать на ни в чем не повинных десантников и убивать часовых. Но я надеялся на то, что смогу на ходу что-нибудь придумать.

Дверей в камерах не было, только решетки, поэтому пока меня вели на свидание с Весом, я сумел убедиться в том, что детей Муки в тюрьме действительно нет.

Лейтенант сидел на койке в неудобной позе. Он выбрал самый дальний угол камеры, куда не доставал солнечный свет, падающий из узкого окошка, поэтому я не сразу увидел, что руки у него связаны. Зачем он забился в тень я не знал, возможно там было прохладней.

Часовой проводил меня к камере и оставил с лейтенантом наедине.

- Здравствуйте Вес.

Он поднялся с койки и подошел вплотную к решетке. За последние сутки следователь сильно сдал. Он был без портупеи и фуражки. Видимо подтяжки у него тоже отобрали, потому что галифе заметно съехали, а подтягивать штаны со связанными руками было затруднительно.

- Здравствуйте, Бур.

- У меня к Вам только один вопрос, - быстро сказал я, - мне стало известно, что Рок похитил детей Муки и удерживает их, где-то в городе. Где они могут быть?

Лейтенант покачал головой.

- Он не пойдет на это.

- Уже пошел.

Вес потянулся руками к лицу и поправил очки.

- Это самоубийство, - сказал он, - у Муки около трехсот воинов, и он сможет привести еще, если дадут соседи. А они дадут. Городу не устоять.

Меня не интересовало его мнение о судьбе колонии, сейчас я думал только о том, как найти семью егерь-лейтенанта. Часовой был довольно далеко и не мог нас слышать, но я все-равно старался говорить, как можно тише.

- Он захватил детей. Соображайте скорее, где они могут быть.

- Я не знаю, - ответил Вес, - людей, которых Рок считает полезными или опасными, он всегда держит при себе. Они должны быть рядом, чтобы в любой момент он мог до них добраться. Найдете Рока, найдете детей.

- Я не понимаю Ваших намеков, - раздраженно ответил я, - говорите проще.

- Я не на что не намекаю. Я действительно не знаю, где дети.

Я повернулся, чтобы уйти, но Вес схватил меня за руку.

- Послушайте, Бур, - с жаром заговорил он, - помогите мне. Я ни в чем не виноват. Рок использовал меня так же, как и Вас. Я никого не убивал.

Трудно было передать, как я разозлился на этого человека. После всего, что он натворил не стоило просить меня о помощи.

- Не знаю, как Вас использовал Рок, но Вы убийца, мерзавец и подлец.

Я вырвал свою руку и отошел к стене. Вес схватился за чугунные прутья.

- Говорю Вам, все это организовал Рок. Поймите же, что, если Вы ничего не предпримите, я не доживу до суда. Они убьют меня прямо здесь.

Вес смотрел на меня совершенно безумными глазами. Нам всем приходится платить за свои ошибки. Убивал он или нет было не так уж важно, он затягивал следствие, подшивал лживые отчеты, врал и покрывал убийц. Так или иначе ему придется за это ответить.

- Прощайте.

Я повернулся и пошел к выходу. Нужно было торопиться.

- Помогите мне, Бур, - кричал вслед лейтенант.

Он, словно обезьяна в зоопарке, в исступлении тряс решетку.

- Не дайте осудить невиновного! Помогите!

Когда я вышел на улицу, у меня в ушах еще раздавался его отчаянный визг.

Я остановился на пороге, решая куда идти дальше. Детей на гауптвахте не оказалось, значит нужно было начинать поиски сначала. Неожиданно кто-то окликнул меня.

- Господин супер-лейтенант!

Я обернулся и увидел, что ко мне, со всех ног, бежит запыхавшийся Зут.

- Что случилось? Мне сказали, что на Вас напали!?

Он был очень взволнован, лицо покраснело и веснушки стали еще заметней.

Зут отвратительно справлялся со своими обязанностями. Он исчезал всякий раз, когда действительно был нужен. Признаться, я был ужасно зол на него, но отчитывать нерадивого подчиненного на крыльце комендатуры было слишком опасно. В любой момент могли появиться Рок или Рич, а эта встреча не сулила мне ничего хорошего.

- На меня напали, а Вас не было рядом, - упрекнул я его, - но сейчас мне некогда это обсуждать. У меня важные дела в городе.

- Я пойду с Вами.

- Нет, Зут, боюсь, что сейчас Вы мне не сможете помочь. Дело очень серьезное и опасное. Возможно мне придется нарушить устав.

Лейтенант упрямо мотнул головой.

- Я приставлен к Вам для охраны, куда Вы, туда и я, - твердо сказал он.

- Это невозможно. Прощайте.

Я кивнул ему и быстрым шагом пошел по набережной.

Из всех вариантов у меня оставался только один. Если детей нет на гауптвахте, значит Рок держит их у себя дома. Сначала я совершенно не представлял, куда бежать, но потом вспомнил слова лейтенанта Веса, о том, что капитан будет держать заложников под рукой. Не станет же он возить их с собой в двуколке. А дома у него есть женщина, дикарка, которая может присмотреть за детьми.

Что-то заставило меня оглянуться. Зут следовал за мной по пятам.

- Какого черта Вы здесь делаете? - напустился я на него.

- Один раз я Вас уже подвел, второй раз это не повторится.

У меня совершенно не было времени спорить с упрямым мальчишкой и, если честно, мне очень нужен был помощник.

- Хорошо, - сказал я, - следуйте за мной и не задавайте вопросов.

В конце концов это не только мое дело. Если Муки не получит обратно своих детей, город погибнет, и мы вместе с ним.

Ощущение надвигающейся катастрофы стало острее. Улицы совсем опустели, даже самые смелые лавочники запирали свои магазины и со всех ног бежали домой. Двери и ставни коттеджей были наглухо закрыты, но я чувствовал, что там внутри затаились люди. Иногда из дворов доносился едва слышный шепот, скрип засовов, плачь детей. Несчастные, обреченные люди не могли знать, что, если моя миссия провалится, отсидеться за крепкими дверями у них не получится.

Нужный дом мы нашли не сразу, все-таки я был здесь всего один раз. Ворота были закрыты на засов, поэтому нам пришлось перелезть через забор. Я поднялся на крыльцо и заглянул в окно. В отличие от других домов, здесь никто не собирался закрывать ставни и запирать двери. Через стекло я ничего не увидел, поэтому прошел внутрь. Зут следовал за мной. В гостиной и на кухне никого не оказалось. Я проверил спальни и решил спуститься в подвал.

- Это же дом господина капитана, - громко сказал лейтенант, - Вы думаете с ним, что-нибудь случилось?

- Тише, пожалуйста, - ответил я, вытаскивая саблю из ножен.

Зут с удивлением следил за моими действиями и, на всякий случай, достал револьвер.

Я медленно спустился вниз по лестнице, ведущей в погреб, и потянул на себя тяжелую дверь. В небольшом помещении, на полу, лежали матрасы, на которых сидело сразу много людей. В комнате было темно, свет проникал через два небольших окошка, расположенных прямо под потолком. Я остановился на пороге, разглядывая пеструю компанию. На матрасах сидели сын и дочь Муки, рядом с ними, почему-то со связанными руками, расположилась подружка капитана - Дайала, а напротив, с револьвером в руке, устроился какой-то господин в штатском. Видимо он совершенно не ожидал гостей, потому что, при моем появлении, незнакомец растерялся и сразу опустил оружие, когда я приставил к его груди обнаженный клинок.

- Бросьте револьвер, - сказал я.

Мужчина был ужасно напуган и выполнил мой приказ без разговоров.

Краем глаза я видел, как Зут спустился и встал сбоку от меня, револьвер он держал наготове.

- Господин лейтенант, - сказал я, - пожалуйста, освободите пленницу.

- Слушаюсь, - ответил Зут, но вместо того, чтобы подойти к женщине, размахнулся и ударил меня по голове. Перед глазами вспыхнули разноцветные искры, и я мягко повалился на земляной пол.