- Это приказ начальства, - Катрин вздохнула, встала и вышла в коридор, тихо прикрыв дверь.

Спустя неделю. Берлин. Тюрьма «Тегель».

      Билл вошёл в большие двери столовой, презрительно и как-то брезгливо осматривая всех присутствующих, которые, также как и он сам, были одеты в ярко-оранжевую униформу. Неслышно скрипнув зубами, парень вальяжно зашагал в сторону толстой и уродливой женщины, которая раздавала жижу, смутно похожую на еду. По пути он успел заметить несколько прожигающих взглядов, адресованных ему, но Билл совершенно не собирался обращать на них внимания. Единственное, что его совсем разозлило – это то, что один из заключённых, который не понравился парню с самого первого дня пребывания здесь, прошёл мимо него, задев своим плечом. Каулитц на секунду замер, косо взглянув на то место, где только что был заключённый, склонил голову к плечу, отчего шея хрустнула, и продолжил свой путь за «обедом». Поднос, на который смачно плюхнулась большая поварешка подозрительной каши и какой-то салат, вскоре осторожно опустился на самый дальний стол. Билл присел на стул и внимательно осмотрел столовую, ища глазами того самого заключённого, который только что соизволил нарушить его личное пространство. Тот сидел почти в середине зала, совершенно не обращая на Билла никакого внимания.

      Каулитц брезгливо потыкал кашу, попытался съесть хотя бы одну ложку, но, чуть было не лишившись сегодняшнего завтрака, поспешно принялся за салат. Посидев пару минут на месте, Билл вдруг встал, взял поднос и медленно направился в сторону центра зала. Его голова по привычке склонилась к плечам, глаза на секунду прикрылись, затем метнулись в сторону охранников, которые болтали в разных углах столовой, и, подойдя к тому заключённому, который совершенно не угодил его капризной и гордой натуре, специально споткнулся и позволил «каше» с подноса оказаться прямо на макушке заключённого.

- Упс, - Билл картинно хихикнул, отступая назад от только что поднявшегося качка.

      Тот повернулся к нему лицом с довольно угрожающей физиономией. Стоило ему шагнуть в сторону Каулитца, как Билл расплылся в довольной улыбке и сильно треснул железным подносом по его лысой макушке. Заключённый пошатнулся, но не упал, лишь его лицо сильно покраснело от злости. Он шагнул к парню и схватил того за шкирку.

- Эй! – сзади послышался голос охраны.

Билл тихо рассмеялся и со всей силы ударил громилу между ног – тот согнулся и отпустил парня из своей хватки.

- Каулитц! Это уже третий раз за неделю! – один из охранников подошёл к ним и замахнулся битой, сильно треснув Билла по спине. Тот выдохнул от боли и упал на колени. – В карцер его.

      Двое мужчин подхватили беднягу под локти и потащили в сторону выхода. Несколько коридоров и этажей промелькнули перед его глазами, затем они остановились перед железной дверью. Один из охраны отпер её, а второй сильно толкнул в маленькую комнатку Билла, который тут же развалился на каменном полу. Дверь с лязгом захлопнулась, погрузив комнатку в кромешную темноту, лишь тоненький лучик света проникал туда сквозь щель между полом и дверью. Парень громко расхохотался, после чего поднялся на колени и сел на пол, прислонившись к холодной каменной стене спиной.

Спустя пару часов.

      Дверь карцера открылась, впуская внутрь яркий свет, отчего парень зажмурился и прикрыл тыльной стороной руки глаза. Всё его тело уже давно заледенело и затекло от длительного сидения на полу.

- На выход, Каулитц, - охранник склонил голову к плечу и хмыкнул. – К тебе пришли.

- Пришли? – встрепенулся Билл. Его за всю неделю ещё никто не соизволил навестить, кроме адвоката. – Кто?

- Пойдём и узнаешь…

Парень быстро встал, тихо заскулив от боли во всём теле, и поспешно вышел в коридор.

- К стене, - буркнул охранник.

      Билл вздохнул и прислонился руками к холодной стене, хотя его пальцы уже перестали ощущать что-либо. Мужчина по привычке облапал его тело в поисках ненужных вещей, затем приказал повернуться, заковал в наручники и повёл в сторону комнаты, где обычно встречались заключённые и их близкие.

Они спустились на первый этаж, прошли пост охраны и остановились перед небольшой дверью. Охранник быстро открыл её и впустил внутрь Билла, затем провёл его к столу и посадил напротив посетителя.

- У вас пятнадцать минут.

Он вышел, громко захлопнув дверь, – комната погрузилась в тишину.

- Том, - парень склонился к брату и впервые за всё пребывания в тюрьме начал волноваться.

- Как ты? – его голос звучал тихо и устало.

- А как, по-твоему, я должен быть, когда нахожусь в этом месте?

- Да... неудачный вопрос, - Том хмыкнул. – Следователь доконал нас, каждый день на расспросы вызывает. Я уж ему ультиматум поставил, что буду говорить, только если он мне встречу с тобой организует, - пауза. Парень склонился к столу, а его голос стал тише и уверенней. – Я вытащу тебя отсюда, Билли.

- Как? – его брат повторил то же действие, понизив голос.

- Слушание будет через четыре дня. На адвоката можно не надеяться, он не сможет выиграть это дело. Все улики против тебя…

- Ты хочешь устроить побег? – прошептал Билл.

- Почти. Главное дождись слушания и ничего не натвори, хорошо? Ты должен оставаться в этой тюрьме, во что бы то ни стало. Ясно? – тот коротко кивнул. – Тебя повезут по трассе Берлин-Гамбург. Суд будет в Гамбурге.

- И как?..

- Не важно, - перебил Том. – Тебе не обязательно знать. Просто знай, что я не позволю тебе сгнить за решёткой.

Дверь открылась, заставив его замолчать.

- Время, - раздался монотонный голос охранника.

- Всё будет хорошо, - сказал Том, вставая.

Парень потрепал брата за волосы, печально улыбнулся и вышел в коридор. Бросив на него грустный взгляд, Билл вздохнул и вышел следом.

(Саундтрек: А-Студио и Отпетые Мошенники - Сердцем к сердцу. )

Этот же день. Гамбург. Кафе на окраине города. 19:49.

      Возле входа в неприметное кафе, которое одиноко втиснулось между старыми жилыми домами, остановилось обычное жёлтое такси. Дверь машины осторожно приоткрылась, и оттуда вышел молодой парень. Он осмотрелся по сторонам, словно ожидая увидеть кого-то и, только после того, как такси отъехало в сторону, решительно направился к дверям. Заведение было слишком тёмным и серым, чтобы его можно было считать кафешкой. Обстановка напоминала какой-то паб или кабак.